Современные западная и российская социология: сравнительный анализ тенденций развития

Содержание:

1. Социальная структура общества
2. Понятие социальной структуры общества
3. Изменение социальной структуры российского общества в переходный период
4. Социальная структура современного российского общества
5. Социологическое исследование структуры российского общества на современном этапе
6. Западные социологические теории социальной стратификации
7. Сравнительный анализ социальной структуры современного российского и западного общества
8. Основные современные теоретические взгляды на природу социального неравенства в сравнении
9. Эмпирический анализ различий в характере социальной дифференциации европейских стран
10. Вывод:

 

По этой ссылке вы сможете найти много готовых курсовых работ по социологии:

 

Много готовых курсовых работ по социологии

 

Посмотрите похожие темы возможно они вам могут быть полезны:

 

Социальное действие как объект изучения социологии

Основные концепции социального взаимодействия в современной социологии

Основные парадигмы в социологии XXI века

Территориальная мобильность в современной России

Введение:

Изменения, произошедшие в России за последние несколько лет, не могли не сказаться на расслоении общества. Эти изменения обусловлены рядом причин различной природы. Нынешняя ситуация, когда общество находится в переходном состоянии, характеризуется формированием нестабильной системы общественных отношений. Недостаточно ясности в социальной дифференциации и, соответственно, в определенности индивидуальных и групповых интересов. Многие еще не определились, не реализовали свои интересы. То же самое относится и к социальным сообществам.

Одним из основных показателей, позволяющих оценить направленность трансформационных процессов в любом обществе, является характер его социальной стратификации, поскольку последнее является продуктом конкретной системы социально-экономических отношений.

Тем не менее, сегодня, несмотря на значительный опыт изучения социальной стратификации, накопленный как отечественными, так и зарубежными учеными, до сих пор нет общепризнанных концепций, которые могли бы объяснить часто разнонаправленные процессы трансформации социальных иерархий в постсоциалистических обществах. Наряду с этим в установившейся практике международных сравнительных исследований (в том числе с участием постсоциалистических стран) концепции и методы, разработанные западными социологами для описания структуры неравенства, по-прежнему используются как общепринятые (и, как следствие, претендуя на универсальность) всего в обществах западного типа. Существенным ограничением этого подхода является то, что он априори не позволяет нам идентифицировать конкретные институционально обусловленные формы неравенства, основанные, возможно, на другом (то есть, не совсем капиталистическом или постиндустриальном) типе отношений.

В то же время, сравнительно недавно, с конца 1990-х годов, в неевропейской литературе распространяется теория неевропейского модерна, множественности форм модернизации, и все больше и больше наблюдается отказ смешивать модернизацию с вестернизацией. Растущее расхождение векторов социально-экономического развития в различных частях современного мира становится предметом пристального изучения сегодня.

Эта тема показалась мне интересной, потому что, раскрывая ее, я могу понять сложность и упрощение дифференциации социальной структуры в России, сравнить ее с западной, найти некоторые параллели, взаимосвязи и противоречия. Объектом изучения данной темы является социальная структура общества. Предметом исследования являются социологические исследования, различные теории и данные о стратификации. 

Целью данной работы является сравнение социальной структуры российского и западного общества.

Задачи:

• изучить понятие социальной структуры общества;
• провести социологическое исследование структуры российского общества на современном этапе;
• изучить западные социологические теории социальной стратификации;
• Провести сравнительный анализ социальной структуры современного российского и западного общества.

Социальная структура общества

Понятие социальной структуры общества

В социальной структуре общества принято различать следующие подструктуры: социально-поселенческая, социально-классовая, социально-этническая, социально-демографическая. Каждая подструктура характеризуется своим набором общественных организаций и институтов, собственной системой социальных ролей, социальных ценностей и норм.

Основным элементом социальной структуры являются:

• Социальные сообщества (большие и малые группы);
• Профессиональные группы;
• Социально-демографические группы;
• Социально-территориальные сообщества.

Самая большая единица в социальном структурировании общества - это класс. В социологии существуют различные определения этого понятия. В И. Ленин дал лучшее определение классов, показав, что классы - это большие группы людей, которые различаются по своему месту в производственной системе, по отношению к средствам производства, по своей роли в социальной организации труда, по методам получения. и размер доли социального богатства, которое они имеют.

Социально-классовая структура общества всегда мобильна. Некоторые классы и социальные группы исчезают, появляются новые, а иногда, как это произошло сегодня в нашей стране, классы и социальные группы возрождаются. Например, отдельные крестьяне, предприниматели.

Долгое время отечественные социологи, опираясь на марксистскую схему, видели в социальной структуре нашего общества два дружественных класса: рабочий класс и колхозное крестьянство, добавляя социальную группу к интеллигенции. Формально каждая из этих групп обладает характеристиками, необходимыми для социального структурирования. Но это слишком плоская фотография, и она не отвечает на многие вопросы. Например, где эту классификацию следует отнести к партийно-экономической номенклатуре, которая также, согласно ленинскому определению, обладала всеми необходимыми классообразующими чертами. Скорее всего, это был не просто независимый класс, а благодаря его способности управлять собственностью, иметь значительную долю общественного богатства, играть роль в организации труда - основной класс общества. Тогда становится понятным определение «августовская революция 1991 года» - устранение номенклатурного класса от власти. В западной социологии, подчеркивая роль современных менеджеров в экономической и государственной жизни, они пишут о революции менеджеров.

В обществе всегда есть класс, который выполняет функции лидера. В условиях научно-технической и информационной революции, наметившегося перехода к постиндустриальному обществу, это социальные группы, в которых накапливается потенциал для качественного прорыва в развитии общества. К ним относятся инженерная интеллигенция, носители высокотехнологичной, высокотехнологичной продукции, создатели программных продуктов - то есть инженеры, дизайнеры, менеджеры, высококвалифицированные рабочие. Сюда соседствуют представители гуманитарной интеллигенции, которые обеспечивают инвестиции в человека, его индивидуальное развитие, ученые, преподаватели, работники высшей школы и т. д. Именно эти социальные группы, возможно, создают основу нового среднего класса нашего общества, обеспечивая его прогресс, стабильность и являются действительно ведущим классом.

Наряду с горизонтальной расшифровкой социально-классовой структуры можно проводить вертикальную с точки зрения образования профессиональную квалификацию. Например, среди рабочих выделяются группы низкой, средней и высокой квалификации. Исследования показывают, что разделения на три группы вполне достаточно.

Сложнее осуществлять вертикальную расшифровку интеллигенции. Традиционно в него входят люди, занимающиеся профессионально умственной работой, требующей специальной подготовки. В социологии эту группу часто делят на собственно интеллигенцию и работников. В интеллигенцию входят работники, которые профессионально занимаются умственным, как правило, творческим трудом, требующим высшего и среднего специального образования, хотя это тоже может быть практикой. К работникам, не являющимся специалистами, относятся работники умственного труда, где научное образование необязательно, хотя это могут быть: обычный полицейский, кассир, секретарь, бухгалтер и т. д. Все люди, окончившие университеты, не должны классифицироваться как интеллектуалы. Среди рабочих есть и люди с высшим и средним специальным образованием. Определяющим в этом отношении является характер труда. В отечественной социологии они пытались найти выход, вводя понятие «работник-интеллектуал». Это группа работников, занятых квалифицированным трудом, которые требуют хорошей профессиональной подготовки, специального образования. Например, испытатели, пилоты, операторы сложных машин и установок и т. д.

