Контрольная работа по риторике

Ответы на вопросы по заказу контрольной работы по риторике:

Сколько стоит помощь с контрольной работой?

• Цена зависит от объёма, сложности и срочности. Присылайте любые задания по любым предметам - я изучу и оценю.

Какой срок выполнения контрольной работы?

• Мне и моей команде под силу выполнить как срочный заказ, так и сложный заказ. Стандартный срок выполнения – от 1 до 3 дней. Мы всегда стараемся выполнять любые работы и задания раньше срока.

Если требуется доработка, это бесплатно?

• Доработка бесплатна. Срок выполнения от 1 до 2 дней.

Могу ли я не платить, если меня не устроит стоимость?

• Оценка стоимости бесплатна.

Каким способом можно оплатить?

• Можно оплатить любым способом: картой Visa / MasterCard, с баланса мобильного, google pay, apple pay, qiwi и т.д.

Какие у вас гарантии?

• Если работу не зачли, и мы не смогли её исправить – верну полную стоимость заказа.

В какое время я вам могу написать и прислать задание на выполнение?

• Присылайте в любое время! Я стараюсь быть всегда онлайн.

Содержание:

1. Ответы на вопросы по заказу контрольной работы по риторике:
2. Риторика
3. Риторика как наука
4. Генезис риторики и уроки ее истории
5. Проблемы развития современной риторики
6. Инвенция и диспозиция. Основы композиции речи
7. Диспозиция. План основа композиции речи
8. Элокуция. Языковое выражение доводов
9. Меморио и акцио. Запоминание и произнесение речи
10. Паралингвистический контекст речи
11. Экстралингвистический контекст речи
12. Диалог. Искусство спора
13. Основы культуры спора
14. Постановка вопросов и построение ответов.
15. Аргументация в споре
16. Специфика риторической аргументации
17. Логический аспект риторической аргументации
18. Психологический аспект аргументации
19. Демагогия как форма манипулирования сознанием
20. Общие вопросы аргументативной риторики
21. Факторы, регулирующие выбор и применение аргументов.
22. Критерии классификации аргументов
23. Основы логической аргументации
24. Правила логической аргументации и приёмы логического манипулирования
25. Приёмы психологического и языкового манипулирования
26. Приёмы языкового манипулирования

Риторика

Риторика - древнейшая из наук. Она появилась свыше двух с половиной тысяч лет назад в Древней Греции, где ее описывали как науку о формах и методах речевого воздействия на аудиторию, о «способах убеждения относительно каждого данного предмета.

Термин «ретор», от которого произошло название науки, первоначально означал «произносящий речь» или, иначе, оратор. Позднее реторами стали называть античных учителей красноречия. Соответственно и понятие «риторика» приобрело два значения: воспринималось как наименование науки об ораторском искусстве и как собственно искусство публичной речи.

По этой ссылке вы сможете узнать как я помогаю с контрольными работами:

Помощь с контрольными работами

Риторика в современном понимании - это наука о вербальном убеждении, эффективной мыслеречевой коммуникации, основное ядро которой составляет теория публичной аргументации. Аристотель определял риторику как «искусство, соответствующее диалектике, так как обе они касаются таких предметов, знакомство с которыми может некоторым образом считаться общим достоянием всех и каждого и которые не относятся к области какой- либо отдельной науки. Вследствие этого все люди некоторым образом причастны к обоим искусствам, так как всем в известной мере приходится как разбирать, так и поддерживать какое-нибудь мнение, как оправдываться, так и обвинять».

Риторика очень тесно связана с диалектикой, но функции этих наук несколько отличаются друг от друга. Еще английский философ и есте- ствоиспытатель Ф. Бэкон отмечал, что «доводы и доказательства диалектики являются общими для всех людей, тогда как доводы и средства убеждения, используемые в риторике, должны изменяться применительно к характеру аудитории; так что оратор должен уподобляться музыканту, приспосабливающемуся к различным вкусам своих слушателей».

Риторика, по образному выражению Ф. Бэкона, рассматривает разум «в его ходячем употреблении». Риторика - наука возрождающаяся. В силу ряда причин она переживала длительный кризис. Навыки ведения эффективного общественного диалога и искусства убеждения отчасти были утрачены. Но интерес человека к искусству живого слова и общения неистребим. Он возрастает.

С одной стороны, рост интереса вызван динамичными изменениями условий бытия, повлекшими за собой перестройку общественного сознания и психологии людей, с другой - усилением информационного воздействия на сознание, нередко противоречивого. Современный человек все больше имеет дело не с живым, а с печатным словом и вещанием различных теле- и радиоканалов, воздействием Интернета.

Сталкиваясь с противоречиями бытия и разночтением мнений, человек стремится к внесению ясности и заинтересован в конструктивном диалоге и коллективном обсуждении общих проблем, совместном поиске взаимоприемлемых решений. Возрождение риторики в нашей стране вызвано интересами укрепления Республики как демократического социального правового государства.

Демократия становится действенной формой национального самоуправления. По природе своей она строится на принципах гармоничного сочетания личных, общественных и государственных интересов, на высокой культуре отношений и предполагает активную жизненную позицию человека. Умение общаться, выдвигать и обсуждать различные идеи и мнения, говорить и слушать, убеждать и спорить является едва ли не главным инструментом обеспечения гражданского согласия и общественного прогресса. Это, наконец, эффективный путь воспитания, обретения опыта политической и общественной деятельности.

По этой ссылке вы сможете научиться оформлять контрольную работу:

Теоретическая контрольная работа примеры оформления

Риторика выдвигается на передовые позиции гуманитарного образования. Она превратилась в общественно значимую дисциплину. В изучении теории красноречия нуждаются не только будущие специалисты - юристы или менеджеры: разумеется, что умение общаться, выступать публично станет важной частью их будущей профессиональной деятельности и одним из главных показателей профессионального соответствия.

Риторика интересна всем. Она учит не только говорить, но и правильно понимать услышанное, защищаться от недоброкачественного словесного воздействия, распознавать случаи скрытого манипулирования сознанием. В последние годы по риторике опубликовано множество научных работ и учебных пособий, в которых с разной степенью подробности и новаторства излагаются наиболее важные положения риторики.

Большой популярностью среди студентов и научной общественности пользуются монографии и научные статьи белорусских профессоров В. Ф. Беркова, В. И. Чуешова, Я. С. Яскевич, А. Е. Михневича, Л. А. Муриной, Н. И. Порубова, доцентов Р. Н. Тартаковского и Г. Н. Хорошко, пособия по различным проблемам оратороведения О. А. Баевой, К. П. Кожевникова, учебник по общей риторике И. Н. Кузнецова, исследования других ученых. Особо следует подчеркнуть значение изданного в 2004 г. учебного пособия «Логика и риторика» В. Ф. Беркова, В. И. Чуешова и Н. С. Щепкина (под общ. ред. В. И. Чуешова).

Данное учебное пособие является первым междисциплинарным учебным изданием в контексте дисциплин «Логика» и «Риторика». Оно раскрывает закономерности и методологические средства целенаправленного взаимодействия людей, выявляет эффективные способы реализации их творческого потенциала, помогает эффективно использовать логические законы как средства познания, убеждения и инструменты контроля за правильностью самых разнообразных рассуждений. Тем не менее, изучение курса риторики сопряжено с рядом трудностей.

Учебные пособия рассматривают риторику под различными углами зрения, содержат разный объем, структуру и логику изложения, рассчитаны на читателей разной степени подготовленности.

Риторика как наука

1. Предмет, структура и научный аппарат риторики.
2. Генезис риторики и уроки ее истории.
3. Проблемы развития современной риторики

Предмет, структура и научный аппарат риторики.

Речевая деятельность является важной частью общественной практики. Способность к эффективному публичному общению - одно из наиболее социально обусловленных качеств личности, проявляющееся в умении произносить и воспринимать речь, давать оценку, добиваться взаимопонимания, оказывать влияние на окружающих. Развить в себе такие способности помогает риторика.

С самого начала своего существования риторика обслуживала интересы активной стороны коммуникативного процесса - оратора. Одни науки учили читать и извлекать смысл из текстов, другие - создавать тексты, способные повлиять на взгляды и чувства людей. К первым относятся филология и ее предшественница грамматика, герменевтика и литературоведение, ко вторым -риторика и поэтика.

По этой ссылке вы сможете заказать контрольную работу:

Заказать контрольную работу

Риторика и поэтика имеют разные сферы приложения. Предметы этих наук разграничил еще великий Аристотель. Его трактат «Об искусстве поэзии», который позже получил название «Поэтика», посвящен теории литературы и художественного творчества, особенностям поэтического языка и стихосложения.

Что касается книги «Риторика», ее Аристотель написал с целью дать представление об общих правилах нехудожественного искусства публичной речи убеждающего характера, показать, чем должен руководствоваться оратор и вообще всякий желающий убедить кого-либо в чем-либо. Основной сферой приложения риторики являлось в то время политическое, судебное и торжественное красноречие.

Современная риторика имеет более широкое назначение по сфере социального применения, адресована и оратору и слушателю, поскольку они имеют общие цели и заинтересованы во взаимопонимании на основе выяснения истины или установления единства мнений о чем-либо. Некоторые авторы относят риторику к области филологии, что отчасти обедняет ее содержание и представляется не вполне правомерным.

Во- первых, филология как наука сложилась гораздо позже риторики, в XVII- XVIII вв., в результате возросшего интереса общества к античной культуре. В то время филология представляла собой целое содружество гуманитарных наук, сгруппированных вокруг изучения духовной культуры через анализ письменных текстов. Но положение изменилось. С XIX в. филология фактически стала приравниваться к языкознанию.

Во-вторых сама риторика никогда не претендовала и не претендует на теорию словесности в целом. Нельзя в полной мере согласиться с определением риторики, которое дает ей современный лингвистический словарь, описывающий риторику как прикладную лингвистическую науку, изучающую закономерности ведения речи и ставящую перед собой цель научить людей красиво владеть языком.

Владение языком - это не цель, а одно из важнейших средств риторики как науки и красноречия как искусства. Содержанием риторики, согласно ее назначению, описанному Аристотелем, по-прежнему является «способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета».

«Ориентация риторических текстов на целесообразное воздействие на аудиторию делает их особым явлением среди текстов, что проявляется и в содержании (системе аргументации), и в построении (композиции), и в стиле (словесной оболочке), и в соответствующем способе произнесения». К проблемам убедительного высказывания имеют непосредственное отношение такие науки, как традиционная формальная логика и психология, но содержание риторического воздействия не ограничивается предметами данных наук.

Возможно вам пригодятся эти страницы:

Контрольная работа по матанализу заказать

Контрольная работа по правоведению заказать

Контрольная работа по налоговому учету заказать

Контрольная работа по гражданскому праву заказать

Так, логику интересуют взаимосвязь между отдельными результатами мышления (понятиями, суждениями, умозаключениями) и формы движения мысли. Ее не заботят содержание и субъективность мышления и восприятия речи, психология общения, личность оратора и слушателя, другие аспекты общения. Если свести понимание проблемы риторического убеждения исключительно к логическим формам мышления и построения речи, есть опасность уподобиться людям, о которых писал Антуан де Сент-Экзюпери: «Они упражняются в красноречии, но... почти никогда не заботятся о культуре мышления. Они стараются рассуждать логически, не заботясь о том, чтобы правильно мыслить. Они смешивают эти вещи». Писатель подчеркивает очень важную и справедливую вещь.

Часто люди руководствуются в рассуждениях лишь естественной логикой, которую каждый индивид усвоил через овладение языком. Они не всегда заботяться при этом о содержании мыслей и адекватности отражения действительности.

Изучение науки логики помогает должным образом организовать мышление, но логика как наука имеет своим предметом именно естественную логику, которая сложилась исторически в процессе станов- ления человечества и материализовалась в языке. В этом смысле наука о традиционной логике имеет пропедевтический (вводный, предварительный) курс Знаний.

Логические формы, которыми оперирует эта наука, содержательно оформлены, но имеют характерное для них лишь внутреннее, имманентное содержание. Например, содержание формы «А есть В» можно выразить следующим образом: «всякий предмет А принадлежит к некоторому роду предметов В». За таким мысленным содержанием формы не стоит чувственно воспринимаемая действительность.

Логике не важно, что подразумевается под А и В. Она изучает отношения между ними связкой «есть», и именно поэтому об этой науке говорят, что она безразлична к содержанию окружающей человека действительности и всем жизненно важным проблемам. Универсальные категории тоже называются формами мысли, но они уже являются не формальными структурами, а содержательными -формами универсального знания о мире. Осознание категорий как мысленных форм является предметом диалектической логики, или собственно философии как науки.

Как сказал в свое время немецкий философ А. Шопенгауэр, «логика занимается одной только чистою формою предложений, диалектика же - их значением или материей, т. е. содержанием; вот почему рассмотрение формы как общего должно было предшествовать рассмотрению содержания как частного».

Предмет философии, диалектической логики составляют не реальность и не мышление сами по себе, а их единство. Поэтому культура мышления, о необходимости которой писал Антуан де Сент-Экзюпери, должна опираться не только на традиционную, но и на диалектическую логику, философию. Психология в свою очередь ограничивается главным образом изучением внутренних психических процессов и состояний, их связей с языком и речью, адекватностью восприятия человеком окружающей действительности и своего места в ней.

На основе сопричастности двух наук, психологии и науки о языке, в прошлом веке сложилась новая отрасль знания, имеющая непосредственное отношение к риторике, психолингвистика, предметом которой является изучение закономерностей порождения и восприятия речи.

Это новое направление оказало в свою очередь положительное влияние на теорию коммуникации, изучающую протекание общения и виды коммуникации, семиотику (включающую разделы: семантики, занимающейся изучением вопросов, связанных с выяснением смысла и значения языковых выражений, правил обозначения и объяснения знаков, а также изменения значения и смысла слов под воздействием практической деятельности человека; синтактики, изучающей формальную структуру знаков и их сочетаний, а также формулирующей правила образования сложных выражений из элементарных, преобразования одних сложных выражений в другие; прагматики, исследующей отношения между знаковыми системами и их потребителями и рассматривающей вопросы о том, какое влияние на восприятие и истолкование языковых выражений оказывают уровень образованности, эмоциональное состояние, степень осведомленности, общий уровень культуры отправителя и получателя информации). Наконец, психо- лингвистика способствовала дальнейшему развитию пара- и экстралин- гвистики, теории информации и некоторых других наук, связанных с теорией речевого воздействия и взаимодействия.

В отличие от перечисленных наук риторика исследует не отдельные грани коммуникативного процесса. Опираясь на научные исследования смежных отраслей знания, она изучает универсальные закономерности и эффективные средства, формы и методы, приемы создания убедительного и содержательного высказывания, т. е. саму «технологию» мыслеречевого воздействия на человека с целью формирования определенного общественного мнения и отношения к окружающей действительности.