Можно определенно сказать, что с развитием общества его социальная структура становится все более сложной и отдельные группы людей как бы находятся на стыке разных классов и социальных групп.

Изменение социальной структуры российского общества в переходный период

Специфика российской действительности заключается в том, что в переходном состоянии общества все больше появляются группы, расположенные на стыках различных социальных классов.

Российское общество также отличается тем, что идеологические и политические факторы играют большую роль в его формировании. Не секрет, что радикальные демократы проводили политику быстрого перераспределения собственности и создания новых социальных групп, оказывающих им политическую поддержку.

Широко известно, что новый постперестроечный период внес фундаментальные изменения в социальную структуру российского общества. Произошедшая мирная революция существенно оживила систему прежних капиталистических отношений, которая была разрушена в октябре и привела к сосуществованию частной собственности с государственной собственностью, которую обычно называли социалистической. Результатом этого является влияние изменений, которые произошли не только на класс, но и на социально-профессиональную, социально-функциональную структуру общества.

Политический аспект новообразований социальной структуры очевиден. Политическая сущность структуры общества в прошлом была основным предметом социальной фальсификации в интересах власти. Партийно-государственные идеологи долгое время безуспешно маскировали действительную позицию рабочего класса мифами о его ведущей роли. В современной России социальная структура довольно бессознательно политизирована культом «среднего класса», который препятствует осуществлению реальной классовой поляризации нашего общества, скрывает обострение противоречий между трудом и капиталом.

В чем суть качественных изменений в социальной структуре нашего общества? В прошлом при тоталитарной системе была четко выражена иерархия социальных групп, которые разделяли право на использование собственности при централизации функции «распоряжения» собственностью и отчуждения от функции «владения» ею. Сейчас в современном обществе структура классически дифференцируется по пропорциям различных видов собственности, в том числе частной собственности, и функциям не только распоряжения, но и владения ею. социальное общество расслоение русских

В новых условиях прежний статус социальных групп изменился. В верхние элитные и субэлитные слои, помимо традиционных управленческих групп, включены крупные собственники - новые капиталисты. Появился средний уровень - относительно финансово обеспеченные и «организованные» представители различных социальных и профессиональных групп, в основном из предпринимателей, менеджеров и некоторых квалифицированных специалистов.

Базовый, базовый, по определению Т.И. Заславский, социальный слой самый многочисленный в России (60-65%). Он охватывает все социально-профессиональные группы населения с ограниченными имущественными ценностями и социально-политическим влиянием - от массовой интеллигенции (учителя, работники здравоохранения, техники, инженеры и т. д.) до многочисленных категорий людей с физическим трудом. В нижней части этого конуса в «нижнем слое» находятся в основном представители неквалифицированной рабочей силы с самыми низкими доходами, а затем в самом низу - люмпенизированные десоциальные группы.

Такое «сокращение слоя» не исключает общепринятых классических систем социальных групп - классовых, социальных, профессиональных, социальных и функциональных. Они настолько глубоки, что в свое время они затрагивали не только весь комплекс социокультурных характеристик групп, но даже некоторые антропологические и физиологические особенности. «Слои» говорят о возможности некоторого размывания традиционных социальных границ, но они не «отменяют» их. Например, рабочие остаются рабочими. Признание «слоев» не нарушает, а лишь дополняет общепринятое понимание традиционной структуры общества, подчеркивая общеизвестное распространение его границ, как классовых, так и социально-профессиональных и социально-функциональных, связанных с распределением мощность.

Классовая структура основана на дифференциации отношений собственности, отделении ее владельцев, управляющих, работодателей (прямых или косвенных) от занятой рабочей силы - физической или умственной, квалифицированной или неквалифицированной. Социально-функциональная структура, в отличие от классовой, различает группы не по их социально-экономическому статусу, а по их управленческому статусу - власть-команда или подчинение-исполнение. Чаще всего в капиталистическом классе собственность сочетается с функциями контроля власти, хотя такая прямая комбинация не является необходимой. Управленческие функции менеджеров не могут сочетаться с функциями «собственности», а должны выполняться только в интересах правящих элитных групп подлинных собственников.

Анализ социальных новообразований современного российского общества выявляет наиболее необычные для нас отношения в прошлом, связанные с возрождением классической классовой структуры, определяемой противоборством труда и капитала, которому неизбежно соответствуют распределение власти и отчасти престиж. 

Конечно, характер труда и капитала в современных постиндустриальных обществах существенно изменился по сравнению с эпохой К. Маркса. Наряду с традиционной работой работника расширяется сложный комплекс высококвалифицированной, в значительной степени творческой работы, требующей знаний, инициативы и интеллекта, что влияет на социальную природу наемного труда. Капитал в глобальной конкуренции должен с этим считаться и делиться прибавочным продуктом (прибавочной стоимостью), созданным таким трудом, с теми, кто его освоил. Чем более креативна и масштабна такая по сути интеллектуальная работа, тем сильнее позиции ее владельцев в рыночных отношениях и, соответственно, тем более ограничены возможности неконтролируемого произвола капитала.

Тенденция к формированию «среднего класса» не снимает перестройку традиционной классовой структуры в нашем обществе с переплетением государственной и капиталистической собственности, и чем дальше, тем очевиднее противостояние труда и капитала, и на В то же время глубокая социальная и функциональная дифференциация власти и труда.

Так или иначе, паразитическое утверждение частной собственности на инструменты и средства производства очевидно, что способствовало подрыву многих секторов экономики страны и за короткое время разделило людей на противоположные, поистине антагонистические классы - работодателей и наемных работников. одержимый и нищий.

Если в 1990 году в частном секторе было занято не более 7% занятых в экономике, то в 1997 году половина рабочих и специалистов была сосредоточена здесь, в последующие годы этот рост продолжался. В 2000 году в государственном секторе было занято 24,4 миллиона человек, а в частном секторе - 27,9 миллиона.

Произошла очень своеобразная социальная «революция». Как правило, революция утверждает, что «те, кто был ничем, становятся всем». При этом официальная номенклатура - самая успешная из тех, кто был практически «всем», стал им полностью и безгранично. Не случайно, что партийно-государственный аппарат, по словам Р.В. Рывкина, «инициировавшая перестройку», когда возможности для этого открылись уже в 80-х годах [13]. Те, кто в недавнем прошлом были на партийно-экономических или социальных командных высотах, поднялись еще выше и, что самое важное, приобрели новое качество - они стали капиталистами-собственниками, получив тем самым законную возможность укрепить свои доминирующие позиции в обществе. и обеспечить себя и своих родственников наследниками "седьмого поколения" внезапно приобретенной собственности, в том числе средств производства. По выражению В.И. Ильин, в результате этих изменений, произошел «маркетинг аппарата» и была создана благоприятная почва для его «слияния с теневой экономикой».

Государственные предприятия в новой системе, за исключением некоторых относительно прибыльных за рубежом преимущественно сырьевых отраслей (прежде всего, нефтедобывающих), в большинстве своем находились в плачевном состоянии. Несмотря на инфляцию, государство стало плохо их финансировать, не компенсировало и часто выплачивало зарплату с большими задержками. В частном секторе платежи, хотя они часто отставали от предыдущих доперестроечных норм, были все же намного выше, чем в государстве, и платили намного точнее.