Риторическая коммуникация в силу своей прагматичности существенно отличается от художественно-литературного воздействия. Художественная литература адресуется восприятию человеком мира, созданного воображением писателя, а ораторская речь ставит задачей вызвать опре- деленное отношение и убедить людей в необходимости адекватных практических действий в реальной жизненной ситуации. Для этого 'оратор оперирует методом диалектического убеждения и психологического внушения, осуществляет, говоря словами Аристотеля, «то из возможного, что мы предпочитаем, ...ничего не упускает из всего возможного, ...в достаточной мере владеет своим искусством».

В трактате «Риторика» Аристотель, проводя параллель между риторикой и диалектикой, подчеркивает их всеобщий характер, что «из остальных искусств ни одно не занимается выводами из противоположных посылок; только диалектика и риторика делают это, так как обе они в одинаковой степени имеют дело с противоположностями. Эти противоположности по своей природе не одинаковы, но всегда истина и то, что лучше по своей природе, более поддаются умозаключениям и, так сказать, обладают большей силой убедительности».

Аристотель определяет теоретическую сущность риторики как науки о «методах для нахождения доказательств», описывает способы «доказывать действительным или кажущимся образом», подчеркивая при этом, что «убедительное должно быть таковым для какого-нибудь известного лица», «внушать доверие» или, по крайней мере, казаться убедительным и внушающим доверие.

Современная отечественная и многие зарубежные школы риторики интерпретируют ее как теорию речевой коммуникации в целом. Они рассматривают фундаментальные положения и категории риторики в самых различных коммуникативных ситуациях с выходом за филолого- лингвистические границы в область культуры, идеологии, социального управления и самоуправления, морали.

Связь риторики с понятиями культуры и морали... Вне норм морали невозможно построить общественное и личное благополучие, потому что людям недостаточно материальных благ, комфорта, успеха (они лишь необходимая часть культуры и душевного равновесия), общество хочет видеть, справедлива ли новая жизнь, удовлетворительна ли она характером своего труда, есть ли в ней отношения товарищества и солидарности, духовное единство во взглядах и т. д.».

Риторика рассматривается как «инструмент развития стиля жизни», «искусство управления общественными процессами». Современная риторика, рассматривает отношения людей через речь. В настоящее время риторика (неориторика) рассматривается как комплексная дисциплина, подразделяющаяся на теоретическую и практическую части. Включает в себя логический, этический, психологический, философский, лингвистический, художественный, и другие виды языковой коммуникации.

Предмет риторики составляют не "столько нормативность, грамма- тическая правильность и красота публичной речи, сколько «технология» воздействия на сознание без видимого навязывания определенных идей и установок. Предметом риторики как учебной дисциплины являются изучение теории красноречия и формирование необходимых качеств оратора. За риторическими рекомендациями и правилами стоит обогащенное современным знанием эмпирическое исследование многовековой практики публичной речи. Поэтому отдельным разделом предмета риторики является ее история.

Давая рекомендации, теоретики риторики опираются на анализ лучших образцов ораторского искусства, обогащая науку эффективными приобретениями речевой практики. Особую теоретическую и практическую ценность имеет классическая античная риторика. Она воспринята всеми последующими историческими эпохами. Ее изучают не из праздного интереса к античной культуре, а чтобы глубже понять инструментарий и нравственные основы убеждающей речи.

Источником знаний являются два вида риторических памятников текстовые (речи ораторов) метатекстовые (риторические трактаты и учебники). Несмотря на огромные отличия совре- менной и античной культуры, в риторике существуют универсальные, непреходящие научные ценности, к истокам которых нужно обращаться вновь и вновь.

К теоретическим истокам риторики обращались исследователи всех последующих эпох: П. Абеляр, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Б. Паскаль, Г. В. Лейбниц, А. Арно и Н. Пьер, И. Кант, А. Шопенгауэр, П. С. Пороховщиков и А. Ф. Кони, С. И. Поварнин, X. Перельман, Л. Олбрехт-Тытека и многие другие. Они значительно обогатили науку об убеждающей речи. Изучение истории риторики важно для того, чтобы извлечь из нее необходимые уроки. Она поможет понять также и причины, приведшие к кризису риторики периода Нового и Новейшего времени, учесть их на будущее.

Предмет риторики включает исследование всего процесса работы над будущей речью: от момента ее замысла до создания текста и произнесения перед публикой. Риторика изучает весь ряд культурно-речевых феноменов, участвующих в целенаправленном формировании убеждений и мнений. Она рассматривает личностные, логические, психологические, педагогические, нравственные, экспрессивные стороны создания убедительных высказываний, проблемы языковой выразительности и культуры речи оратора.

Риторика обращена к неограниченным возможностям языка, но особое внимание направлено на культуру его воплощения, технологию речи как средства влияния на слушателя. Среди важнейших элементов культуры речи риторика наряду с языковым компонентом изучает про- блемы логической композиции текста, риторической аргументации, использования арсенала всевозможных средств убеждения и внушения, диалектики содержания и формы речи, сотворчества оратора и слуша- телей и другие проблемы.

Общение - двусторонний процесс. Создатель речи и ее получатель имеют сложную и требующую внимательного изучения знаковую систему взаимодействия. В тоне голоса, в глазах, в выражении лица говорящего и слушающего имеется не меньше красноречия, чем в словах.

Поэтому риторика исследует такой аспект общения, как применение адекватного содержанию речи и уместного в конкретной обстановке внеречевого, иррационального алгоритма: нужной интонации и темпа речи, расстановки пауз, установления акцентов, мимико-жестикуля-ционных и иных ситуационных особенностей, помогающих оратору и аудитории безошибочно понимать друг друга. Круг проблем, которыми занимается риторика, характеризует ее как самостоятельную отрасль гуманитарного знания, имеющую широкое социально-прикладное значение.

По содержанию это наука синтетическая, междисциплинарная, синтезирующая передовые достижения смежных отраслей знания и ставящая их на службу интересам создания убедительного высказывания, способного воздействовать на мироощущение, мировосприятие, миропонимание и поведение участников процесса общения.

Риторика учит не только создавать убедительные высказывания, но и анализировать их. Нередко в текстах, предназначенных оказать на слушателей определенное воздействие, наряду с добротным убеждением и внушением приходится сталкиваться с приемами манипулирования сознанием, популизмом, скрытым подталкиванием к неадекватным умозаключениям и действиям. Распознать такие приемы не всегда просто.

Знание риторики помогает выявлять демагогические приемы, об- наруживать различные логические, психологические и иные уловки, отделять конкретику от общих фраз и субъективизма, делать обоснованные выводы об истинных целях того или иного выступления, искренности или неискренности намерений автора речи. По характеру и объему изучаемых проблем риторика подразделяется на общую и частную.

К общей риторике относятся правила построения и произнесения речи вне зависимости от того, в какой сфере оратор выступает с речью, Частные виды риторики касаются употребления общих правил и принципов в определенной сфере общения. Действительно, несмотря на то, что в целом система работы над судебной речью совпадает с системой работы над политической, обвинительная речь прокурора не похожа на митинговую, а проповедь создается не так, как академическая лекция.

Известный русский теоретик риторики профессор Н. Ф. Кошанский писал: «Общая риторика содержит начальные, главные, общие правила всех прозаических сочинений. Частная риторика, основываясь на правилах общей, рассматривает каждое прозаическое сочинение порознь, показывая содержание его, удобнейшее расположение, главнейшие достоинства и недостатки, цель». Для классификации риторических знаний наука выделяет в ораторском искусстве различные роды, жанры и виды красноречия, что позволяет полнее описать специфику каждого из них.

Так, в современной литературе обычно выделяется шесть основных родов красноречия: общественно- политическое, педагогическое (академическое), судебное (юридическое), административное (деловое), церковно-богословское (гомилетика) и социально-бытовое. В пределах каждого рода дифференцируются жанры ораторского искусства, которые определяются характером речевой ситуации и задачами, стоящими перед оратором.

Жанр - это особый вид формы речи, предопределяющий содержание. В обобщенном виде деление красноречия на роды и жанры отражает следующая таблица.

Существует также целевая классификация речей. По этому признаку речи подразделяются на виды: убеждающие, информационные, воодушевляющие, призывающие к действию, сокровенные, эпидейктические (хвалебные или порицающие кого- либо, что-либо), развлекательные.

Основной риторический закон гласит: «Тип речи должен соответствовать типу ситуации». Множество речевых ситуаций позволяет выделить виды речей по намерениям оратора: -- информационная ( её цель сообщить новую информацию в форме повествования, рассказа и т.д.; она должна удовлетворять пытливость слушателей и не содержать спорных, неясных моментов); -- убеждаюшая, которая логическими доводами доказывает или опровергает какое-либо положение; она стремится определить образ мышления слушателей, но не призывает к непосредственным действиям; -- побуждающая, заставляет слушателей почувствовать потребность делать то, о чем просит оратор. -- развлекающая, содержащая юмор и серьезные мысли, личное и карикатуру, преувеличение; -- воодушевляющая, включает призывы, лексику, поднимающую настроение, успокоительный или сочувственный тон и т.д.; для данного типа речи характерна эмоциональность; -- сокровенная, используется при передачи конфиденциальной, или очень личной, информации.

Роды, жанры и виды красноречия - это не просто формы речи «на случай», а такие, без знания особенностей которых не может обойтись ни один выступающий. Каждая речь, даже очень маленькая, облекается в форму, подобающую той или иной речевой ситуации. Как наука и учебная дисциплина риторика располагает собственным научным аппаратом. Центральными категориями риторики являются инвенция, диспозиция, элокуция, меморио, акцио. Посредством данных понятий описывается содержание всего процесса работы над речью: от замысла ее до непосредственного предъявления аудитории.

В совокупности эти понятия представляют собой классический риторический канон, своего рода схему последовательности действий будущего оратора.

Инвенция (изобретение) - это этап работы над замыслом речи, отбором содержания будущего выступления. Оратор на данном этапе решает проблему: «что сказать?» Диспозиция (расположение, композиция) - представляет собой этап работы над рациональным размещением собранного материала в тексте речи. Оратор решает вопрос: «В какой последовательности целесообразно высказать ту или иную мысль, выдвинуть нужный аргумент?»

Элокуция (выражение) - этап работы над текстом, словесным оформлением мысли и поиском языковых средств убедительности и выразительности речи. Оратор отвечает себе на вопрос: «как сказать?» Меморио (запоминание) - .представляет собой в современном понимании этап доработки и «шлифовки» текста, подготовки к произнесению речи. В античной риторике, когда ораторы не пользовались предварительно составленными письменными текстами, данный этап трактовался как заучивание речи наизусть. Акцио (произнесение) - этап непосредственного общения оратора с аудиторией, кульминация всей деятельности.

Современная риторика дополняет классический канон шестым эта- пом, который получил название рефлексия. Это понятие характеризу- ет этап посткоммуникативного анализа выступления и извлечения уро- ков на будущее. Сохраняя название основных этапов работы над речью, риторика постоянно обогащает их содержание с учетом развития науки и культуры.

Риторика как наука убеждать, выполняет масштабную задачу: трансформирует предметы и явления в слово, а это означает, что в центр риторической концепции в целом поставлен человек говорящий (homo loguens). Риторика возложила на себя контроль за всеми стадиями процесса трансформации предмета в слово. Таких стадий в классической риторике пять и все они строятся на общем фундаменте persuasio, что означает убеждение, поэтому риторика часто трактуется как наука об убеждении, или наука убеждать.

Известны три словесных способа добиться чего-либо от человека: принудить, уговорить и убедить. Законен лишь последний.

Persuasio реализуется в конкретных сообщениях тремя основными путями, которые, также, и, относятся к числу фундаментальных понятий риторики -- этос, логос и пафос речи. Аристотель описывает их в «Риторике» как важнейшие элементы речи, определяющие способы убеждения: «одни из них находятся в зависимости от характера говорящего, другие - от того или другого настроения слушателя, третьи - от самой речи». Если риторический канон описывает содержание этапов и последовательность работы над речью, то последние три понятия - этос, логос и пафос - характеризуют комму- никативные качества речи.

Этос речи (в пер. с греч. - «нравы») - это «условия, предлагаемые получателем речи ее создателю. Эти условия могут касаться, например, темы речи, которую получатель может отклонить в силу ее неуместности». Говоря об этосе речи, Аристотель, Цицерон и Квинтилиан всегда подчеркивали значение морального облика и авторитета оратора. Этос требует от создателя речи учитывать нравственные ориентиры и ожидания аудитории, а также лично руководствоваться нравственными нормами и принципами, быть честным, доброжелательным, объективным, скромным, корректным. Этос апеллирует к нормам человеческого поведения и означает объективность, правдивость, непредвзятость.

Логос речи (в пер. в греч. - «учение, сущность») - интеллектуальная техника построения и произнесения убедительного высказывания, содержательная сторона речи. Логос предполагает средства убеждения, апеллирующие к разуму слушающих. Доказать истинность своих убеждений с помощью аргументов – главная задача оратора.

Пафос речи (в пер. с греч. - «страсти») - это «намерение, замысел создателя речи, имеющей целью развить перед получателем определенную и интересующую его тему, произведя при этом определенный эффект. Особенности применения языка и стиля в конкретной речи - важнейшие аспекты пафоса речи».

Пафос во многом характеризует эмоциональную технологию высказывания, патетический компонент речи, направленный на то, чтобы вызвать уместные случаю душевные переживания слушателей. Отношения между логосом, этосом и пафосом определяются триединой целью оратора: убедить аргуметом (логос), привлечь нравом, тронуть чувством. К числу фундаментальных понятий риторики относятся также: оратор (аргументатор), аудитория, речь, текст. В риторике трактовка этих понятий существенно отличается от обычного содержания, описанного в словарях русского языка.

Например, в словаре термин «оратор» - это «тот, кто произносит речь», а «ораторство» -это «произнесение публичных речей». Риторика такие определения рассматривает как неполные. Оратор - не просто человек, произносящий публичную речь или создающий текст какого-либо высказывания, а такой, который имеет своей целью убедить кого-либо в чем- либо, склонить других людей к принятию его точки зрения.

Поэтому в риторике оратор - прежде всего, умелый аргументатор. Наиболее удачным современным определением понятия «аргументатор» («оратор») можно считать следующее: «Аргументатором называется субъект мыслеречевого действия, который компетентно, серьезно, ответственно относится к защищаемой (опровергаемой) точке зрения и является честным и открытым для диалога с другими людьми». Убеждение как социальная деятельность представляет собой многосторонний процесс, в котором наряду с аргументатором (субъектом убеждения) участником является также объект (адресат) убеждения.

В научной литературе используются различные термины для обозначения объекта убеждения: аудитория (под этим термином в риторике подразумевают людей, воспринимающих убеждающую речь и участвующих в процессе речевого общення) peципиент (от лат. recipiens -принимающий) - подразумевается получатель убеждающей речи,; оппонент (от лат. opponens - возражающий), слушатель, читатель и др. Данные понятия не в полной мере отражают характер объекта убеждения как активной стороны коммуникативного процесса.

Наиболее удачным, очевидно, можно считать определение объекта, как «аудитории аргументации» (В. И. Чуешов). Такое понимание дает возможность выделить в структуре аудитории три относительно самостоятельных элемента - самого аргументатора, конкретную аудиторию (совокупность каких-то определенных индивидов) и универсальную аудиторию. «Аудиторией аргументации называется такое лицо или группа лиц, которые в состоянии воспринять, оценить и взвесить предлагаемое им убеждение».

Под объектом убеждения следует понимать лицо (лиц), которое в состоянии воспринять, оценить и взвесить предлагаемое ему (им) убеждение., Аргументатор всегда должен знать и учитывать особенности "аудитории аргументации, к которой он обращается устно или письменно, ибо, как говорил Б. Паскаль, «мужчина имеет совсем другие удовольствия, нежели женщина; богатый и бедный наслаждаются по-разному; государь, воин, купец, мещанин, крестьянин, старые люди и молодые, здоровые и больные - все отличаются по роду удовольствий: незначительные обстоятельства изменяют их».

Речь - это исторически сложившаяся форма общения людей посредством языковых конструкций, создаваемых на основе определенных правил. В риторике она рассматривается прежде всего как акт общения оратора и аудитории, включающий связанные между собой процессы произнесения, восприятия и понимания. Риторика изучает не все речи, а только речи, соответствующие содержанию ее предмета - убеждению.

Текст (лат. textum — ткань, связь) в риторике - это не только авторское сочинение или высказывание, официальный документ, акт, воспроизведенный на письме или в печати, как это толкуется словарем русского языка.

Текст — это созданная с определенной целью убеждающего воздействия последовательность предложений, которая построена по правилам используемого языка и в которой связность обеспечивается грамматическими средствами и соответствующими цели речи смысловыми соотношениями. Как синтетическая наука, риторика широко использует также научный аппарат смежных отраслей знания.

Риторику интересует не только ораторская речь (публичный монолог), но и другие виды как устной, так и письменной коммуникации убеждающего характера. Особое внимание она уделяет диалогу и его разновидностям - дискуссии, полемике, дебатам, переговорам и др., если они соответствуют установке риторического воздействия на аудиторию. Таким образом, в современном понимании риторика - это наука об ораторском искусстве, о способах убеждения и внушения, разнообразных средствах мыслеречевого воздействия на аудиторию, оказываемого с учетом особенностей последней и с целью получения желаемого эффекта.

Кто овладевает риторическими знаниями и умениями, чувствует себя уверенно в процессе социального, делового и профессионального общения, тому намного легче установить контакт и найти взаимопонимание со знакомыми и незнакомыми людьми, успешно руководить большими и малыми коллективами.

Цель риторики как учебной дисциплины состоит в обучении рациональному речевому поведению в различных ситуациях общения, возникающих в профессиональной и общественной деятельности,

• Современный специалист высшей квалификации должен обладать значи- тельным диапазоном разнообразных знаний, умений и навыков в области мыслеречевой коммуникации, среди которых важнейшими являются:
• знание основных социальных и психолого-педагогических особенностей публичной речи, овладение технологией речевого убеждения и внушения;
• умение подобрать материал для речи или дискуссии и оформить его в соответствии с целью выступления, законами композиции, логики и психологии, а также особенностями речи и специфики аудитории;
• умение вступить в контакт с людьми, произнести речь, соблюдай правила поведения на трибуне и используя обратную связь с аудиторией;
• безупречное владение речью: языком, голосом, интонацией, мимикой, жестом; соблюдение всех требований культуры речи;
• умение вести спор, полемику и другие виды диалога и полилога, доказывать и опровергать, рассуждать, внушать, убеждать и разубеждать.|

Предмет риторики как науки и учебной дисциплины в различные периоды европейской истории претерпевал существенные изменения и понимался по- разному. Риторика знала времена высочайшего расцвета, но и времена порицания. Пожалуй, история ни одной другой науки не складывалась столь драматично, как судьба риторики.

Генезис риторики и уроки ее истории

Считается, что риторика возникла в V в. до н. э. в Древней Греции как теоретическое осмысление и обобщение опыта публичных выступлений и коллективного разрешения споров. Однако развитие ораторского искусства нельзя связывать с одним лишь европейским опытом. Оно являлось достоянием всего древнего мира. Логика древнего мира как составная часть его философии, а также общественное значение интеллектуальных состязаний были свойственны не только западной, но и древней восточной цивилизации (Древней Индии и Древнему Китаю). «Пути достижения победы над интеллектуальными соперниками активно обсуждались во всех школах философской мысли Древней Индии.

В учениях веданты, мимансы, санкхьи, йоги, вайшешики они тесно связывались с ролью и местом Авторитета (традиции, религиозно-мифологического, ведического мировоззрения) в мышлении.

В философии ньяя (букв, с санскрита ньяя - «исследование», а иногда, не в совсем точном переводе - «логика»), ...проблемы логики были не вспомогательными, а центральными. Ее создатель Готама в работе «Ньяясутра» ставил и решал вопросы о том, чем правильное мышление отличается от неправильного, что такое спор и дискуссия, из каких частей состоит доказательство.

Готама, в частности, показал, что истоком всякого спора является сомнение (сатиъя), что доводы, применяемые в споре, бывают поучительными и иллюстративными (дршитана), что именно умозаключение (силлогизм) - способ доказательства некоторой точки зрения, а логика (тарка) - относительно самостоятельный раздел знаний об организации и проведении интеллектуальных дискуссий (вад), нацеленных на поиск истины».

Аналогичная проблематика разрабатывалась школами буддизма и джайнизма, развивалась также в Китае - в учениях Конфуция, Моцзы, школах даосизма, минцзя и др. Первые древнегреческие теоретические сочинения по риторике были связаны с описанием устных прозаических монологов полемического характера. Бурное развитие ораторского искусства было объективно востребовано здесь интересами рабовладельческой демократии и ростом участия граждан в управлении делами городов-полисов.

Ораторское слово стало жизненно важным фактором функционирования государственной системы. Верховная власть в городах принадлежала народному собранию (экклесии), состоявшему из всех горожан, достигших совершеннолетия. Они пользовались в собрании свободой слова и правом законодательной инициативы.

Выборы на большинство руководящих должностей осуществлялись путем бросания жребия, но существовала и избирательная процедура: стратеги (военные и политические руководители) избирались путем обсуждения кандидатур и голосования в народном собрании. Большую роль играл суд присяжных (гелиэя), который разрешал спорные проблемы, жалобы граждан, в том числе и на законы, принятые народным собранием.

Института прокуроров не существовало. Обвинителем мог выступить каждый. Обвиняемый защищался сам. Дискуссии кипели по самым разным вопросам, а это требовало от граждан учиться искусству убедительного выступления «Республиканская форма правления древних обществ сделала красноречие самым важным и необходимым искусством» (В. Белинский). Различные сферы жизни породили три основных типа красноречия: политическое (совещательное), эпидейктическое (торжественное) и судебное. Собственно на базе первого опыта публичных политических и судебных речей и зарождалась риторика как их теоретическое обобщение.

Первым систематизатором античного красноречия был, согласно утверждению • Аристотеля, Эмпедокл. Он вошел в историю греческой культуры как выдающийся философ, поэт, мастер ораторского искусства и основатель школы красноречия в Сицилии. Своего расцвета ораторское искусство достигло во многом благодаря деятельности софистов - мудрецов-самородков, обладавших необычайно пытливым и гибким умом и наделенных чувством гармонии речи.

К числу первых наиболее известных софистов-ораторов и учителей красноречия относятся Коракс, Протагор, Горгий, Тисий, Лисий и др. Выходцы из греческих поселе- ний в Сицилии, ученики Эмпедокла Коракс и Тисий, составили теоретические руководства по подготовке речей и открыли в Афинах рито- рические школы по обучению ораторскому искусству. Получил признание вклад в риторику ученика Эмпедокла софиста Горгия из Леонтины, прославившего свое имя в области торжественно политического красноречия.

Этот ритор главное внимание обращал на проблемы словесной выразительности и стиля речи. Для усиления психологического воздействия на слушателей он применял стилистические средства усиления и украшения речи, известные сейчас под названием горгиевы фигуры:_антитезы (резко выраженные противопоставления понятий), оксюморн (сочетание противоположных по смыслу понятий), членение предложений на симметричные части, рифмовые концовки, аллитерации (игра гласными звуками) и др.

Главная воздействующая сила речи, по мнению Горгия, заключена в самом звучащем слове, искусстве произнесения. Софиста Лисия считают основателем судебной риторики и одним из лучших судебных ораторов. Сам он редко выступал в суде и в основном писал судебные речи для других людей. Это стало его основной деятельностью.

Благодаря творчеству Лисия во многом сложилось представление о структуре античной судебной речи. Она состояла, как правило, из четырех частей вступления, где выступающий старался снискать к себе благорасположение судей; повествования, т. е. изложения обстоятельств исследуемого дела аргументации, содержащей доводы в подтверждение правоты выступающего;'; заключения, в котором оратор стремился дискредитировать точку зрения оппонента.

Исследователи (отмечают у Лисия умение создавать психологические портреты, отражать характер клиентов. Написанные им речи звучали естественно в устах заказчика. Лисий изучал социальную среду своего клиента, обстоятельства дела, оценивал особенности темперамента и умственное развитие клиента, умение говорить.

Речи Лисия просты, поскольку они предназначались для произнесения лицом, неопытным в красноречии. Они кратки, так как время » выступления в суде регламентировалось водяными часами (клепсидрой). Язык их чист - в нем отсутствуют слова устарелые или вновь придуманные (неологизмы). В них нет аффектации и ложного пафоса, нет излишней поэтичной образности. Речи Лисия ярко отражали быт и нравы Афин того времени.

Одним из самых известных политических и судебных ораторов де- мократической Греции был_Демосфен. Знаменитым он стал не сразу. От природы Демосфен был наделен слабым голосом и плохой дикцией, картавил и, к тому же, имел дурную привычку подергивать плечами. Его первое выступление было осмеяно публикой. Чтобы улучшить дикцию и развить силу голоса, Демосфен отправлялся на берег моря, набирал в рот морские камешки и декламировал стихи, стараясь перекричать шум прибоя. Рассказывали, что он даже взял себе щенка, и они рычали друг на друга: так Демосфен преодолевал свою картавость.

Приложив массу усилий, этот оратор сумел побороть свои недостатки и всю дальнейшую жизнь посвятил общественной деятельности, прославив свое имя в истории. Как отмечается в двухтомной Истории греческой литературы, речи Демосфена отличались силой аргументации, страстностью, сжатостью стиля, ясностью, чистотой языка. Они производили неизгладимое впечатление.

В подтверждение этого приводятся слова известного древнего писателя и историка Дионисия Галикарнас-ского, жившего 400 лет спустя: «Когда я беру в руки речь Демосфена, я воодушевляюсь... Раздираемый различными страстями, я верю, теряюсь, боюсь, презираю, ненавижу, жалею, сочувствую, гневаюсь, зави- дую, во мне сменяются все страсти, которые когда-либо овладевали человеческой душой».

Отличительной чертой судебных речей Демосфена является умелая перегруппировка выдвинутых противоположной стороной вопросов в зависимости от степени их выигрышно. Для этого оратора характерно смешение высокого и низкого стилей (стилевая аритмия), высота гражданской позиции и резкое шаржирование образа противника, активное применение приемов паралингвистического и экстралингвистического сопровождения речи Владение ораторским искусством открывало путь к общественной деятельности, высокому положению и славе. Возник необычайный спрос на учителей красноречия и составителей речей под заказ.

Многие софисты с успехом выполняли эту функцию: открывали риторические школы, писали речи состоятельным заказчикам. Таких составителей речей называли логографами. Успех платного софиста-логографа оценивался по его умению выиграть судебное дело любым способом. Поэтому софисты при составлении речей не очень-то считались с истиной и нормами нравственности.

Они исповедовали этический и социальный релятивизм. Настроения и идеологию того времени хорошо отражает известное изречение философа Протагора: «Человек есть мера всех вещей». Из этого изречения следовало, что истина у каждого своя. Каждый прав по-своему, просто должен уметь доказать свою правоту другим.

Протагор считал, что в споре следует ставить перед собой одну- единственную цель: любым способом убедить аудиторию в своей правоте. Когда его обвиняли в безыдейности и аморализме, он парировал эти обвинения ссылкой на то, что любое знание, во-первых, относительно и временно, во-вторых, человеческие убеждения меняются в зависимости от обстоятельств и эмоционального состояния людей, «в разное время воспринимающих разное» Софисты часто спорили против очевидного, сбивали и пугали противника, привлекали для доказательства сомнительные факты, применяли различные уловки, увертки и т. п. Такие приемы позже получили название софизмов.

Софизм, по существу, - это сознательны ii, тонко завуалированный обман, преднамеренное введение слушателя в заблуждение. Ошибка в софизме часто замаскирована правильном логической или грамматической формой, и потому его ложность раскрыть бывает нелегко. Софизм может скрывать нарушение формальных логических законов, неточное или неправильное словоупотребление, допущение в посылках ложных понятий, вырывание событий из их связи с другими, применение закономерностей одной группы явлений к явлениям другой группы и т. п. Например: «Кто лжет, говорит то, чего нет; того, чего нет, сказать нельзя. Следовательно, никто не может лгать». В этом софизме преднамеренной ошибкой является Сознательное скрытое включение в логические посылки того, что еще требуется доказать.

Позднее Аристотель назвал софистов учителями «мнимой мудрости». Этап софистики имеет, тем не менее, чрезвычайно большое значение в истории риторики. Это был этап становления ораторского искусства как важного инструмента общественного демократического самоуправления на основе формирования общественного мнения.

Накапливался первый опыт логики рассуждений и психологического воздействия на слушателей Риторика, как подчеркивает Ю. В. Рождественский, явилась «вынужденным искусством». «Оно - следствие демократического образа жизни, когда мнение толпы и вообще общественное мнение решают судьбу гражданина и обывателя». «В условиях античной демократии требовалось только повлиять на мнение судей, которые фактически склонялись на ту или другую сторону противников в процессе под влиянием мнений. …Риторика античности определялась создателями ее как учение о правдоподобной речи, а вовсе не об отыскании подлинной истины. ...Риторическая практика управлялась в основном корыстью и стремлением к власти в целях корысти, а не добродетелями гражданскими или духовной честностью и духовным совершенством».

Изменение содержания риторики и поворот её от софистики и торговли истиной к проблемам нравственного убеждения исследователи связывают с именами Сократа и Исократа. В речи «Против софистов» , Исократ одним из первых заявил, что недопустимо смешивать ухищ рения софистов с мудростью и познанием истины. Публично выражал возмущение по поводу софистической торговли истиной также Сократ. Он считал, что истина не может быть у каждого своя. Она, как Солнце в небе, одна для всех, и субъекты спора могут постичь .ее, познавая самого себя в процессе рассуждений.

Сократ разработал первую в истории систему дискуссионной аргументации, назвав ее диалектикой, что на греческом означало «вести полемику», «искусство добиться истины путем раскрытия противоречий в суждении противника и преодоления этих противоречий». Этого философа по праву считают основоположником теории диалога и спора. Следует подчеркнуть, что главным вкладом Сократа в теорию полемики было изменение им самого содержания дискуссии.