Естественно, в частном секторе, как более прибыльном секторе, было сосредоточено относительно больше мужчин и молодежи, а высококвалифицированные специалисты, особенно пожилые, утратили свое прежнее преимущество. Главным для них теперь оставался ущербный государственный источник дохода. Такое развитие экономики было явно болезненным для страны в целом, хотя бы потому, что частная собственность была в первую очередь подтверждена в прибыльных потребительских секторах за счет многих производственных секторов. Не случайно, что валовое производство в промышленности резко сократилось в течение 1990-х годов. Сельское хозяйство, теперь свободное «от организации» и, что наиболее важно, от поставок техники, удобрений и в значительной степени лишенных заказов, вынужденных конкурировать с западными импортерами, также сильно пострадало.

В результате наблюдается заметное обнищание населения в целом.

В целом по России «социальная и культурная поляризация« высших и низших классов »многократно усилилась:« зона бедности »увеличилась с 18% до 40–50% с конца 1980-х годов. Люди, работающие на местах культуры пострадали особенно от низких заработков., образования, науки, которые остались только на государственной поддержке. Многие отрасли, которые не могли противостоять необычным рыночным отношениям, оказались в плохом положении. Преимущества непроизводственного и потребительского секторов экономики сказались Отраслевая и социально-профессиональная структура населения. В частном секторе увеличилось население, занятое в торговле и сфере услуг, где государственный сектор был минимизирован и оставался в основном в промышленности, частично в транспорте и по существу монополизировал культурную сферу, где нищий заработная плата преобладала.

Изменения коснулись социально-профессиональной структуры населения. Число работников, занятых в производственных секторах, заметно сократилось, что сказалось на структуре поколений. В новом поколении увеличилась доля менеджеров, которые часто ассоциировались с капиталом, и группы обслуживающего персонала, относящейся к категориям низкоквалифицированной рабочей силы. Фундаментальные изменения в социальной структуре, естественно, органически связаны с имущественным статусом и доходами социальных групп трансформирующегося общества.

Социально-экономические причины частично понятны. По официальным данным, в Российской Федерации не менее 1/3 населения живет ниже прожиточного минимума. Это чаще всего низкоквалифицированные и пожилые люди. В стране 1/4 населения составляют пенсионеры, подавляющее большинство которых остро нуждается. Но они не могут быть причиной и предметом социального взрыва.

Более проблематичными являются социальные, в значительной степени социально-политические причины. В прошлом для активных групп населения они были в определенной степени устранены массовым осознанием открытых возможностей социальной мобильности на всех социальных уровнях, доступностью высоких социальных позиций в обществе, «элитарной национальностью» , который действительно был сформирован не из кастовых привилегированных групп, а из самых широких слоев населения.

С развитием частной собственности механизм общественных движений существенно меняется. Сокращенная экономика все меньше и меньше требует труда. Поэтому впервые за всю «постоктябрьскую» историю именно в последние годы после перестройки массовая социальная мобильность начала сужаться.

Возрастные различия стали заметно влиять на занятость и карьеру. Но даже в молодежных группах интенсивность мобильности несколько снизилась.

С социальной точки зрения важно отметить фундаментальные различия сегодня в социальной мобильности в государственном и частном секторах экономики. Безусловные преимущества были обнаружены в частном секторе, поскольку они опирались на более способные молодые и активные группы. Предприниматели особенно мобильны.

Рабочий класс больше не является синонимом людей, занятых физическим трудом. Скорее, это те, кто в базовом слое - рабочие, крестьяне и массовая интеллигенция - принадлежат к армии наемного труда. Такая трансформация классов неизбежна, когда меняются промышленные основы производства и расширяется интегрированный тип трудовой инженерии, что имеет много общего с занятиями массовой интеллигенции. Весь наемный труд, включая массовую интеллигенцию, является источником неразделенной прибавочной стоимости. Они объективно выступают против класса капиталистических работодателей и государственных "опекунов", которые срослись с ним.

Социальная структура современного российского общества

Социальная структура современного российского общества является результатом болезненной структурной перестройки экономики, затяжного переходного периода. По характеру социальной структуры можно проследить такие показатели, как: уровень и качество жизни, профессиональная ориентация, экономические приоритеты и основные ценностные ориентации. Поскольку в России мы наблюдаем ухудшение совокупности этих показателей, мы можем настаивать на деформированной социальной структуре с определенной степенью определенности.

Современное общество - это, прежде всего, профессионально стратифицированное общество. Разработанные методы построения секций стратификации основаны на тесной зависимости трех основных элементов: образование> профессия> доход. Составляются многомерные, многофакторные разделы стратификации, где профессиональные группы ранжируются в иерархическом порядке в соответствии с принципом высшего, среднего и низшего классов. В зависимости от принадлежности к тому или иному классу (страте), в обществе происходит более высокая или более низкая позиция, которая определяется профессией, уровнем дохода, качеством и продолжительностью образования. Принципиально важно, что реальностью стабильного, процветающего общества является наличие норм иерархического социального ранжирования. Это выражается, прежде всего, в том, что если верхний класс состоит из компетентной, высококвалифицированной, экономически независимой общественной элиты, то низший класс - это группа людей, не имеющих профессионального образования, которые связаны с низкоквалифицированный труд, в силу которого они имеют довольно низкие доходы. Существенным признаком достаточно развитой социальной структуры является значительная доля среднего слоя или среднего класса, что является предпосылкой для баланса социальных интересов и общественных предпочтений.

Что у нас в России? Отечественные реалии таковы, что внедрение иерархического ранжирования современными общепринятыми методами практически невозможно. Можно только представить простую сумму одномерных слоев стратификации по доходам, по уровню образования, по профессии, которые не сводятся в одну матрицу.

Дело в том, что в верхнем и среднем слоях, наряду с достойными представителями общественной элиты, могут быть «случайные» люди (трейдеры, обслуживающий персонал крупных компаний и банков, и просто люди, капитал которых, как правило, неизвестен соответственно) и в низших классах, соответственно, такие категории, как: ученые, учителя, врачи, работники культуры с высококачественным образованием, но с очень низкими доходами, и налицо явное свидетельство изменения экономических и общекультурных приоритетов в Российское общество от стандартных норм, когда отношения между образованием, профессией и доходом являются обязательной базой. Существенной разницей в социальной структуре современного российского общества является ситуация со средним классом. Речь идет не только об отсутствии среднего класса, но и о тех условиях, которые способствовали бы его формированию и развитию.

С 1992 года в России при значительном снижении реальных доходов резко возросла дифференциация между богатыми и бедными. Разрыв между 10% очень богатых и 10% очень бедных по официальной статистике составляет 15-20 раз, а по независимым источникам - 65 раз, несмотря на то, что в экономически развитых странах в среднем этот разрыв не превышает 7-9 раз.

Тем не менее сохранение традиционных российских ориентиров можно считать оптимистичным фактором. Согласно опросам общественного мнения, большинство россиян считают, что хороший доход должен быть в первую очередь результатом качественного профессионального образования и престижной, интересной работы. Респонденты вообще отвергли все другие способы. Положительной тенденцией можно считать тот факт, что многие стремятся получить не одну, а две или более профессии, что не только улучшает их финансовое положение, но и повышает их социальную мобильность в обществе.