В арсенале риторики появилось эффективное средство поиска истины - наводящие вопросы, с помощью которых Сократ заставлял противника убедиться в ошибочности своих же собственных суждений. Вопросы одновременно выступали и аргументами, и контраргументами спора. Благодаря методу Сократа дискуссия превращалась из перепалки и словесного фокусничества в изящное искусство остроумия и поиска истины и добродетели.

В противовес софистам Сократ следил, чтобы в ходе дискуссии соблюдалось формально- логическое тождество мысли и обсуждение велось в одном и том же смысловом контексте. Он часто просил собеседников уточнить смысл понятий, дать им четкое определение.

Таким образом, Сократ придал риторике новый смысл. Ее содержанием становится не убеждение ради победы любой ценой, а убеждение ради достижения согласия на основе общего понимания истины. Несколько позднее ученик Сократа Платон напишет: «Подлинного искусства речи... нельзя достичь без познания истины».

Развивая идеи своего учителя, Платон впервые предпринимает попытку теоретического обоснования важности психологического воздействия оратора на аудиторию. «Искусство красноречия не есть ли вообще уменье увлекать души словами?», - пишет Платон и рассуждает далеио значении эмоциональной и художественной выразительности речи. Свои философские воззрения на теорию красноречия он изложил в диалогах «Федр», «Горгий» и «Кратил». Платон во всю силу ставит вопрос б нравственности и образованности оратора. Он решительно отвергает неэтичную речь, противопоставляя ей речь учительную и диалектическую. Этим Платон наложил своего рода нравственный запрет на создание речей, противоречащих нормам морали.

Мораль, по Платону, -главный критерий достоинства речевого произведения. Словесное искусство, согласно Платону, - это сплав знаний, нравов и сноровки, которым можно научиться, развить в себе. Но нельзя применять сноровку, пишет Платон, со злыми целями. Завоевать уважение сограждан способны только высоконравственные люди. Особый этап в развитии риторики справедливо связывают с именем Аристотеля - древнегреческого философа, логика, написавшего мерный фундаментальный труд в области теории красноречия - трактат «Риторика».

Среди других сочинений античного мыслителя, имеющих непосредственное отношение к ораторскому искусству, следует назвать его работы «Топика» и «О софистических опровержениях». Целевая установка трактата «Риторика» - дать представление об общих правилах построения убеждающей речи. Трактат состоит из трех книг. В первой книге рассматриваются предмет и место иторики среди других наук и искусств, даются классификация и характеристика родов красноречия. Вторая книга посвящена исследованию способов доказательства и убеждения, третья - проблемам Стиля речи, техники исполнения и ораторским приемам взаимодействия с аудиторией.

Аристотель является систематизатором и переработчиком всего предшествующего знания в области ораторского искусства. Он избавил риторику от всего, что связано с манипулированием сознанием, подверг творческой переработке опыт софистов, отсеивая то, что не может использоваться при доказательстве своей точки зрения.

При отстаивании взглядов, полагал Аристотель, необходимо опираться не на словесное фокусничество и дешевые приемы давления на психическое состояние и сознание слушателя (софизмы, чрезмерная патетика речи, высмеивание противника, введение в заблуждение и т. п.), а на научные методы рассуждения. Аристотель нашел для этого универсальное полемическое оружие, которым стала его формальная логика, обеспечивающая рациональное и непротиворечивое размышление.

Главное в ней - учение о силлогизме, т. е. блоке взаимосвязанных умозаключений, представляющих собой доказательство того или иного тезиса. По существу, это стало открытием одного из главных видов научного убеждения. Аристотель пола- гал, что цель знания - верное отражение реальности, но он ясно видел, что далеко не всегда и не по всем вопросам знание сразу возникает как достоверное познание реальности.

В ряде случаев оно не может быть непререкаемым обладанием истиной, а есть лишь знание вероятное, представляющее собой мнение о чем-либо. Получение такого знания предполагает свой особый метод, который должен быть не методом науки в точном смысле этого слова, а методом, приближающимся к научному методу, подготавливающим его. Аристотель называет его диалектикой и понимает под ним метод исследования, а не доктринального изложения истин. Как отмечает В. Ф. Асмус, «диалектические», говоря словами самого Аристотеля, силлогизмы основываются не на необходимых посылках, а на «мнениях, принятых на веру», на положениях, признанных в качестве вероятных авторитетными людьми.

Определяя риторику как отрасль диалектики, Аристотель описывает в «Риторике» основные методы риторического убеждения - риторическую индукцию и риторическую дедукцию. Первый из них - метод риторической индукции - в отличие от искусства логической индукции состоит не столько в том, чтобы ярким примером или каким-либо проявлением того или иного события раскрыть его причины и сущность, а в том, чтобы это событие выглядело убедительным и приемлемым для слушателя. Второй метод - это метод риторической дедукции (риторических силлогизмов), разновидностями которого являются энтимемы и эпихейремы.

Слово «энтимема» - греческое, в переводе означающее «в уме». Энтимемой называется рассуждение, в котором посылки или заключение не формулируются явно (эксплицитно), а лишь подразумеваются (являются имплицитными). Эпихейремой называется силлогизм, в котором посылки рассуждения являются энтимемами. По мнению Аристотеля, оратор должен опираться на логику и диалектику, но не забывать и о ценностной, нравственно-психологической стороне убеждения.

В силу важности психологических доводов в устной речи значительную часть «Риторики» философ посвятил анализу различных типов аудитории и проблеме речевого взаимодействия оратора со слушателями. Чтобы вызвать благорасположение публики, пишет Аристотель, оратору необходимо знать, когда, при каких обстоятельствах и по каким причинам человеком овладевают те или иные чувства - гнев или смирение, любовь или ненависть, гордыня, зависть, страх и т. п.

Эти факторы он советует учитывать, чтобы в процессе речи не спровоцировать нежелательные эмоции публики. Особенности восприятия речи Аристотель связывает со спецификой конкретной группы людей, их нравами и обычаями.

Оратор, по мнению философа, должен знать особенности поведения и отношения к жизни людей разного возраста, происхождения, социального положения (богатых и бедных, обладающих властью и простолюдинов и т. п.), удачливых, счастливых, обездоленных и др.

Аристотель размышляет о деловых качествах и нравственном облике оратора, подчеркивает, что оратор должен отвечать трем основным требованиям отличаться незаурядным умом и знаниями, быть человеком высоконравственным и руководствоваться интересами общего блага, уметь вызвать благорасположение публики. «Речь, - пишет Аристотель, - слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается; оно-то и есть конечная цель всего...». «Риторика» Аристотеля представляет собой систематизированное Изложение содержания основных этапов работы оратора над речью.

В ней рассматриваются требования к композиции текста, содержанию основных частей, обстоятельно исследуется проблема аргументации убеждающей речи. Риторика обращена не к очевидному, а к вероятному или возможному. Вероятное важнее уже известного. Риторика соединяет прошлое с будущим. Она обогащает, а не ограничивает. Риторика наряду с философией должна быть основным предметом образования.

«Риторика – искусство, соответствующее диалектике». Теория аргументации строится Аристотелем во многом на основе критериев стиля и формы речи. Стиль, по Аристотелю, есть способ убедительно выражать мысли. Стиль должен быть «ясный, исключающий холодность, в меру сжатый, в меру длительный, соответствующий действительности») Философ рекомендует ограничить использование Сложных слов, исключить неточность выражений, чрезмерно не ис- пользовать эпитеты, не употреблять неподходящих метафор, не зло- употреблять средствами изобразительности и украшения речи. Во Кем, по его мнению, должно присутствовать чувство меры: стиль должен быть «ни слишком низок, ни слишком высок».

Благодаря Аристотелю риторика сложилась как самостоятельная наука и учебная дисциплина. Заметим, что философ, как и его предшественники, содержанием риторики и целью ораторского искусства считает убедительность, действенность речи, склонение слушателей к точке зрения оратора.

Теоретическая мысль Древней Греции была воспринята и усвоена Древним Римом. Как и в Греции, ораторское искусство стало здесь важным инструментом обсуждения и принятия государственных решений, разрешения споров и конфликтов, демократического самоуправления, и риторика сохранила свое значение как наука об убеждающей речи.

Рим дал миру величайших ораторов в области судебного и политического красноречия. Среди них Марк Катон Старший (234-149 гг. до н. э.) - автор ряда трудов по юриспруденции. Славу выдающихся ораторов снискали Гай Папирий Курион (умер в 82 г. до н. э.), адвокат Гай Скрибоний Курион, Марк Антоний (143-87 гг. до н.э.), Квинт Гортензий Гортал, Марк Лициний Красе (около 115-53 гг. до н. э.) и др. Одна из наиболее ярких фигур в риторике Рима - Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.), который является продолжателем традиций академии и школы Аристотеля.

Помимо большого количества судебных и политических речей, которые до настоящего времени служат образцами ораторского искусства, до нас дошли теоретические сочинения Цицерона по риторике: «Об ораторе», «Брут (О знаменитых ораторах)», «Оратор». В трактатах по риторике Цицерон излагает свои суждения об общественной значимости ораторского искусства, о его связи с философским пониманием окружающего мира, правоведением и политикой, другими науками и сферами общественной жизни.

Как и Аристотель, Цицерон развивает, идею об убеждающей сущности и предназначении ораторского искусства. Рассуждая о средствах убеждения, Цицерон выделяет два вида доводов в речи оратора. Первый из них - это конкретные факты и события, неопровержимые свидетельства. Цицерон назвал их аргументами, призванными воздействовать на разум и доказывать истину.* Вторая группа доводов - это интерпретация фактов самим оратором, мастерство их «обработки» и преподнесения аудитории. Эти доводы Цицерон назвал амплификациями. Они отражают настроение оратора, несут в себе «отпечаток» его личности и отношения к предмету речи, призваны воздействовать на чувства людей, вызывая определенные страсти.

Цицерон рассуждает о такой проблеме, как уместность речи в данной аудитории и в данное время. Главной заповедью для оратора, по его мнению, должно быть знание и умение определить «что сказать, где сказать и как сказать». Многие страницы рукописей Цицерон посвящает исследованию личных качеств, которыми должен обладать оратор. Никто и никогда не мог достичь ни блеска, ни превосходства в красноречии, пишет Цицерон, без знания теории речи, но что еще важнее - без всестороннего образования.

Оратор, по мнению Цицерона, «должен быть вооружен не только диалектикой: пусть он имеет знания и опыт во всех областях философии». «Аристотель,- пишет Цицерон, -сообщил немало наставлений об искусстве рассуждать... Поэтому я полагаю, что тот, кого влечет слава красноречия, не останется в этих вопросах невеждою, но просветит себя... учением древних...

Прежде всего он познает значение, природу и разряды слов простых и связанных; затем, что какими способами говорится; как различить истинное и ложное; что из чего происходит; что чему соответствует или противополагается; и так как обычно в словах бывает много неясного, то каким образом следует это раскрыть при разделении». Оратор, по мнению Цицерона, должен обладать также такими важнейшими качествами, как смелость, решительность, умение общаться и завоевывать внимание слушателей. А эти качества не приобретаются за школьной скамьей.

Настоящий оратор воспитывается на трибуне. Большое внимание Цицерон уделяет украшению речи. Он ратует за то, чтобы речь не только убеждала, но доставляла известное эстетическое наслаждение. Он сам умел превращать свои выступления в исключительно яркие и темпераментные представления. Недаром слава Цицерона пронесена через тысячелетия, а его имя ассоциируется со словом «красноречие». На имени и творчестве Цицерона, как считают многие исследователи, в основном заканчивается греко-римская традиция развития риторики как искусства убеждения.

К концу I в. до н. э. Искусство убеждения оказалось политически не востребованным, риторика стала приобретать хвалебный характер, черты торжест-нной элитарной пышности и вычурности. Именно на этот период приходится творчество известного теоретика римской риторики Марка Фабия Квинтилиана (ок. 36-100 гг.). Квинтилиан восхищается ораторским искусством Цицерона, считает его речи образцом ораторской прозы. Однако позиции этих людей не во всем совпадают.

Если для Цицерона оратор - это философ, мыслитель, народный трибун, способный убеждать и вдохновлять массы ярким словом, вести их за собой, то для Квинтилиана - это уже в большей степени человек, умеющий мыслить разумно, но, главное, говорить красиво, стилист речи способный придать мысли красивую словесную форму.

Цицерон считает важным условием становления оратора общение с массами, тактику публичных выступлений, а Квинтилиан больше внимания уделяет теоретическому обучению за школьной скамьей и тренировкам учеников в написании речей на вымышленные, абстрактные темы. Назначение риторики как учебной дисциплины Квинтилиан видел прежде всего в том, чтобы обучать юношей не столько убеждать и отстаивать свою точку зрения, сколько говорить красиво, выразительно, привлекательно.

До наших дней дошел подготовленный Квинтилианом специальный труд «Об образовании оратора», состоящий из 12 книг, в котором он изложил детальный рурс риторики как учебной дисциплины. «Труд Квинтилиана не только всеобъемлющ, но и удивительно богат деталями: он дал наиболее пол- ный перечень тропов с их характеристиками, раскрыл связи риторики с литературой, логикой; усилил внимание к памяти, видам построения текста.

Автор разработал программы обучения, методы тренировки обучаемых, дал перечни ситуаций жизни, побуждающих человека к речи, к высказываниям. Он дал рекомендации к построению фразы, диалогов разных типов, аргументации, приведению примеров. Не обойдены вниманием проблемы воспитания - физического, нравственного, общекультурного, гармонического. Много внимания уделено изучению языка и языковым упражнениям».

Мыслитель разработал методику обучения ораторской мысли. Составляющие этой методики:

1. изучение теории риторики. В данном случае помимо знания необходимо следование положениям хорошей ораторской речи.
2. изучение классических образцов ораторского искусства. Сначала надо подвергнуть произведение ораторского искусства филологическому анализу, а затем перейти к собственно риторическому осмыслению.
3. подражание. Всякий оратор рождается от оратора.
4. Собственная ораторская практика. Она начинается от школьных учебных речей, а затем постепенно ученик должен сам начать выступать и после всякого выступления оценивать успех или неудачу своей речи.

Эти четыре момента и на сегодня являются основой развития ораторской интуиции. Основываясь на хорошей практике, Квинтилиан дает советы, как приготовить речь. Эти советы есть методический алгоритм действия оратора:

1. выбрать тему, назвать ее и рассмотреть ее логически и прагматически;
2. собрать материал к речи как можно более полно, разобрать и проанализировать его;
3. создать саму речь, т.е. расположить аргументы в соответствии с замыслом речи, с одной стороны, а с другой – посчитаться с характером и интересами аудитории;
4. произнести речь. В этом случае следует обратиться к дикции.

Важным вкладом в теорию риторики у Квинтилиана является учение о расположении и его окончательное выражение в теории частей речи.

Восемь частей речи, мыслителя, Квинтилиана, вошли в обиход всей позднейшей риторики:

1. обращение. Его цель – привлечь внимание аудитории к оратору;
2. именование темы, т.е. о чем оратор будет говорить;
3. повествование – состоит из описания истории предмета по существу;
4. описание – рассказ о том, каково дело в настоящее время;
5. доказательство – состоит из аргументов логического характера, обосновывающих решение;
6. опровержение – состоит из аргументации и противного;
7. воззвание – отражение к чувствам слушателей;
8. заключение – краткое изложение всего предшествующего и выводы по обсуждаемому делу.

Построение речи, по Квинтилиану, есть система обучения искусству риторики. Она отличается последовательностью операций, содержит переход от простого к сложному по ступеням.

Особенность труда Квинтилиана не только в подведении итогов описания феномена речи, но и в том, что его «наставления» создали педагогическую систему, в которой были разработаны основы общего образования.

Воспитание оратора, по Квинтилиану, заложило основы педагогической психологии, предложило учебную методику, разделенную по ступеням обучения, включило в себя воспитание языкового творчества. Политически не востребованное искусство убеждения сказывается на понимании предмета риторики. Она начинает терять связь с практикой, перерождается в школьную дисциплину.

Риторика постепенно получает одностороннее развитие: на первый план выдвигается интерес к форме речи, услаждению слуха, происходит срастание предмета риторики с теорией литературы и художественного творчества. Эта тенденция оказалась чрезвычайно живучей. Ее последствия не до конца преодолены и в наши дни. В период европейского средневековья риторика окончательно теряет связь с убеждением. Сферу публичных выступлений монополизировала церковь.

Риторика становится служанкой богословия. В этот период рождается и развивается такая отрасль риторики, как гомилетика- искусство церковной проповеди. Техника риторического аргументирования проявляется в проповедовании истин христианской веры и утверждении религиозной морали. Она опирается не на опыт дискуссии, а на нравоучение, внушение христианских ценностей, схоластическое теоретизирование.

Что касается светского красноречия, то оно становится достоянием феодальной знати, приобретает черты придворного ритуала, пышности?} Бессодержательное схоластическое теоретизирование проникает даже в сферу образования, академических и школьных диалогов и споров, которые ведутся по герменевтическим принципам, а не по существу бытия. Диалоги не способствовали развитию логики и содержательности суждений, были рассчитаны не на убеждение и понимание людьми друг друга, а на механическое и бессмысленное заучивание.

Эпоха Возрождения и начало Нового времени вызвали серьезные перемены в общественно-политической жизни европейских государств это было время бурных политических событий, революций, рождения и развития буржуазных демократий. Живое слово звучит на баррикадах и митингах, в судах и парламентах, на площадях и полях (нжений.

Ораторское искусство вновь приобретает важный общественный статус, однако это очень мало сказывается на развитии риторики правда, в научных кругах повышается интерес к дальнейшей разработке проблемы создания убедительных высказываний, но данная. Что касается риторики в целом, она по-прежнему во многом обращается не к практике социального общения и управления, а окончательно сближается с изучением поэтической, художественной речи, превращается в дисциплину, сосредоточенную на красоте речи, средствах повышения изобразительности и выразительности - тропах и фигурах.

Кроме того, риторическое знание оказалось к этому времени в значительной степени схоластизированным и схематизированным, содержало множество формальных шкопьных правил и схем построения и развития речи, В результате риторика перестает восприниматься как самостоятельная и эффективная наука, становится отраслью филологии. Складывается негативное представление о риторичности как внешне украшенном пустословии.

Уже в XVIII в. во многих европейских государствах риторика исключается из учебных дисциплин, а в XIX в. слово «риторика» становится синонимом термина «схоластика» и употребляется как бранное. Вместе с тем в Новое время благодаря развитию науки, философии и науки постепенно накапливались предпосылки для будущего возрождения авторитета риторики, укрепления ее союза с логикой. Большую роль в этом отношении сыграли труды Ф. Бэкона, Т. Гоббса, И. Канта, А. Шопенгауэра, Б. Паскаля, работы Г. Ф. Лейбница, Арно Антуана и Николя Пьера, М. В. Ломоносова и ряда других мыслителей.

На Руси первое теоретическое сочинение риторического или, точнее, филологического характера «Об образах» появилось в XI в. и было включено в «Изборник» Святослава 1073 г. В трактате «Об образах» описывались изобразительные средства языка, преимущественно тропы, которые тогда назывались образами.

До XVII в. учебники риторики отсутствовали на Руси, что, однако, не означает неизвестности риторических понятий. Исследователи называют этот период донаучным и доучебниковым периодом развития риторики, когда в отсутствие какой-либо терминологии имелось изобилие «витийства» и «сладкоречия», основанного на образцовых культурных текстах (Священное Писание, богослужебные тексты, сочинения проповедников - отцов церкви и др.).

Первым учебником по риторике, переведенным на русский язык в 1620 г., была «Риторика» Ф. Меланхтона. Чуть раньше, в 1617 или 1619 г., была создана и первая оригинальная русская риторика - учебник митрополита Макария, включавший две части: об изобретении и об украшении речи Позднее, в конце XVIII в., эта риторика была существенно переработана и дополнена Михаилом Усачевым, и в этом же веке появился трактат Феофана Прокоповича «Об искусстве риторики» (1706 г.).

Развитие светской риторики на Руси во многом связано с именем М. В. Ломоносова и его научным трактатом «Краткое руководство к красноречию» (1747 г.). Этот труд сразу получил признание и несколько раз переиздавался при жизни автора. М. В. Ломоносов впервые построил риторическую систему на основе русского языка - его лексики, фразеологии, синтаксиса. Трактат ориентирован на аристотелевское понимание риторики как искусства убеждения, но вместе с тем воспринял и некоторые негативные веяния современной ему европейской риторики: сближение риторики с художественным литературным творчеством, поэтикой. Так, предметом науки риторики М. В. Ломоносов считает не только «ораторию», но и поэзию.

Позднее такое понимание предмета риторики будет воспринято и другими русскими авторами, что усилит внимание к форме и красоте речи в ущерб содержанию. Функцию убеждения, как справедливо отмечает И. Н. Кузнецов, Михаил Ломоносов «дает в смягченном варианте: «Красно говорить и писать и тем склонять других к своему мнению».

Автор «Краткого руководства к красноречию» отстаивает научную истину в речах, учит правильному изобретению содержания, требует находить главное в содержании и уметь его подчеркнуть. Он советует, во- первых, в совершенстве владеть предметом речи, знать его во всех подробностях, во-вторых, уметь красноречиво и доходчиво передать другим свое знание, чтобы слушатель не только понял, но и принял и итоженное.

Вслед за Аристотелем Ломоносов большое внимание уделяет психологическим доводам, а также стилю речи В развитие риторики и национальных традиций красноречия зна- чительный вклад внесли белорусские мыслители и общественные деятели, ученые, просветители.

В X - начале XIII в. на белорусской земле жили и работали выдающиеся деятели культуры, чьи имена стали известны всему миру. Выдающимся религиозно-политическим деятелем, блестящим литератором и оратором являлся епископ города Турова Кирилл Туровский (ок. 1130-1182). Его «слова», поучения и притчи были настолько совершенны и популярны, что многие из них наряду с произведениями Иоанна Златоуста включались в сборники «Златоуст» И «Торжественник», пользовались широкой известностью в славянских землях. Перу К. Туровского принадлежит также множество публицистических произведений. Он живо откликался на волнующие события современности. Для его творчества характерна наглядность сравнений, зятых иногда из мира природы, произведения отличаются народным сказом речи, изысканностью и некоторым витийством слога.

Многие произведения К. Туровского в течение нескольких веков переписывались русскими книжниками. Исследователи творчества Кирилла Туровского отмечают, что он достиг высот литературного совершенства, свободно владел разнообразными приемами красноречия, выработанными античной риторикой. Не менее значительной личностью в культурной жизни Беларуси Этого времени являлась Ефросинья (Предслава) Полоцкая (возможно, 1104-1167 или 1173) - выдающаяся представительница культурно-просветительского движения не только в Полоцком княжестве, но и во Всем православном мире.

В историю белорусской культуры золотыми буквами вписано имя Франциска Скорины. Он сыграл выдающуюся роль в развитии белорусской культуры и государственности, принимал участие в подготовке Стагута Великого княжества Литовского 1529 г. По существу, первым учебником риторики в Беларуси стали сделанные Скориной комментарии к библейским текстам. В своих предисловиях, сказаниях, послесловиях Скорина помогает читателю понять, что составляет главное содержание книги, как это содержание передается, он подсказывает, что нужно понимать не только описания событий, но и их внутренний смысл.

Гуманистическо-просветительские идеи Скорины дополняли и развивали такие деятели белорусской культуры того времени, как Николай Гусовский (ок. 1470-1533), прославившийся «Песней о зубре», Сымон Ьудный (ок. 1530- 1593), впервые издавший на белорусском языке «Катехизис» (1562), «Об оправдании грешного человека перед богом» (1562), «Про светскую власть» (1583), «Новый завет» (1574). Выдающимся ритором и государственным деятелем проявил себя уроженец Беларуси Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Петров-ский- Ситнякович).

Полоцким его прозвали в Москве по городу Полоцку, где он родился, а имя Симеон он получил, когда постригался в мо-;нахи. В его творчестве представлены не только образцы проповеди, но | и светской речи. В своем творчестве он выражал гуманистические просветительские идеи, прославлял труд, осуждал стремление к богатству, утверждал, что перед Богом все равны. На становление и развитие ораторской школы Беларуси положительное влияние оказали также Полоцкий монастырь, Пинский коллегиум и Слуцкий лицей (1617 г.) - старейшее в республике учебное заведение гуманитарного типа.

Учебник риторики ректора коллегиума С. Лауксмина стал первым изданным на территории Беларуси. Он выдержал множество изданий, отличался своеобразной формой изложения (вопросы и ответы, каноны) и оригинальной трактовкой основных риторических положений. Заметный след в юридической риторике того периода оставили бе- лорусские юристы Михаил Литвин и Лев Сапега. Образцом парламентской речи в Сойме является выступление Сапеги в защиту Статута Великого княжества Литовского 1588 г. Под его руководством была подготовлена третья редакция Статута.

XVIII в. стал веком расцвета русской литературы и печатного дела. Именно с развитием литературного творчества, печатного дела и воз- растанием интереса к языку связано появление в конце XVIII - начале XIX в. множества новых учебников по риторике. Это «Опыт риторики» И. С. Рижского (1796), «Правила высшего красноречия» М. М. Сперанского (1844), «Теория красноречия» А. И. Галича (1820), «Общая риторика» и «Частная риторика» Н. Ф. Кошанского, «Исследование о риторике в ее наукообразном содержании и отношении, какое имеет она к общей теории слова и логики» К. П. Зеленецкого (1846) и др.

Эти учебники были доступны и белорусской молодежи. Издание каждого нового учебника было большим культурным событием, хорошо воспринималось молодежью, желавшей блеснуть в свете метким и образным словом. Однако/российские учебники, как и европейские этого же времени, в своем содержании во многом утратили главное - ориентацию на убеждающее воздействие - и значительным образом были сориентированы на эстетику речи, художественное творчество, литературность языка, форму композиции и развертывания текста. К тому же, следует заметить, что для развития убеждающего красноречия в России не было объективных оснований. Страна не знала демократических традиций.

Как писал Д. И. Фонвизин; «истинная причина малого числа ораторов есть недостаток в случаях, при коих бы дар красноречия мог показаться». Относительно краткий период расцвета теории и практики ораторского искусства наблюдался в России во второй половине XIX - начале XX в. в связи с правовой реформой 1864 г. и политическими реформами по итогам революций 1905 и 1917 гг. В 1864 г. были введены открытый и состязательный суд присяжных, институты прокуратуры и адвокатуры.

Имена целой плеяды российских юристов стали известными всей стране. Што А. Ф. Кони (1844-1927), Ф. Н. Плевако (1842-1908), А. И. Урусов (1843- 1900), Н. П. Карабчевский 1851-1925), С. А. Андреевский (1847-1918), П. А. Александров (1838-1893) и др. Краткий обзор истории показывает, что риторика и ее востребованность обществом, характер ораторского искусства демонстрируют высокую зависимость от содержания конкретно-исторического процесса, уровня развития общественных отношений.

Являясь детищем демократии, риторика стала ее вечной спутницей. В зависимости от того, насколько развитыми были демократические институты общества, риторика либо вообще практически исчезала из сферы научных интересов и оказывалась социально не востребованной, либо ее предмет получал переосмысление, приобретал ограниченные формы.

Риторика переживала расцвет и развивалась динамично в те периоды истории, когда публичное общение не сталкивалось с политическими, идеологическими или религиозными запретами и ограничениями, а в обществе открывались возможности для проявления инициативы и творчества, правосудия, гласности и плюрализма мнений.

Совершенно очевидно, что современная отечественная риторика должна в целом вернуться к греческому толкованию предмета, решительно поставить форму речи на службу содержанию и интересам формирования новых общественных отношений и культуры в целом.

Проблемы развития современной риторики

Во второй половине XX в. происходит возрастание интереса отечест- венных и европейских ученых к риторике. Как отмечают исследователи, это во многом связано с увеличением интереса к языку. Для философии и гуманитарных наук XX в. характерен так называемый «лингвистический поворот», в результате которого представители самых разных наук, школ и направлений начинают уделять внимание языку и, шире, - символической деятельности как особой, специфичной черте человека. «В том, что это произошло, можно также «винить» и возросшую цену политических и идеологических проблем.

Для исследователей XX века, как ни для кого, была очевидна связь между языком и властью». Для современной риторики характерен прагматичный подход к про- блемам вербальной коммуникации, укрепление связи со смежными отраслями знаний (логикой, философией, психологией, психолингвистикой, пара- и экстралингвистикой и др.) при одновременно более четком выявлении специфики риторических средств влияния на слушателей.

Главным постулатом современной риторики можно считать изречение Дж. Остина «Слово есть действие», которое дает ясное представление о том, насколько тесно связана современная наука с классической риторикой античного мира и известным девизом того времени «Слово - вид дела». Обращаясь к историческому опыту, риторика восстанавливает понимание предмета науки как теории «о способах убеждения относительно каждого данного предмета» (Аристотель), выясняет роль и место смежных отраслей знания в формировании предмета риторики как междисциплинарной науки.

Пожалуй, самым характерным для развития современной теории речевой коммуникации является дальнейшее укрепление союза риторики с философией и логикой, причем этот процесс идет на фоне их взаимного обогащения. Еще в античные времена, в период второй софистики, отмечают многие современные авторы, «философия одержала победу над риторикой, доказательство - над убеждением, предметная мысль - над достижением какой-то внешней цели»?

В современной ситуации происходит коренной перелом в отношениях между риторикой и философией, риторикой и логикой. Началом этого перелома стала вышедшая в 1958 г. книга бельгийских ученых X. Перельмана и Л. Олбрехт-Тытеки «Новая ритори- ка», в которой речь идет о способах убеждения аудитории с помощью, в первую очередь, речевого воздействия. Благодаря идеям, изложенным в этой книге, современная риторика возвращается к своим истокам - идеям, которые отстаивали Сократ, Платон и Аристотель.