В конце концов, можно сказать, что с исчезновением негативных тенденций в переходной экономике по мере ускорения структурных изменений в социальном разделении труда препятствия на пути формирования социальной структуры, адекватной российскому потенциалу, постепенно исчезают.

Социологическое исследование структуры российского общества на современном этапе

В 90-е годы в российском обществе стали развиваться трансформационные процессы: экономические реформы, плюрализация собственности, демократизация, которая привела к появлению новых социальных общностей, изменение положения традиционных классовых общностей, их границ, количественных и качественных характеристики, появление окраинных и пограничных слоев. Переход от советского к более демократическому обществу рассматривается как процесс формирования гражданского общества - демократического, рыночного, правового. С одной стороны, это поле, в котором разворачивается борьба разнонаправленных частных и групповых интересов, субъектами которых являются различные слои и сообщества, а с другой - активный фактор этого процесса.

За эти годы большинство исследователей социальной структуры в России изменили исследовательскую парадигму. Произошел переход от марксистской парадигмы к теории социальной стратификации. Под социально-стратификационной структурой общества понимается многомерное, иерархически организованное социальное пространство, в котором социальные группы и слои различаются между собой по степени владения собственностью, властью и статусом. Основными критериями стратификации считаются экономические, профессиональные, властные, а также степень адаптации к процессам трансформации.

Современная социальная структура российского общества не может рассматриваться как устойчивое устойчивое явление. Появившиеся различные формы собственности привели к появлению новой социальной структуры с новыми формами социальной дифференциации. Главной характеристикой современного российского общества является его социальная поляризация, расслоение на большинство бедных и меньшинство богатых. Таким образом, существует конфликт между сущностью текущих экономических реформ и ожиданиями и чаяниями большинства населения. Пространство социальной стратификации как бы сводится практически к одному показателю - собственности (капитал, имущество, доход).

Специфика российского общества, помимо прочего, заключается в том, что процесс глобализации накладывается на противоречивый процесс трансформации, сопровождающийся углублением социального неравенства (во всех отношениях) и маргинализацией значительной части населения. Многие процессы, происходящие в глобальном обществе особым образом, преломляются и происходят в российском обществе. Формируется класс владельцев, средние слои расширяются. Появился слой менеджеров, гастарбайтеров, маргиналов и бедных. Россия активно участвует в процессах «глокализации», порождая различные «гибридные практики» и «кентавризм».

В последние десять лет акцент при изучении социальных структур был сделан на проблемах социального неравенства, стратификации. Особый предмет исследования - «средний класс», «средние слои». В разных выборках, как региональных, так и национальных, эта социальная группа изучается на основе стратификационной парадигмы. Большое внимание уделяется изучению адаптационных возможностей различных групп населения к процессам трансформации, в том числе предпринимателей, профессиональных групп. Исследуется поколенческий аспект развития социальной структуры. В центре внимания по-прежнему остаются проблемы регионализации социальной структуры. В настоящее время регионализация и анклавизация являются неотъемлемой характеристикой всей социально-экономической и политической жизни страны. Поэтому важнейшей задачей является изучение отдельных слоев и групп со всей системой социальных конфликтов и противоречий в разных регионах страны, которые резко различаются по многим экономическим и социокультурным показателям.

Социальная мобильность в российском обществе является одной из самых проблемных областей российской жизни, которая претерпела значительные изменения в ходе реформ.

Проблемы социальной стратификации российского общества сегодня являются приоритетными в российской социологии. Это довольно разнообразно. Исследователи уделяют большое внимание изучению формирования модели современного российского общества. Под моделью понимается существующая система отношений между социальными группами, основанная на различных отношениях статусных позиций этих групп: экономических, политических, социокультурных и т. д.

Сегодня социальная трансформация общества характеризуется не только появлением ранее несуществующих позиций в системе стратификации - прежде всего, класса крупных и средних собственников, появлением слоя «новых бедных», маргинализированные, безработные, а также их соответствующая адаптация к новым возникающим статусно-ролевым функциям, переориентация социальной и личной идентификации.

Перед социологами стоят сложные задачи по выявлению тех элементов стратификационной структуры современного общества, которые потенциально могут создать условия для более эффективной реализации человеческого капитала в процессе взаимодействия экономического и социально-культурного неравенства в обществе, социально-демографического потенциала социальных слоев и социальной маргинальности, что особенно характерно для некоторых «старых» и возникающих новых слоев.

Западные социологические теории социальной стратификации

Западная социология традиционно рассматривает социальную структуру общества с точки зрения теории стратификации.

По их мнению, стратификация - это такая организация общества, в которой одни люди, социальные группы имеют больше, вторые меньше, а третьи могут вообще ничего не иметь.

Теория стратификации является основой для объяснения разнообразия явлений в жизни. Почему люди с деньгами становятся филантропами? Почему профессора университетов уходят в бизнес? Почему русские рождаются в смешанных семьях? Почему жители столиц несколько высокомерны по отношению к провинциалам?

Таким образом, анализ социально-классовой структуры является важной частью современной социологической теории, а также теоретической основой социальной практики.

Теория социальной стратификации. Теория социальной стратификации противопоставлена ​​марксистской доктрине классов как основы социальной структуры общества в немарксистской западной социологии. Представители этой теории утверждают, что концепция класса, вероятно, подходит для анализа социальной структуры прошлых обществ, в том числе индустриального капиталистического общества, но в современном постиндустриальном обществе она не работает, потому что в этом обществе основана широкая корпоратизация. Наряду с отключением основных держателей акций из сферы управления производством и заменой их наемными управляющими имущественные отношения были размыты, утратили определенность. Поэтому понятие «класс» должно быть заменено понятием «слой» (от латинского stratum - слой) или понятием социальной группы, а на смену теории социально-классовой структуры общества должна прийти теория социальная стратификация. Теории социальной стратификации основаны на представлении о том, что страта, социальная группа, представляет собой реальное, эмпирически фиксированное сообщество, объединяющее людей в некоторых общих позициях или имеющих общее дело, что приводит к построению этого сообщества в социальной структуре общества. общество и оппозиция другим социальным сообществам. Теория стратификации основана на объединении людей в группы и их противопоставлении другим группам в соответствии с показателями статуса: власть, собственность, профессиональная, образовательная и т. д. Кроме того, предлагаются различные критерии стратификации.

Западногерманский социолог Р. Дарендорф предложил положить в основу социальной стратификации политическую концепцию «власти», которая, по его мнению, наиболее точно характеризует отношения власти и борьбу социальных групп за власть. Основываясь на этой концепции, Р. Дарендорф делит все современное общество на менеджеров и управляет ими. В свою очередь, менеджеры делятся на две подгруппы: управляющие владельцы и управляющие не владельцы - чиновники-менеджеры. Управляемая группа также неоднородна. В нем можно выделить как минимум две подгруппы: высшую - «рабочую аристократию» и низшую, низкоквалифицированную рабочую силу. Между этими двумя социальными группами находится промежуточный «новый средний класс» - продукт ассимиляции рабочей аристократии и работников с правящим классом - менеджерами.

Рядом с критериями Дарендорфа является теория социального расслоения, предложенная американским социологом Л. Уорнером. Он проводил социологические исследования в американских городах, используя метод наблюдения и основываясь на субъективной самооценке людей относительно их социального положения по четырем параметрам: доход, профессиональный престиж, образование, этническая принадлежность - он определил в правящих социальных группах: самые высокие, высшее среднее, промежуточное, промежуточное-промежуточное, промежуточное-высшее, промежуточное-промежуточное.