Возрождается широкое (общелитературное, лингвистическое и даже философское) значение риторики как теории эффективной речевой коммуникации, как знания о приемах речевого убеждения и законах речевого воздействия на человека. В настоящее время «новая риторика» разрабатывается во многих странах - США (Г. Джонстон), Нидерландах (Р. Гроотендорст, Ф. ван Ееме-рен), России (А. А. Ивин).

Значительный вклад в развитие неориторики вносят белорусские ученые - профессора В. И. Чуешов, В. Ф. Берков, Я. С. Яскевич и некоторые другие. Одной из центральных проблем современной риторики является проблема аргументации. X. Перельман и Л. Олбрехт-Тытека обратились к «Риторике» Аристотеля в связи с попыткой выявить ту особую логику, которая лежит в основе речей, нередко имеющих не только рациональный, но и иррациональный, интуитивный, ценностный характер.

Такие рассуждения бывает достаточно трудно описать при помощи обычной логики. Исследуя многочисленные тексты речей, они отметили, что Аристотель в свое время описал два способа убеждения и аргументации: во-первых, способ демонстративного рассуждения, который он назвал аналитикой и представил в теории формальной логики, во-вторых, способ диалектического, вероятностного рассуждения и аргументации, изложенный им в «Риторике», «Топике» и «О софистических опровержениях».

В «Риторике» Аристотеля, таким образом, были объединены процессы логические и внелогические, рациональные и иррациональные, что позволяет передать в речи творческую практику человека во всем ее многообразии.

Бельгийские ученые стремились разработать теорию аргументации как учение о таких техниках и стратегиях убеждения, которые используются людьми, когда они дискутируют по поводу различных ценностей и мнений. Согласно X. Перельману, аргументация отличается от логического доказательства. Её основной целью является повышение степени привяханности аудитории к некоторому мнению.

Аргументация – это неформальное рассуждение, предметом которого являются мнения, ценности. Для того чтобы она состоялась, должны иметься две субъект и объект убеждения. Для начала аргументационного процесса в их распоряжении должен иметься определенный общий язык, позволяющий субъекту убеждения сообщать свое мнение, а объекту вырабатывать реакции на него. По мысли бельгийских ученых, теория аргументации является содержательным расширением формальной логики путем включения в рассуждение психологических, этических и иных моментов. Наиболее подходящим для обозначения такой неформальной теории аргументации является термин «новая риторика».

Заслуга этих ученых состояла в том, что они способствовали возрождению интереса к античной аргументационной риторике в новых исторических условиях, дали сжатый очерк теории аргументации как учения о неформальных аспектах взаимодействия оратора (писателя) с аудиторией. Они описали более шестидесяти схем аргументации и исследование феномена аудитории как элемента коммуникативного акта.

Согласно Перельману и Олбрехт-Тытеке, схемы аргументации зависит от целей аргументации: убеждения или одобрения, которые в свою очередь определяются типом аудитории - универсальной или частной. Посылки аргументации они делили на две группы:

1. посылки, относящиеся к реальному;
2. предпосылки аргументации, относящиеся к предпочти- тельному, желаемому.

В первую группу включались факты, истины, предположения, во вторую - ценности, иерархии ценностей и схемы, или топосы, рассуждения, используемые в определенных целях. Для того чтобы аргументация состоялась, необходимо, чтобы аргументатор и его аудитория были согласны между собой относительно статуса отправных посылок аргументации. Отправные посылки аргументации в реальной жизни чаще всего бывают невыраженными (имплицитными). Это очень важное обстоятельство для построения риторической аргументации.

В подтверждение этого автор приводит очень интересный пример об аресте в августе 1994 г. и обвинении международного террориста Карлоса Шакала, известного полициям многих стран мира. Газеты называли его не только I террористом, но и революционером, и если между оратором и аудиторией нет согласия относительно того, что из этих утверждений является фактом или истиной, то аргументация окажется невозможной.

Французская полиция, арестовавшая Карлоса, исходила из представления, что он террорист, тогда как адвокат, согласившийся защищать арестованного в суде, вполне мог считать Карлоса революционером, борцом за социальную справедливость. Имплицитный характер исходных посылок аргументации обусловливает важную роль в аргументации речи оратора и языка аудитории.

В самом деле, назвать того же Карлоса террористом или революционером - вопрос принципиальный, а дискуссия по нему вполне может быть прологом к вердикту суда. Важно отметить, что и факты, и истины, и ценности, которые становятся предметом аргументации, всегда квалифицируются в качестве таковых не оратором, а аудиторией. В этом положении выражено ядро теоретической модели аргументации, разработанной в новой риторике. В этом положении следует искать как сильные, так и слабые стороны перельмановской теории аргументации.

С одной стороны, любой аргументатор (оратор, писатель) строит свои рассуждения и тексты, каким-то образом представляя себе ту аудиторию, которая способна их понять, оценить или хотя бы прочитать. Это означает, что аудитория действительно определяет если не все, то почти все ходы и моменты процесса аргументации... Понятно также и другое.

Оратор или писатель, создавая текст, т. е. предлагая аргументационную конструкцию, не может не создавать в своем сознании какую-то модель аудитории, модель, более или менее учитывающую тех реальных людей, которые воспримут и оценят его сообщенное другой стороны, если используемые в аргументации факты, истины, ценности будут с самого начала сориентированы на интересы, потребности, предпочтения аудитории, то в этом нельзя не заметить чрезмерного преувеличения субъективных сторон аргументационного процесса.

В самом деле, в одной аудитории тот же Карлос будет считаться террористом, в другой - революционером и, следовательно, у нас вроде бы не будет никаких надежных критериев, согласно которым одну аргументацию можно назвать плохой, а другую хорошей. Эта теория, убедительно, говорит о том, что риторика является важным компонентом многих процессов аргументации как способа существования человека разумного».

«Лингвистический поворот» в философии, возрастание интересов к проблемам речевой коммуникации дали существенный новый импульс развитию философии, логики и риторики. В структуре современной логики выделяются два основных направления (части) - формальная и нефор- мальная логики. Первая часть является фактически ядром современной логической науки. Вторая - неформальная логика, получившая активное развитие во второй половине прошлого века и в наши дни, - фактически стала частью теории аргументации как «комплексной логико-риторико- диалектической науки об убедительном рассуждении.

К этому направлению развития науки нужно отнести также работы английского философа С. Тулмина, который независимо от Х. Перельмана и Л. Олбрехт-Тытеки предпринял попытку разработать теорию аргументации, дополняющую формальную логику. Он развивает идеи о логичности и валидности как важном, но не единственном элементе человеческой рациональности, обосновывает необходимость умения рационально и критически защищать свою точку зрения и предлагать для этого оппоненту надежные аргументы. С. Тулмин рассматривает систему риторической аргументации с точки зрения прагматической приемлемости для слушателя определенных социальных ценностей, разрабатывает структуру такой аргументации. По его мнению, убеждающая речь должна соответствовать модели, включающей следующие элементы: данные, тезис аргументации, оправдание, ограничитель, квалификатор, поддержку аргументации.

Ряд отечественных и зарубежных представителей неформальной логики и риторики обращают внимание на исследование различных аспектов диалога и спора. Здесь можно выделить роль американских ученых У. Брокриди и Д. Эйнингера, которые создали в известной мере новую модель спора, объединив модель аргументации С. Тулмина с сугубо риторическими понятиями этоса, логоса и пафоса аргументации.

Значительный вклад в развитие неформальной логики и риторики внес брюссельский ученый М. Мейер, который предпринял попытку преодоления определенного субъективизма и конвенциализма перельмановской аргументации. ;Мейер стремился к обоснованию принципов и категорий такой риторики, которая была бы столь же влиятельной и авторитетной в современном мире, как и формальная логика.

Он обстоятельно исследует, в частности, вопросно-ответную конструкцию спора, делает акцент в аргументации на позицию «вопрошания» и рассматривает саму аргументацию в диалоге как процесс, т. е. в развитии. На первое место в споре он ставит значение не ответа, как большинство его предшественников, а вопрос - отправную точку порождения речи. Концепция Мейера получила название проблематологической теории аргументации - теории вопрошающего языка и коммуникации.

В отличие от концепции X. Перельмана, представляющей собой про- работку аргументации, в основном в плане интеллектуальной деятельности, на основе концепции «языка - действия» Дж. Остина и др. в неформальной логике и риторике появилась теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса. В соответствии с ней в аргументации выделяются три уровня: логический, риторический и диалектический Логический уровень предусматривает соответствие аргументов требованиям внутренней и внешней согласованности значений понятий, употребляемых говорящим.

Риторический уровень предусматривает соответствие аргументации усло- виям риторического процесса, за эталон которого Хабермас принимает идеальную речевую ситуацию, когда аргументация и попытки сторон дос- тичь определенного соглашения не подвергаются какому-либо внутреннему или внешнему давлению и стороны имеют одинаковую возможность излагать свои доводы.

Диалектический уровень аргументации рассматри- вается Хабермасом как особая форма взаимодействия сторон, при которой убедительность доводов должна выдерживать возможную критику и быть независимой от давления повседневного опыта. Г.П. Грайс в работе «Логика и речевое общение» сформулировал один из основных принципов речевой коммуникации, названный им принципом кооперации: «Твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель (направление) этого диалога».

Наряду с этим автор выделяет и более конкретные постулаты, соблюдение которых, по его мнению, соответствует выполнению этого принципа и которые он делит на четыре категории - Количества, Качества, Отношения и Способа. Категорию Количества он связывает с тем количеством информации, которое требуется передать. К этой категории относятся следующие постулаты: а) высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется для выполнения текущих целей диалога; б) высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется.

К категории Качества Г. П. Грайс относит общий постулат: «Старайся, чтобы высказывание было истинным», а также два более конкретных: а) не говори того, что считаешь ложным; б) не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований. С категорией Отношения, по мнению ученого, связан постулат ре- левантности: «Не отклоняйся от темы», а категория Способа касается 'не того, что говорится, а того, как говорится. К ней относится общий постулат: «Выражайся ясно», а также несколько частных: избегай непонятных выражений; избегай неоднозначности; будь краток, избегай ненужного многословия; будь организован.

Другие зарубежные исследователи (Вильсон, Лич и др.) описали еще Одни ведущий принцип коммуникации - принцип милосердия, представляющий собой совокупность ряда максим, которые состоят в следующем: - максима такта. Это максима границ личной сферы. В идеале любой коммуникативный акт предусматривает определенную дистанцию между участниками. Следует соблюдать правило: «Делать коммуникативную цель собеседника предметом обсуждения допустимо лишь в том случае, если цель эта им эксплицитно обозначена».

Не следует затрагивать тем, потенциально опасных (частная жизнь, индивидуальные предпочтения и т. д.); - максима великодушия. Это максима необременения собеседника, предохраняет его от доминирования в ходе коммуникативного акта. Например, предложение должно быть сформулировано таким образом, чтобы его можно было отложить. Не следует связывать партнера обещанием или клятвой. Хороший коммуникативный акт не должен быть дискомфортным для участников общения; - максима одобрения. Это максима позитивности в оценке других («Не судите, да не судимы будете»).

Атмосфера, в которой происходит [ речевое взаимодействие, определяется не только позициями собеседников по отношению друг к другу, но и позицией каждого по отношению к миру и тем, совпадают ли эти позиции; - максима скромности. Это максима неприятия похвал в собственный адрес.

Одним из условий успешного развертывания коммуникативного акта является реалистическая, по возможности объективная самооценка. Сильно завышенные или сильно заниженные самооценки могут отрицательно повлиять на установление контакта; - максима согласия. Эта максима предполагает отказ от конфликтной ситуации во имя решения более серьезной задачи, а именно - сохранения предмета взаимодействия, «снятия конфликта» путем взаимной коррекции коммуникативных тактик собеседников; - максима симпатии. Это максима благожелательности, которая создает благоприятный фон для перспективного предметного разговора. Неблагожелательность делает речевой акт невозможным. Определенную проблему представляет так называемый безучастный контакт, когда собеседники, не будучи врагами, не демонстрируют доброжелательности по отношению друг к другу.

В различных теориях аргументации, разработанных в последние десятилетия, говорится в «Основах современной логики», преимуще- ственное внимание обращается на различные аспекты аргументации: социальный и интеллектуальный, коммуникативный и логический, риторический и психологический. Это означает, что современные теории аргументации, не совпадая друг с другом в деталях и частностях, взаимодополняют друг друга, а теория аргументации представляет собой комплексную дисциплину.

Чтобы выделить оптимальную , нужно руководствоваться известными требованиями, предъявляемыми к научной теории: установить, насколько некоторая теория аргументации адекватна своему объекту, определить предсказательные и прогностические возможности данной теории.

Критически обобщая результаты изучения современных теорий аргу- ментации, белорусский автор указанного пособия по логике утверждает, что трехуровневая теоретическая модель аргументации, как модель процесса логического, риторического и диалогического одновременно, является наи- более обоснованной в наши дни.

Теоретические положения европейских и американских авторов во многом восприняты и творчески развиваются представителями белорусской и российской риторики и современной логики. В современной российской риторике можно условно выделить две школы, которые несколько отличаются между собой в понимании предмета и назначения риторики. К первой из них, которую можно назвать школой публичной речи, можно отнести теоретические сочинения таких ученых, как Т. В. Анисимова, Е. Г. Гимпельсон, Г. Г. Хазагеров, И. Б. Лобанов и др.

Исследования этих авторов возвращают нас к аристотелевскому пониманию сущности риторики как науки об убеждающей речи. Они во многом опираются на положения неориторики и достижения современной логики, психологии и других смежных наук, рассматривают риторику как науку, помогающую научиться разумно и убедительно выражать свои мысли, воздействовать на аудиторию при помощи речи.

Учебные пособия указанных авторов ориентированы на воспитание как хорошего оратора, так и подготовленного слушателя, содержат последовательное описание шагов человека, готовящегося произнести ответственную публичную речь, т.е. стремятся дать ему развернутое руководство к действию по подготовке и произнесению выступления. Одним из основателей второй школы, которую условно назовем фи- лологической, является российский ученый Ю. В. Рождественский. Его называют «восстановителем риторики в России», «главным русским ритором XX в. Ю. В. Рождественский принципиально расширяет понимание риторики,

Если большинство современных авторов риторик по-прежнему спорят, о какой речи риторика: убедительной ли, целесообразной ли, эффективной и т. д., и по-прежнему ограничивают ее предмет устной публичной речью, Рождественский, не отрицая классических определений, неоднократно подчеркивал, что недостаточно понимать риторику лишь как «учение об элегантной речи».

Риторика есть «искусство управления общественными процессами», поэтому риторика связывается сегодня со всеми видами словесности, а не только с ораторской речью, как это было в пгриод античности, а само развитие риторики предполагает не только усовершенствование речи частного лица, но развитие речи в обществе, которое язляется залогом успеха и благоденствия общества». По мнению Рождественского, риторика XX в. отличается тем, что она адресована массовой коммуникации. Поэтому ее предметом является изу- чение новых речевых коммуникаций и законов общественного диалога.