Американский социолог Б. Барбер расслоил общество по шести показателям:

1. престиж, профессия, власть, власть;
2. доход или богатство;
3. образование или знания;
4. религиозная или ритуальная частота;
5. положение родственников;
6. этническая принадлежность.

Французский социолог А. Турен считает, что в современном обществе социальная дифференциация происходит не в отношении собственности, престижа, власти, этнической принадлежности, а в доступе к информации. Доминирующее положение занимают те люди, которые имеют доступ к наибольшему количеству информации.

В 30-40-х годах ХХ в. Американский социолог У. Уорнер из прикладного исследования производства выделил шесть слоев или, как он назвал, классы в социальной структуре американского общества: верхний верхний класс, нижний верхний класс, верхний средний класс, нижний средний класс, верхний низший класс, нижний низший класс. Укажите критерии, используемые для принадлежности к каждому классу, и определите качественный состав каждого класса. В настоящее время существует большое количество моделей классовых структур, и теперь социологи приходят к выводу, что в современном обществе основы этих структур остаются неизменными, и меняются только определенные структурные единицы в зависимости от культурных, экономических, структурных и других характеристик каждое общество. В этом случае определение классовых позиций индивидов осуществляется с помощью сложных индексов, которые оценивают позиции индивидов во многих измерениях.

Среди моделей стратификации, принятых в западной социологии, наиболее известной следует считать модель У. Уорнера, следует сказать, что все современные западные модели классовой структуры общества в той или иной степени содержат элементы Уорнера.

Высший класс состоит из представителей династий с очень значительными материальными ресурсами. власть, престиж в общественном масштабе. Их позиция настолько сильна, что практически не зависит от конкуренции, курса ценных бумаг и других социально-экономических изменений в обществе. Очень часто представители этого класса даже не знают точных размеров своих империй.

Низший верхний класс состоит из банкиров, известных политиков, владельцев крупных фирм, которые достигли более высоких статусов в конкуренции или из-за различных качеств. Они не могут быть приняты в высший класс, так как они либо считаются выскочками (с точки зрения представителей высших высших), либо не имеют достаточного влияния во всех сферах данного общества. Как правило, представители этого класса ведут жесткую конкуренцию и зависят от политической и экономической ситуации в обществе.

В верхний средний класс входят успешные бизнесмены, наемные менеджеры компаний, крупные юристы, врачи и научная элита. Представители этого класса не претендуют на влияние в масштабе штата, однако в довольно узких сферах деятельности их позиции достаточно сильны и стабильны. В своих сферах деятельности они имеют высокий престиж.

Нижний средний класс состоит из наемных работников - инженеров, чиновников среднего и малого бизнеса, преподавателей, ученых, руководителей отделов предприятий, высококвалифицированных работников и т. д. В настоящее время этот класс в развитых западных странах является наиболее многочисленны. Его главные устремления - повышение статуса в этом классе, успех и карьера. В связи с этим для представителей этого класса очень важным моментом является экономическая, социальная и политическая стабильность в обществе. Говоря о стабильности, представители этого класса являются главной опорой действующей власти.

Высший класс - это наемные работники, которые не включены в предыдущий. Зависимость от более высоких уровней общества для средств к существованию приводит к этому. что этот класс на протяжении всей истории боролся за улучшение условий жизни.

Самый низкий и самый низкий класс состоит из бедных, безработных и других представителей маргинальных групп населения.

Сравнительный анализ социальной структуры современного российского и западного общества

Основные современные теоретические взгляды на природу социального неравенства в сравнении

До недавнего времени в массе сравнительных исследований, посвященных анализу социального неравенства, как правило, использовались категориальные аппараты и концепции, разработанные западными социологами. Более того, теоретическая конкуренция между такими альтернативными подходами, как (нео) марксистский, (нео) веберианский или функционалистский, в данном случае не принципиальна - все эти подходы были разработаны с целью дать объяснение природы неравенства в современном западном мире. общества. И это неудивительно, если мы обратим внимание на то, насколько интенсивно развивались социальные науки в западных странах, начиная с конца первой половины прошлого века, и насколько широко распространены результаты этих исследований во всем мире.

Наблюдаемые сегодня в развитых странах крайние различия в доходах квалифицированных и неквалифицированных рабочих косвенно подтверждают обоснованность той точки зрения, которая была установлена ​​в западной литературе, согласно которой решающим фактором дифференциации является статус занятости, связанный с определенными характеристиками экономической активность и положение на рынке труда. Стоит отметить, что в теории эта идея не нова, поскольку фундаментальное объяснение этого явления было предложено еще в трудах классиков социологической теории второй половины XIX - начала XX вв. и связан с именами двух выдающихся ученых К. Маркса и М. Вебера.

Согласно Марксу, неравенство в форме разделения людей на социальные классы возникает на основе разных позиций и разных ролей, выполняемых индивидами в производственной структуре общества. Другими словами, наиболее общей основой формирования классов является общественное разделение труда. Здесь подразумевается «... большое разделение труда между массами, занятыми простым физическим трудом, и теми немногими привилегированными людьми, которые управляют работой, занимаются торговлей, государственными делами, а затем и искусством и наукой»

По словам Вебера, модель Маркса была источником плодотворных гипотез, однако объяснение трудностей стратификации оставалось слишком простым, что побудило его разработать альтернативный анализ, включающий множество источников социальной иерархии: в дополнение к своему чисто экономическому аспекту, Вебер предложил принять во внимание такие аспекты, как престиж и власть, которые он, наряду с собственностью, рассматривал в качестве основных взаимодействующих аспектов социального неравенства в любом обществе. Каждое из этих измерений генерирует соответствующий тип стратификации. По отношению к собственности это экономические классы; престиж - статусные группы; к власти - вечеринка.

В частности, наиболее ярким примером продолжения своеобразной (нео-) веберовской традиции в анализе социального неравенства в современной социологической науке является подход английского социолога Дж. Гольдторпа, который предложил классовую модель общества, основанную на различиях в статусе занятости, то есть различия в трудовых отношениях, которые возникают в индустриальном обществе, где соблюдаются принципы экономической и технологической эксплуатации.

Голдторп утверждает, что рыночный механизм, обеспечивающий распределение людей по социальному разделению труда, является основной причиной их неравенства. В то же время им выделяются три основные классовые должности: рабочие, работодатели и работающие не по найму: работодатели покупают рабочую силу рабочих и таким образом получают некоторую власть над ними; рабочие вынуждены продавать свой труд; самозанятые - в определенной степени автономные работники, которые не связаны с наемными работниками и сами не нанимают рабочую силу.

Однако гораздо более важным с точки зрения изучения социальной дифференциации, как признает сам автор, является неравенство, возникающее в самой массовой группе наемных работников. И в связи с этим Голдторп вводит новый дифференцирующий критерий, который напрямую связан с характером трудовых отношений - тип трудового договора, который регулирует занятость. Концептуальным обоснованием этого подхода является наличие естественных рисков, с которыми сталкиваются работодатели при заключении договора с работником, а именно неспособность полностью контролировать свою деятельность и специфика навыков и знаний, ценность которых для некоторых видов занятости возрастает прямо пропорционально продолжительности работы. Таким образом, все эти условия принимаются во внимание работодателем и определяют соответствующий характер трудового договора.

Однако стандартным аргументом критиков этого подхода является то, что Голдторп, в отличие от более марксистских авторов, не выделяет крупных владельцев как отдельную социальную группу и фактически «объединяет» их с высококвалифицированными сотрудниками и топ-менеджерами. Серьезной альтернативой взглядам Голдторпа в этом отношении является подход одного из наиболее последовательных современных неомарксистов, Е.О. Райт. Райт, как и все последователи Маркса, акцентирует внимание на том факте, что основным делением людей на социальные классы в современных обществах по-прежнему является неравенство доступа к средствам производства. Такое разделение определяет противоположность интересов, что является одной из основных причин, по которой его нельзя игнорировать.

Таким образом, концепция «социального класса» среди ученых, посвятивших себя социальным наукам и, в частности, изучению феномена социального неравенства, все еще не имеет единой интерпретации из-за постоянных различий во взглядах на как работают общества и какие социальные силы обеспечивают его развитие. Универсальным в этом отношении для исследователей является лишь признание того, что люди дифференцированы между собой так или иначе, и характер этой дифференциации зависит от особенностей социально-экономической организации общества. Тем не менее, несмотря на концептуальные различия в схемах Райта и Голдторпа, есть основания полагать, что в западном научном сообществе происходит определенное сближение позиций в отношении раскрытия реальных социальных неравенств и отражающих их иерархических структур. Так или иначе, обе эти конструкции отражают принципы общественного разделения в соответствии с логикой воспроизводства современных капиталистических обществ, составляющими элементами которых являются рынок и институт частной собственности.

Национальные социальные и профессиональные классификации, по крайней мере, в Европе, основаны, как правило, на трех подходах к содержательной дифференциации занятых:

1. классификация актуальных профессий (профессий) вне зависимости от формальных требований к подготовке отдельных видов деятельности;
2. классификация основана на различиях в фактической квалификации;
3. классификация в соответствии с социальным статусом, приписываемым конкретным профессиям (так называемая должность в профессии).

Более того, стандартным возражением против использования таких конструкций научным сообществом является отсутствие не только единой методологии их построения, но и зачастую теоретического обоснования как такового. И это неудивительно, поскольку целью статистики является не анализ каких-либо проблем, а рутинное описание определенных фактов социальной и экономической реальности - официальную статистику можно рассматривать только как один из возможных инструментов прикладной науки.

Ученые, стремящиеся не только описать, но и систематизировать информацию об окружающем их мире, ставят перед собой задачу не только установить, в какой степени типичные представители соответствующих социальных групп неравны с точки зрения уровня и образа жизни, экономического и социального поведения, и т.д., но что более важно, объясните природу и причины этой дифференциации. В связи с этим, часто публикуемые официальными статистическими органами, данные о распределении социально-экономических показателей в профессиональном или отраслевом контексте не могут использоваться в качестве материала для всестороннего изучения характера социального неравенства. В лучшем случае эти данные позволяют нам идентифицировать отдельные «симптомы», но их, скорее всего, будет недостаточно, чтобы поставить «диагноз» обществу в целом.

Однако изучение стратификации на основе социальных и профессиональных различий имеет прочную концептуальную основу. Это подтверждается результатами дискуссии по проблемам изучения социального неравенства, которая состоялась на страницах ведущих западных журналов в начале этого века. В них помимо упомянутых выше J. Goldthorpe и E.O. В работе Райта приняли участие другие видные представители различных идеологических идей, такие как Дж. Скотт, Э. Соренсен, Д. Груски, К. Виден и другие. Дискуссия в этой профессиональной среде обратилась, в частности, к модели социальных классов, основанных на профессиональных ассоциациях (профессиональных группах), берущих начало в научной традиции Э. Дюркгейма. Авторы идеи (американские социологи Груски и Уайден) предположили, что последние все чаще становятся основными единицами эксплуатации, занимая промежуточное положение между государством и индивидом. Не вдаваясь в перечисление множества контраргументов, адресованных этой модели социальных классов, мы можем лишь сделать вывод, что логика двух американских ученых вполне соответствует современной европейской традиции объединения социальных групп, основанной на агрегации классов.

Таким образом, профессиональную структуру, охватывающую все многообразие профессий и связывающую систему социальных отношений с экономической деятельностью членов общества, можно рассматривать как иерархическую систему, состоящую из ранжированных социальных позиций экономически активных членов общества. Особенность социально-профессиональной структуры заключается в том, что она является своеобразной проекцией социальной дифференциации на процессы экономической деятельности, поскольку она определяет связи между людьми, которые устанавливаются в ходе этих процессов. Отношения фиксируют единство профессий и профессиональных различий как особую форму социальных различий. Такие различия возникают на основе разграничения уровней специальной подготовки и статуса; поэтому сама профессиональная структура может рассматриваться как иерархическая система, состоящая из ранжированных социальных позиций работников. Более того, каждая группа профессий (профессий), сходных по социальным характеристикам, рассматривается как формально-статистический «каркас» реального социального слоя. Ведь последнее можно выявить только с учетом социальных ценностей, норм, интересов, образа жизни, входящих в состав слоя личности. В случае социальных движений усвоение норм и ценностей социального слоя осуществляется через производственные социальные сети, соседские коммуникации и т. д., что требует определенного периода адаптации.

Однако сами классы напрямую отражают только техническое (функциональное) разделение труда, а не его социальную неоднородность. Поэтому нередки случаи, когда носители одной и той же профессии или лица, занимающиеся аналогичными профессиями, принадлежат к разным социальным слоям. Не случайно, что практическое использование профессии в качестве эмпирического индикатора социальной дифференциации часто требует использования дополнительных индикаторов, которым в некоторых случаях придается решающее значение. Кроме того, следует учитывать недолгую жизнь профессий в современной экономике с относительно большим периодом существования социальных слоев. Так, например, вряд ли можно утверждать, что оператор машины в 1930-х и 1990-х годов. занимал такие же социальные позиции в обществе. Следовательно, можно предположить, что социальные слои могут менять свое содержание по мере развития самого общества. Тем не менее, несмотря на все высказанные сомнения, социологическая классификация профессий, основанная на непосредственной операционализации общих свойств труда, дает стабильные и проверенные результаты в выявлении социальных слоев, отражающих социально-экономическое неравенство в обществе.

Специализация опросов позволила построить необходимое пространство атрибутов, которое охватывало практически все известные измерения стратификации: человеческие ресурсы, характеристики профессиональной квалификации, поведение в области культурного потребления, параметры собственности, место управленческой иерархии и многие другие. другие. Выбор был сделан по одному из самых амбициозных проектов по сбору сравнительной информации о населении европейских стран, начатому за последнее десятилетие, - по проекту Европейского социального исследования (или Европейского социального исследования). Значение этого проекта для европейской социологии подтверждается тем фактом, что впервые в истории публики ему была присуждена премия Декарта за вклад в научные достижения. Одним из основных преимуществ ESS является унифицированные методы отбора проб, сбора информации, организации и обработки данных, применимые ко всем странам-участницам. На сегодняшний день в нем участвуют 34 страны Старой и Новой Европы, включая Россию, которая стала ее членом в 2006 году. в проекте. Благодаря такой организации ESS является одним из наиболее привлекательных источников сравнительной информации о социальных, культурных и политических изменениях, которые происходят в современных европейских обществах в процессе их трансформации и взаимной интеграции.