В книгах Рождественского риторика представлена как теория эффективной и целесообразной речи развитого информационного общества, искусство разрешения культурно-идеологических противоречий.

Риторика понимается как (сучение о речи» вообще, дисциплина, формирующая принципы новой философии языка, инструмент создания стиля жизни и стилевых устремлений современного общества. . Стиль жизни, по мнению Рождественского, характеризуется через стиль речи, а стиль речи выражается в устройстве речевых коммуникаций, отношениях диалога и взаимопонимания; Устроить же общественную и личную жизнь невозможно без системы ценностей, которые проявляются в системе общих мест (топов), прежде всего моральных. Автор выявляет в своих книгах общие места как основные риторические категории.

Принцип кооперации, сформулированный Грайсом, и принцип милосердия, описанный Вильсоном и Личем, составляют основу так называемого коммуникативного кодекса, регулирующего поведение сторон в ходе общения. Голландские ученые Э. Барт и Э. Краббе изложили теорию аргументации как теорию формальной диалектики, тяготеющей к нормативной и предписательной модели аргументации.

Во многом идеи формальной диалектики Барта и Краббе послужили основой для возникновения в последние годы концепции критического мышления, которая тяготеет к неформальной теории аргументации. «По мнению одного из наиболее известных представителей движения критического мышления в США Р. Пола, важнейшим элементом и важнейшим теоретическим источником концепции критического мышления является сократовская диалектика.

Целью школы критического мышления важно подчеркнуть, что это не только теория, но и исследовательский проект, а также журналы, преподаватели является превращение современного специалиста в критически мыслящую личность. В теории критического мышления утверждается, что сложный характер проблем, с которыми сталкивается современный специалист, предполагает умение пользоваться не менее сложным и мультивалентным мышлением, каноном аргументации. В ней с точки зрения методов решения вопросов образования, воспитания, социализации личности резко противопоставляются традиционная, или некритическая, и новая, т. е. критическая, теории Р. Пол подчеркивал, что критическая теория аргументации базируется на использовании независимости мышления, развития интуиции и понимания своей эгоцентричности или со-циоцентричности, подкрепления эмоции мыслями, развития стремления к интеграции и др?

Приведенные принципы критического мышления и другие, аналогичные им, дополняются в теории Р. Пола постулатами, указывающими необходимые для умения мыслить критически когнитивные (познавательные) способности индивида на макрои микроуровнях. Например, важной макроспособностью индивида является умение критической личности сопоставлять разные жизненные или учебные ситуации. Еще одной важной макроспособностью индивида выступает прогнозирование новых контекстов мышления, тогда как одним из принципов микроуровня является умение сопоставлять и противопоставлять идеалы и реальные практические ситуации.

Р. Пол выделял 35 параметров эффективного критического мышления, призванных способствовать развитию аргументационных способностей современного специалиста. В развитие риторики в наши дни большой вклад вносит также теория информальной логики, где в ряде научных концепций аргументация рассматривается как диалогический процесс, элемент дискуссий и споров. Здесь надо назвать прагма-диалектическую теорию аргументации голландских ученых Ф. ван Ееремена и Р. Гроотен-дорста.

Суть прагматического аспекта их теории состоит в том, что действия и дискуссии людей рассматриваются как речевые акты, а диалектического (диалогического) аспекта в признании стремления сторон разрешить различие во мнениях посредством методичного, развивающегося процесса обмена словами. Авторы этой теории предложили четыре основных принципа исследования аргументации: экстернализации, функциона-лизации, социализации и диалектификации.

Принцип экстернализации, с точки зрения авторов концепции, предполагает рассматривать аргументацию с точки зрения использования вербальных средств; принцип функциализации с точки зрения целенаправленности развития аргументации принцип социализации с точки зрения понимания аргументации как стороны коммуникации и взаимодействия лгодей;принцип диалектификации с точки зрения понимания аргументации как средства критического убеждения.

С точки зрения диалектификации спор не может быть закончен нулевым результатом и должен получить свое завершение путем последовательного преодоления сомнений разумного оппонента. Аргументация, по мнению авторов указанной теории, проходит четыре стадии: конфронтации, открытой дискуссии, аргументации и заключительную стадию, на которой устанавливается результат разрешения спора.

Среди достоинств данной научной концепции современные ученые отмечают сочетание в ней лингвистических, риторических, логических, дискриптивных и нормативных аспектов теории аргументации и соединение в теории аргументации философских оснований, теоретических моделей и трезвого эмпиризма. «Сильной стороной аргументации амстердамской школы является последовательное проведение мысли о том, что аргументация является вербальной и диалогической деятельностью людей.

Вместе с тем тот тип диалогизма, на который ориентированы построения теоретиков прагма-диалектического подхода, является, по большому счету, разновидностью синхронического, но не диавенно эффективной речи, как основные категории смысла, этические и моральные суждения, через которые ведется риторическое убеждение. Показана роль духовной морали как основы разрешения конфликтов. Современные задачи риторики, как и в античности, состоят в том, что риторика есть искусство управления общественными процессами.

Риторика объясняет категории политологии и является инструментом развития экономической деятельности, образования и культуры.

Несмотря на известные разночтения в понимании предмета и предназначения риторики, оба направления исследований российских авторов представляются во многом перспективными и взаимодополняющими.

Невозможно построить эффективный общественный диалог и добиться высокой его культуры вне обучения речевому мастерству каждого человека точно так же, как нельзя воспитать оратора, не посвятив его в знание закономерностей речи смысловой основы достижения общественного согласия и продвижения социальных проектов речевыми средствами. Таким образом, современная риторика приобретает новое качество. Она развивает лучшие исторические традиции, успешно освобождается от «завалов» старого и не оправдавшего себя, последовательно преодолевает «перекосы», приведшие ее к кризису.

Во второй половине XX в. идет активный процесс возрождения риторики как науки. Особенно большой размах получили научные исследования, укрепляющие связи риторики, логики и философии, ставшие основой взаимообогащения и дальнейшего развития этих наук. Возрождение и дальнейшее развитие риторики на современном этапе связано главным образом с развитием традиционно-нового направления, начало которому положили исследования X. Перельмана и Л. Олбрехт-Тытеки и главным содержанием которого является: научная разработка теории аргументации ядра риторики.

Актуальной остается также задача укрепления связи развивающейся риторики с такими науками, как психология, социальная психология и педагогика, психолингвистика, теория информации и др., что позволит в дальнейшем более глубоко исследовать проблемы речевого поведения современного человека/Психологи, в частности, все больше и больше акцентируют вниманиена том, что в процессе речевого взаимодействия важную роль играют не только рациональные, но и иррациональные компоненты; наряду с убеждением психологическое внушение, которое входит в сознание как бы «с черного хода», но существенно влияет при этом на восприятие речи и формирование убеждения.

Инвенция и диспозиция. Основы композиции речи

1. Инвенция. Замысел речи.
2. Диспозиция. План – основа композиции речи.

Инвенция. Замысел речи.

Термин «инвенция» в переводе с латинского означает «изобретение». Это первый, подготовительный этап работы над будущей речью, на котором оратор определяет, что он будет говорить и каким образом доносить мысли до слушателей. Надо признать, что перевод с латинского не совсем удачен. Дело в том, что слово «изобретение» имеет оттенок какого-то искусственного выдумывания содержания речи. На самом деле оратор ничего не выдумывает, а обдумывает, формирует замысел будущего выступления, определяет его стратегию и тактику.

По Ломоносову, «изобретение риторическое есть собрание разных идей, пристойных предлагаемой материи», или, иначе говоря, нахождение необходимого материала, содержательное наполнение речи. Практика показывает, что темы выступлений чаще всего не выбираются самим выступающим по его желанию и усмотрению, а диктуются обстоятельствами, потребностями жизни. Для убедительного выступления человек не всегда располагает необходимой информацией и знаниями.

Ему требуется серьезная подготовка. Успех будущей речи во многом закладывается на этапе инвенции. Обдумывание предстоящего выступления дело творчества оратора, и каждый проводит его по-своему. Но есть некоторые общие задачи, обязательные для этапа инвенции при подготовке любого выступления.

Это, во-первых, формирование замысла речи и, во-вторых, развертывание темы и тезиса речи.

1. Формирование замысла речи включает: уточнение предмета и темы, четкое формулирование тезиса (основной мысли, идеи) речи; определение цели речи; выбор ораторского жанра и стиля речи; -избрание стратегии убеждения, на основе которой будет строиться речь.
2. Развертывание темы и тезиса речи предполагает приискание и проведение отбора материала, который впоследствии будет использован при написании текста речи и станет ее наполнением.

Под материалом понимаются конкретные мысли, идеи, основные положения будущего высказывания, примеры и аргументы в поддержку главного тезиса речи и т. п. Предмет речи — это какой-то фрагмент окружающей действительности, который может быть освещен оратором с различных сторон, в различных ракурсах и аспектах. Предмет речи можно сравнить с повесткой дня собрания. Обычно она очень широка, и каждый участвующий в ее обсуждении выбирает какой-либо отдельный вопрос повестки дня, на который он хотел бы обратить особое внимание присутствующих.

Тема речи по содержанию значительно уже предмета речи. Это определенный, наиболее важный и интересный с точки зрения оратора аспект предмета речи. Уточнить на этапе инвенции тему речи, значит, суметь выбрать главное, что хотелось бы донести до слушателей. Это требует большого искусства и глубокого анализа предмета речи. Вот, например, как советует уточнять тему речи Д. Карнеги: «Задавайте самому себе всевозможные вопросы по данному поводу.

Если, например, вам предстоит говорить о разводе, спросите себя, что является причиной развода? Каковы его экономические и социальные последствия? Как можно бороться с этим злом? Следует ли нам иметь единообразные законы о разводе? Почему? Нужны ли вообще законы о разводе? Следует ли исключить возможность развода? Или затруднить его? Или облегчить?» Постановка таких вопросов помогает выявить проблему, подлежащую обсуждению.

Если проблема выделена правильно, то это облегчит задачу дальнейшего изобретения речи. Определяя тему, оратор должен исходить из допустимого объема речи и времени, отпущенного на выступление, учитывать уровень подготовки и интересы аудитории. Тема не должна быть информационно перегруженной. Желание поднять сразу несколько проблем в одной речи обычно приводит к фрагментарности и поверхностности выступления. Тема должна быть сформулирована как можно более узко и конкретно. Этому помогает выделение оратором основного тезиса (главной идеи) речи.

Тезис речи это основная мысль речи, к принятию которой оратор желает склонить своих слушателей при помощи умелой аргументации. Чем отличается тезис речи от ее темы? Это различие, на первый взгляд, трудно уловить. Но оно очень существенно: тема речи это проблема разговора, а тезис это конкретная позиция, которую занимает оратор в разрешении данной проблемы. Тема не может быть ни истинной, ни ложной.

Ее свойство просто быть обозначенной. А позиция автора речи может быть, во-первых, как истинной, так и ложной, во-вторых, иметь характер как доброкачественного убеждения, так и безнравственного манипулирования сознанием слушателей. Тезис речи это фактически предлагаемое оратором решение обозначенной проблемы. Он должен быть сформулирован таким образом, чтобы в рамках отведенного времени его можно было раскрыть полностью. Тезис должен быть абсолютно понятен аудитории, восприниматься без затруднений. Как правило, тезис формулируется автором в начале выступления.

Цель речи это представление об общем результате, который должен быть достигнут в итоге выступления. Число целей, которые обычно преследует человек, что-то произнося, огромно: его приблизительно можно представить, попытавшись сосчитать глаголы, способные обозначить речевое действие (не только типа говорить, но и типа просить, разгневаться, оскорбить, пригласить). Тем не менее, эти цели можно обобщить и представить в рамках достаточно простой классификации.

В нашем случае ситуация упрощается из-за того, что риторическая коммуникация имеет достаточно ограниченное число общих целей уже хотя бы потому, что основная цель, которую она преследует, состоит в убеждении. В риторике цели речи подразделяются на общие и частные. Общая цель фактически определяет тип речи. Она может быть представлена такими глаголами как «убедить», «объяснить», «побудить к действию», «проинформировать» и т. п. Частные цели всегда конкретны. Так, частная цель состоит не просто в том, что надо убедить аудиторию, а убедить конкретно в том, что, например, на предстоящих выборах следует голосовать за кандидата Иванова или Петрова.

Частные цели реализуются с помощью определения стратегии и тактики построения речи. Стратегия речи это замысел общей линии поведения оратора и основных способов воздействия на слушателей, приемов речи, при помощи которых он будет обосновывать выдвинутый тезис и достигать цели высказывания. Стратегия предполагает обдумывание общих качеств речи и линии поведения оратора на трибуне. Это необходимо определить с самого начала, причем с учетом особенностей аудитории, конкретной ситуации общения и предмета обсуждения.

Оратору нужно решить, что в данной речевой ситуации наиболее целесообразно в коммуникативном плане: определить общую логику развития главной идеи, какие виды доводов в обоснование тезиса речи лучше избрать (обращаться ли преимущественно к чувствам слушателей или к их рассудку?), каков должен быть общий тон речи (спокойный, холодный, жесткий, взволнованный и т. п.?), на чем именно надо акцентировать внимание слушателей и как это лучше сделать, какие средства изобразительности и выразительности будут уместными и т. д.?

Наконец, на этапе формирования стратегического замысла следует определить, какие обобщения и выводы, а, возможно, и конкретные предложения должны прозвучать в конце речи. Когда общая стратегия и цель ясны, можно приступать к приисканию фактического материала для наполнения будущего выступления, отбору аргументов и доводов для обоснования тезиса речи. Содержание этой работы каждый определяет для себя индивидуально, исходя из ситуации и степени знания предмета речи. Возможно, возникнет необходимость обратиться к изучению дополнительной литературы, сбору и анализу статистического материала, консультации специалистов и другим источникам информации.

При подготовке к выступлению необходимо делать записи прочитанного. Выписывают то, что имеет отношение к изучаемому вопросу, все материалы, которые могут быть использованы при подготовке текста речи. Для того чтобы выписками удобно было пользоваться, рекомендуется делать их на карточках. Это позволит в дальнейшем классифицировать материал по разделам речи. Желательно, чтобы карточки были одинакового размера, и на каждой из них делалась только одна запись. В верхней части карточки нужно указывать тему, к которой относится запись, а в нижней данные источника, из которого почерпнута информация. Интересные записи на карточках можно сохранять, создавая собственный архив.

Диспозиция. План основа композиции речи

Диспозиция (расположение) второй этап работы над речью. Для успешного публичного выступления нужно подумать, как целесообразно разместить собранный материал в тексте речи, в какой последовательности его излагать. Речь только тогда оказывает сильное воздействие, когда она имеет логико-смысловую стройность развертывания и обоснования тезиса выступления, облекается в достойную композиционную форму. Слово «композиция» имеет латинское происхождение и означает «составление, сочинение».

Композиция речи это закономерное, мотивированное содержанием и замыслом расположение и «связывание» всех частей выступления в их целесообразное соотношение, организация материала, расположение его в определенной системе.. Композиция представляет собой расположение распределенного по порциям материала. Специфические задачи композиции возникают, очевидно, лишь в том случае, если аргументация составлена из нескольких частей и элементов.