Данные опросов собираются регулярно каждые два года путем выборочного обследования населения стран-участниц. Размеры выборки варьируются в зависимости от страны и варьируются от 1500 до 3000 респондентов (население старше 15 лет). В настоящее время в открытом доступе имеются четыре волновых материала в 2002, 2004, 2006 и 2008 годах. Финансирование научных исследований в основном финансируется Европейским научным фондом и частично региональными организациями, заинтересованными в распространении результатов исследований.

Задача определения конкретного типа неравенства, которое, согласно более ранним предположениям, сформировалось в некоторых постсоциалистических странах, может быть сведена к проверке серии предположений об универсальности принципов социально-экономической дифференциации, которые традиционно считается современными теоретиками.

Эмпирический анализ различий в характере социальной дифференциации европейских стран

Модель анализа, которая лежит в основе сравнения схем классов, может считаться в некоторой степени традиционной для большинства сравнительных стратификационных исследований, целью которых является критический анализ существующих классификаций и их последующее уточнение для международных сопоставлений. Эта модель предполагает построение «социальных классов» на основе ключевых критериев, которые были обоснованы в рамках конкретной теории, а затем использование этих «классов» в качестве своего рода интегрального показателя социально-экономического статуса. Что характерно, «классы», определенные таким образом, затем рассматриваются исследователями как объективно существующие - основная проблема, которую они признают, - это определение отношений и содержания этих «классов» в обществах, подлежащих анализу.

В действительности не нужно далеко ходить, чтобы подтвердить реальность групп, полученных таким образом: соответствующее разделение в европейских обществах отражается не только в классовых коллективных речах (протесты профсоюзов), но и во взаимной идентификации, что очень распространено в Европе сегодня, на основании принадлежности к «белым» или «синим воротничкам» и т. д. С другой стороны, эта ситуация в меньшей степени характеризует страны Восточной Европы, где относительная пассивность социальных групп На фоне социально-экономических проблем, резко обострившихся в условиях мирового финансового кризиса, ставится под сомнение тезис о «классичности» соответствующих обществ, однако здесь стоит подчеркнуть, что формирование «классового сознания» или определение «классовых интересов» выходит за рамки задач, поставленных в этом исследовании. Как уже неоднократно отмечалось, более важная задача с точки зрения изучения фундаментального принципа ipps, управляющие социально-экономической дифференциацией в различных обществах, представляет собой сравнительный анализ объективных законов, которые существуют независимо от мнений и восприятий людей и являются более объективным результатом функционирования соответствующих институтов.

Начнем с того, что различие в теоретических подходах, обсуждавшихся выше между нео-веберианцами, неомарксистами и функционалистами, не рассматривается автором как фундаментальное, поскольку все эти подходы основаны на таком факторе, как неравное распределение социальных и профессиональных позиций. Опытным путем это легко подтверждается результатами перекрытия рассматриваемых иерархий стратификации, которые указывают на то, что при соблюдении определенных правил легко переключаться с одной системы классификации на другую. Таким образом, несмотря на то, что различные исследователи делают упор на конкретные компоненты классовой ситуации, элементарные критерии остаются неизменными: трудовые отношения, на основе которых различаются самозанятые и наемные работники, и род занятий, в том числе на оперативном Уровень (как, например, в случае ISCO-88) уже включает в себя ряд важных параметров, определяющих стратификацию в рыночных обществах - уровень образования и квалификации, условия и содержание труда и т. д. Характер отношений между Эти факторы и производные от «классовой ситуации» параметров социально-экономической ситуации и поведения заложены в основном на этом базовом уровне.

Альтернативой построению интегрального показателя «классовой ситуации» на основе производных параметров является, как уже упоминалось, более объективный метод энтропийного анализа, который эмпирически определяет степень однородности распределения основных характеристик, которые описывают классная позиция.

Современные схемы стратификации (классификации), отражающие альтернативные подходы к анализу социального неравенства, представляют собой процедуры для сложного сочетания информации о социально-экономическом положении индивидов на основе некоторой системы базовых признаков. Системы этих атрибутов можно разложить на элементарные критерии с целью дальнейшей эмпирической проверки их реального значения как факторов, влияющих на определенные параметры «классовой позиции». Более того, можно рассматривать эти факторы как взаимосвязанные (вспомните, по крайней мере, утверждение Маркса, приведенное ранее о том, что отношение к средствам производства определяет заранее определенный диапазон занятий, в котором люди могут заниматься) и независимо существующие друг от друга (например, трудовые отношения и уровень квалификации). И если этот нюанс является существенным в спецификации аналитической модели на основе регрессионного аппарата, то в случае энтропийного анализа возможно априори не классифицировать переменные на зависимые и независимые - важно определить как можно более объективно Насколько случайным или неслучайным считается распределение людей в системе атрибутов.

В связи с этим мы обратимся к анализу пространств, которые объединяют, с одной стороны, критерии-факторы (определяющие положение / положение класса в системе социального неравенства), а с другой стороны, критерии-результаты (как критерии, возникающие в результате от классовой позиции / позиции в системе социального неравенства).

Из возможного набора пространств внимание было сосредоточено на тех, которые, по мнению автора статьи, наиболее соответствуют трем основным подходам к расслоению, рассмотренным выше: условно нео-вебериан (Дж. Голдторп), условно нео-марксист ( Е.О.Райт) и стратификация по профессиональному признаку (ISCO-88). Информация о критериях-факторах, выявленных на элементарном (дезагрегированном) уровне в рамках каждого из представленных подходов к социальному разделению.

Чтобы существенно не усложнить процедуру энтропийного анализа, которая оказалась чрезвычайно чувствительной к измерению пространств, при выборе критериев-результатов было решено ограничиться простым показателем, традиционно используемым для проверки любых моделей стратификации - показатель дохода. Другим аргументом в пользу использования субъективной оценки дохода в качестве приблизительного значения материального положения респондентов было то, что эта оценка очень тесно связана с размещением последних в соответствующей интервальной шкале.

Определившись с характерными пространствами для изучения, мы можем приступить к анализу полученных нами эмпирических результатов. Первое такое пространство было представлено, пожалуй, наиболее интуитивно понятной системой измерения неравенства «профессия - уровень квалификации / образование - доход». Все мы, как правило, в повседневных наблюдениях, мы расслаиваем окружающих именно по этим трем основным признакам. Более того, эта система стратификации в какой-то степени универсальна для любых современных обществ: с одной стороны, они имеют определенный технический и технологический порядок, который порождает профессионально-квалификационное разделение труда, выраженное в системе профессий и профессий; с другой стороны, в каждом из них воспроизводится и развивается соответствующий институт профессионального образования, который обеспечивает подготовку отдельных лиц к осуществлению различных видов деятельности; и, наконец, доход также представляет собой важный аспект стратификации в результате функционирования механизма, обеспечивающего распределение материальных благ в обществе.

Возвращаясь к центральной проблеме исследования, автор стремился ответить на вопрос, насколько «справедливым» (логичным) является размещение индивидов в системе этих измерений в разных обществах? Действительно ли сильные институциональные связи приводят к взаимному соответствию между уровнем профессиональной подготовленности людей, их уровнем материального благосостояния и местом, которое они занимают в системе функционального разделения труда?

Как видите, строгого соответствия между степенью удаленности стран от ядра так называемой этакратической миросистемы, в которой Россия является крайним представителем в списке представленных стран, фактически не наблюдается. В то же время распределение стран по степени регулярности распределения лиц в соответствующей системе стратификации («профессия - квалификация / образование - доход») не является, по мнению автора статьи, случайным.

Согласно представленной диаграмме Россия, прилегающая к Португалии, характеризуется одним из самых низких показателей НN, что соответствует высокой случайности размещения респондентов в указанном пространстве (0Д99). Это сходство во многом отражает аналогичную ситуацию на Рынок труда в обеих странах, поскольку, очевидно, ни Португалию, ни Россию нельзя отнести к числу стран, в которых этот рынок можно считать развитым. Соседство с Бельгией и, в меньшей степени, Францией выглядит несколько обескураживающим, поскольку эти страны в теоретической модели, принятой автором, четко классифицируются как страны, принадлежащие к ядру общества, для которого сильный институт рынка труда является одним из Исторически определены особенности европейской цивилизации.

Тем не менее, за исключением двух, в целом, девиантных случаев - Франции и Бельгии, дальнейшие результаты анализа энтропии не выглядят неожиданными. Остальные бывшие социалистические страны, которые были включены в европейскую программу социальных исследований - Эстония, Венгрия, Словения, Словакия, Болгария и Украина - были близко расположены в одном узком интервале (0,214-0,222) в соответствии со степенью регулярности распределения респондентов в рассматриваемой системе стратификации. Такое неслучайное соседство можно рассматривать как лучшее свидетельство институциональной однородности стран, которые когда-то принадлежали одному социалистическому лагерю, но, в отличие, скажем, от России, в новых социально-экономических условиях сохранялись и воспроизводились те институциональные формы, которые были характерны для они как страны в большей степени, чем Россия, тяготеют к европейскому цивилизационному диапазону. В то же время стоит признать, что логика расположения этих стран в этой группе не дает серьезных оснований утверждать, что, например, Украина (0,222), которую мы приписываем полупериферии этаракратического мира В системе соответствующие признаки более характерны, чем у Эстонии (0,214), лежащей на ее периферии. Испания, которая суетится среди представленных стран, является менее вероятным случайным примером, поскольку в ее случае применяется примерно та же логика, что и в Португалии.

Пример Польши, столь отстраненной по отношению к другим постсоциалистическим странам (0,243), в некоторой степени соответствует первоначальным идеям: эта страна находится на самой границе «постсоциалистического» мира и сегодня является органической часть современной Европы в той же мере, в какой она оставалась рыночной и «диссидентской» по отношению к массе государств, входивших в «социалистический блок» в середине прошлого века. Но общий взгляд на то, как страны Старой Европы были выстроены по отношению друг к другу, которые по ни одной из своих основных характеристик не были частью этакократического мира, по крайней мере, не вызывает никакой напряженности с точки зрения тех, кто теоретические графики, которые подлежат эмпирической проверке в данном исследовании.

Общий предварительный вывод из результатов, которые были получены при рассмотрении системного атрибута пространства «род занятий - уровень образования - доход», может состоять в том, что рассмотренные аспекты стратификации в значительной степени основаны на том, насколько развит такой институциональный компонент в нем, как труд. рынок.

Вывод:

В настоящее время социологи в социальной структуре общества выделяют ряд проблем.

Острая социальная проблема заключается в значительном снижении статуса многих массовых интеллектуальных профессий (преподавателей, врачей, инженеров), интеллектуального труда в целом, в том числе научной деятельности. Известно, что в западных странах эти профессиональные группы относятся к среднему классу, а профессора относятся к социальной элите. Например, в России зарплата учителя едва превышает пенсию по старости. Это заставляет многих людей с высококвалифицированным умственным трудом бросить свою профессию и заниматься деятельностью, не требующей высокого уровня образования. Проблема утечки мозгов остается актуальной: многие специалисты ищут приложения для своих войск за рубежом.

Изменения в экономике приводят к появлению новых социальных групп: предпринимателей, фермеров.

Активные общественные движения усиливают маргинализацию общества. Этому способствует приток беженцев из других республик СНГ и значительное сокращение вооруженных сил.

По мнению социологов, безработица может значительно увеличиться в ближайшее время. Наиболее уязвимые группы населения, так называемые «группы социального риска», остаются в сложной ситуации. К ним относятся многодетные семьи, инвалиды, пенсионеры.

Итак, социальная сфера сегодня - это крепкий узел острых социальных проблем. Их источники, по-видимому, лежат не только в экономике, но и в массовом сознании, психологии людей. А это значит, что глубокие позитивные изменения в этой области являются долгосрочной целью.

Но в то же время очевидно, что достижения или просчеты в этой области во многом будут определять судьбу реформ в России. Поэтому сейчас социальная политика становится приоритетом в деятельности государства.

Необходимые правовые предпосылки для решения социальных проблем создаются Конституцией Российской Федерации, а также законами, в которых уточняются ее положения. Конституция предоставляет широкие социальные права каждому гражданину республики.

Таким образом, социальное обеспечение гарантируется возрастом, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей. Государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются государством. Каждый имеет право на вознаграждение за труд не ниже минимальной заработной платы, установленной федеральным законом, а также право на защиту от безработицы.

Основной закон предусматривает право на жилье, и оно предоставляется малоимущим бесплатно или за приемлемую плату из государственного или муниципального жилищного фонда.

Право на медицинское обслуживание обеспечивается сетью государственных и муниципальных учреждений здравоохранения, где медицинское обслуживание предоставляется бесплатно.

Конституция гарантирует доступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях. В учреждениях одного типа каждый имеет право на получение высшего образования на конкурсной основе бесплатно. В то же время ряд острых социальных проблем все еще ждет своего решения на основе указанных правовых норм.

В заключение можно подчеркнуть, что при реализации текущей социальной политики важно не упускать из виду основное направление социальных изменений. Сегодня в рамках социальной структуры мы переплели три группы отношений, принадлежащих к разным цивилизационным типам: традиционным, индустриальным и постиндустриальным. Трудности прорыва в постиндустриальную эпоху связаны со столкновением интересов различных социальных групп, тяготеющих к каждому из этих типов отношений.

Переход на новый уровень развития станет возможным, если группы, связанные не с торговлей и распределением, а непосредственно с материальным и духовным производством и сосредоточенные на самых передовых достижениях, станут сильнее и займут лидирующие позиции в обществе.

Представленное исследование основано на концепциях социальной дифференциации как первопричины социальных изменений, которые являются исходными для классической традиции в социологии. Как на теоретическом, так и на эмпирическом уровнях были проанализированы различия в характере социально-экономической дифференциации некоторых постсоциалистических обществ, включая Россию, по сравнению с развитыми западными странами. В частности, результаты исследования показали, что специфическая природа социального неравенства, основанная на переплетении неразвитых элементов классовой дифференциации и классовой иерархии, не случайна в обществах, которые когда-то принадлежали к этакратической группе стран и все еще чувствуют влияние евразийской цивилизационной системы. С другой стороны, также показано, что в странах, которые являются скорее продолжением западной цивилизации, иерархия стратификации может рассматриваться как преимущественно классовая (т.е. основанная на месте в системе разделения труда и отношений собственности).