В понятии композиции удачно подчеркивается не только активная роль аргументатора в организации найденного в процессе риторического поиска материала, но и подчинение его деятельности определенным правилам. Правила композиции аргументации являются обобщением практики взаимодействия аргументатора и аудитории, результатом долгого и трудного познания человеком речевой коммуникативной реальности. Обычно речь развивается в виде цепочки тезисов и следствий. Эффективность такого построения объясняется тем, что оно соответствует закономерностям человеческого восприятия и мышления.

По мнению одного из создателей кибернетики, Норберта Винера, нервная система представляет собой логическую машину, в которой последующее решение принимается на основе учета ряда предыдущих. Наш разум, как свидетельствуют психологи, ухватывает речь определенными порциями, частями и лишь потом соединяет все в единое целое. Если же изложение путаное, растянутое или, наоборот, скомканное, допускается перескакивание с вопроса на вопрос и неоправданное повторение уже сказанного, то целостность восприятия разрушается.

Последствия наступают незамедлительно: слушатели перестают понимать оратора, теряют нить рассуждения и интерес к речи. Переход от предыдущей части речи к последующей должен обеспечивать удержание и плавное переключение внимания ее получателей. Требуется тщательная отработка логических переходов от одной мысли к другой, чтобы слушатель не терял общую нить рассуждения. При удачной композиции все части речи хорошо подогнаны и связаны друг с другом, составляют единое целое. Благодаря умелой композиции обеспечивается гармония содержания и формы речи.

Основными правилами композиции являются: полнота изложения темы и последовательность развития мысли. Как советовал А. Ф. Кони, «надо построить речь так, чтобы вторая мысль вытекала из первой, третья из второй и т. д., или чтобы был естественный переход от одного к другому»; убедительность и логичность рассуждения. Речь не должна содержать противоречивых суждений и несогласованностей. Ее построение должно отвечать известным в логике законам тождества, непротиворечия, исключенного третьего и достаточного основания. Логическая организация материала есть, в сущности, программирование воздействия речи на аудиторию; целостность речи.

Она складывается из целостности содержательной и целостности структурной, причем содержательная (смысловая) целостность является основой для структурной (определенной последовательности соединения частей целого). Это обеспечивается тезисом. Все структурные части речи и развитие мысли в них должны быть подчинены главной идее тезису; завершенность высказывания.

Речь должна иметь логическое завершение, подведение итога сказанному в виде обобщений либо выводов и конкретных предложений, призывов и т. п. Заключение речи обычно связывается с ее началом, главным тезисом высказывания, что вызывает ощущение цельности и завершенности произведения; оптимальность объема высказывания и соотношения его частей.

Речь должна быть по возможности компактной, не содержать ничего лишнего, необоснованных отступлений от темы и тезиса; достаточность обоснования. Оптимальность объема речи зависит не столько от количества аргументов и доводов, слов и предложений, сколько определяется оценкой того, убедительно ли обоснован главный тезис речи; соблюдение закона края: самые сильные доводы речи, все психологически эффектное желательно располагать ближе к началу и концу речи и, наоборот, менее выразительное группировать в середине высказывания.

Рекомендации по созданию композиции содержатся как в классической, так и в современной риторике. В античной риторике, например, рекомендовалось делить речь на строго определенные функциональносмысловые блоки. Они считались обязательными. Так, Цицерон выделял шесть основных частей: вступление, изложение существа дела, указание последующих частей плана речи, доказательство и опровержение, повторение основных идей и заключение.

Другие античные авторы предлагали членить речь на 7-8 частей: обращение, называние темы, повествование, описание, доказательство, опровержение, воззвание, заключение. Такой подход к композиции был воспринят и русской классической риторикой. Учебник К. П. Зеленецкого (XIX в.), например, предлагал иметь в любой убеждающей речи пять обязательных частей, «суть которых приступ и предложение, разделение и изложение обстоятельств предмета, доводы и опровержения, часть патетическая и заключение».

Так называемая строгая русская хрия (особый тип речирассуждения, которой до 1917 г. обучали российских гимназистов) рекомендовала восемь последовательных блоков речи: приступ, парафразис, причина, противное, подобие, пример, свидетельство, заключение. Предлагаемые схемы речей на определенном этапе сыграли положительную роль и, отчасти, по-прежнему поучительны. Они служили своего рода планом построения речи, учили создавать последовательные высказывания, разворачивать какой-либо тезис в стройное рассуждение. Однако схематизация привела к излишней регламентации композиции явлению, которое всегда мешает творчеству и подталкивает к формализму.

Против обучения именно такой формализованной риторике резко высказывался В. Г. Белинский, называя ее бессодержательной наукой «пускать мыльные пузыри», отвечая последовательно лишь на вопросы: кто? что? где? и т. п. Современная риторика по-иному подходит к проблеме структурирования текста. Для нее не являются нормативными требования вось-ми элементной или шестиэлементной композиции. Оратору предоставляется больше возможностей для инициативы и творчества.

Рекомендуется иметь в речи трехчастную структуру, включающую вступление (введение), ее основную часть и заключение. Автор, как советовал в свое время Квинтилиан, вправе сам решать, «следует ли излагать обстоятельства дела в непрерывной связи или отрывками; начинать ли сначала, или с середины, как Гомер, или с конца; не лучше ли совсем обойтись без пересказа фактов; выдвигать ли вперед свои соображения или предварительно разобрать доводы противника; когда бывает выгоднее сразу показать свои лучшие доводы, когда лучше приберечь их к концу; к чему заранее расположены слушатели и что может быть внушено им лишь с осторожной постепенностью; ...предпослать ли юридическую оценку нравственной или наоборот...».

Трехчастная структура членения текста удобна: она отражает общую задачу любой речи сначала обозначить главную идею речи, затем изложить суть проблемы, выстроить убедительную аргументацию и, наконец, подвести итог сказанному. Вступление, основная часть речи и заключение называются функционально-структурными частями композиции. Функция вступления состоит в том, чтобы установить контакт аргументатора и аудитории, привлечь внимание, заинтересовать и подготовить аудиторию к восприятию речи.

Обычно во вступительной части обозначается тема выступления, формулируется основной тезис речи, содержится обоснование актуальности и практической значимости проблемы. «Установление контакта аргументатора и аудитории достигается через выполнение следующих задач: выбор релевантного для данной аргументации обращения; выбор исходных для аргументации слов и понятий, раскрывающих ее проблематичность, а также новизну и (или), наоборот, традиционность, согласованность с мнениями экспертов и т. п.; выбор стратегии преодоления проблематичности темы аргументации.

Выбор релевантной формы обращения к аудитории связан с учетом ее разнородности. Следует выбрать уместную и оптимальную для некоторой конкретной аудитории форму обращения. Например, такие: товарищи, господа, друзья, коллеги, соотечественники, уважаемые телезрители, дорогие студенты и т. п. Важно учитывать присутствие в аудитории руководителей разного ранга, специально приглашенных лиц, экспертов по теме аргументации и др.

Они являются как бы головой аудитории, и установить с ними необходимый контакт является, как считают авторы пособия, обязанностью аргументатора. Во введении рекомендуется также при выборе слов и понятий аргументации использовать интересные и яркие факты, парадоксальные суждения, ценности, соответствующие интересам аудитории.

Функция заключения удачно завершить речь, закрепить и усилить значение всего ранее сказанного. «Конец, пишет А. Ф. Кони, разрешение всей речи; конец должен быть таким, чтобы слушатели почувствовали (не только в тоне лектора, это обязательно), что дальше говорить нечего». Функция основной части речи состоит в убедительном изложении основных мыслей оратора, раскрывающих содержание главной идеи (тезиса) выступления.

Вступление и заключение обычно излагаются по возможности кратко и в особой композиции не нуждаются. Что касается основной части речи, то она, как правило, делится на содержательные части микротемы. Микротемами основной части речи называются законченные по смыслу и структурно фрагменты речи, включающие отдельные суждения, полученные в результате деления тезиса на подтезисы, и аргументы в их защиту.

Деление тезиса в риторике определяется требованиями логики изложения и соображениями целесообразности и уместности того или иного аргумента, продиктованными содержанием речи и характером аудитории. Каждая микротема выполняет задачу обоснования главного тезиса речи. Благодаря этому речь представляет собой последовательное расположение распределенного по порциям материала в соответствии с логикой изложения, обеспечивается целостность речи и ее соответствие, закономерностям восприятия.

Микротема строится как рассуждение: она содержит суждение, аргументы и вывод, причем вывод может даже не произноситься, а только подразумеваться, если он достаточно очевиден и служит общей идее. Обычно микротема это отдельный и относительно самостоятельный вопрос, отраженный в плане речи. Поэтому, приступая к работе над композицией, необходимо определить порядок, в котором будет излагаться материал, т. е. составить план речи. Оратор, не продумавший плана выступления, нередко «уходит» от темы, не укладывается в отведенное для выступления время.

План это содержательный каркас речи, включающий основные мысли, достаточные для обоснования тезиса речи, расположенные последовательно, непротиворечиво, целесообразно. На разных этапах подготовки речи составляются различные по цели и назначению планы. Так, после уточнения темы и тезиса речи рекомендуется составить предварительный (стратегический) план. Он необходим для того, чтобы определить, какие конкретно вопросы предполагается осветить.

Предварительный план помогает целенаправленно отбирать и систематизировать материал для создания выступления. После того как тема обдумана, материал собран и систематизирован, составляется рабочий план. При его написании необходимо не только выделить вопросы темы, но и отобрать самые существенные аргументы, определить последовательность будущих микротем и их связи с тезисом и между собой. Рабочий план отличается от предварительного плана своей детализацией и четкостью структуры.

Основные пункты рабочего плана содержат формулировки в виде суждений (аргументов) в поддержку тезиса речи и могут включать дополнительно подтезисы, примеры, цифры, которые будут использованы в речи, и т. п. Рабочий план позволяет оценить соразмерность частей речи, отобрать самый существенный аргументативный материал, опустить все лишнее. План не догма, и его составление в значительной степени дело индивидуальное как по форме, так и по способу отражения замысла и содержания речи.

Стандартных, одинаковых планов не существует. Работу над планом опытный оратор обычно продолжает вплоть до момента выступления и нередко с учетом интересов аудитории производит перегруппировку микротем даже в процессе выступления, не изменяя при этом общего смысла высказывания.

Относительная смысловая самостоятельность микротем предоставляет для таких маневров широкие возможности. Композиция выступления и его структура во многом зависят от избранного оратором метода преподнесения материала. В зависимости от содержания выступления, аудитории и обстановки рекомендуются различные методы убеждения и логической организации материала. Кратко охарактеризуем их. Основными методами убеждения в риторике считаются методы риторической индукции и риторической дедукции. Но они могут сочетаться и дополняться другими методами развертывания мысли: проведением сравнений и аналогий, историко-хронологическими и др.

Дело в том, что риторическая индукция, например, не так строга, как логическая. Она допускает в процессе взаимодействия аргументатора и аудитории определенные отвлечения от причинно-следственных связей между объектами, т. е. допускает определенную свободу рассуждений, но при соблюдении главного условия сохранения индуктивной связи аргументатора и аудитории с объектами. Метод риторической индукции представляет собой движение мысли от частного к общему.

Выступающий начинает речь с описания частного случая, какого-либо единичного факта, а затем подводит слушателей к обобщениям и выводам. Это самый распространенный метод рассуждения. По словам Аристотеля, индукция проста и очень убедительна с точки зрения чувственного познания, а потому более выгодна и действенна. Метод риторической дедукции представляет собой изложение материала от общего к частному.

Оратор в начале речи выдвигает какое-либо общее положение, а затем анализирует и разъясняет его смысл на конкретных примерах и фактах. Этот метод широко применяется в судебной риторике, в выступлениях пропагандистского характера. К дедуктивному методу прибегают, когда желают рассмотреть то или иное явление на основании хорошо известного положения или закона. Наряду с методами риторической индукции и дедукции находят применение также: метод аналогии. Это метод сопоставления различных явлений, событий и фактов.

Метод аналогии в риторике ассоциируется с логической операцией умозаключения по аналогии: если два явления сходны в одном или более отношениях, то они, вероятно, сходны и в других отношениях. В логике обычно подчеркивается вероятностный характер умозаключений по аналогий, а в риторике проведение аналогий является весьма действенным средством объяснения тех или иных положений. Изложение по аналогии часто бывает гораздо психологичнее, чем другие методы построения речи; концентрический метод. Представляет собой расположение материала вокруг главной проблемы, поднимаемой оратором.

Выступающий переходит при таком методе изложениями от общего рассмотрения центрального вопроса к более конкретному и углубленному его анализу. Сущность концентрического метода состоит в том, что в ходе изложения оратор все время удерживает центральную проблему в поле зрения слушателей, возвращается к ней, постепенно углубляя и развивая выдвинутое положение.

В судебной риторике концентрический метод применяется, когда вопрос связан с исследованием преступлений, совершенных группой лиц, и необходимостью обоснования степени виновности каждого соучастника; ступенчатый метод изложения. Представляет собой последовательное изложение одного вопроса за другим. Этот метод рассчитан на последовательное изложение проблематики, когда оратор как бы шаг за шагом переходит от одной ступени темы к другой.

Рассмотрев какую-либо проблему, оратор уже больше к ней не возвращается; исторический (хронологический) метод представляет собой рассуждение в хронологической последовательности фактов и событий. Этот метод чаще всего используется, когда необходимо проанализировать и описать изменения, происходящие в том или ином лице, предмете с течением времени; метод альтернативы, согласно которому оратор как бы приглашает аудиторию вместе с ним рассмотреть несколько способов решения какойлибо проблемы и выбрать наиболее приемлемый.

Этот метод рассуждения является одним из самых убедительных; проблемный метод изложения. Предполагает постановку в определенной последовательности серии проблемных вопросов, решая которые аудитория вместе с оратором подходит к нужным обобщениям и выводам. Этот метод эффективен, когда необходимо активизировать творческое мышление аудитории. Сформулировав проблему, оратор последовательно анализирует различные способы ее решения, отсекая вместе со слушателями негодные.

Выбор того или иного метода изложения и соответствующего ему построения плана речи может определяться избранной оратором схемой аргументации. Композиционные особенности риторического убеждения можно представить в виде различных схем построения: множественной, сочинительной сложной и подчинительной сложной схемами.

Примером множественной, т. е. предполагающей использование нескольких аргументов, может служить схема обоснования точки зрения (тезиса), что Минск за последние годы изменился к лучшему, состоящая из следующих мнений: Обслуживание в минских кафе очень хорошее. В городе чисто. Общественный транспорт работает хорошо. В этой схеме каждый из приведенных риторических аргументов сам по себе может служить для оправдания точки зрения и, в принципе, является независимым от других аргументов.

Примером сочинительной сложной аргументации может служить схема убеждения слушателей (читателей) в том, что «такая-то книга обладает высокими художественными особенностями», так как: ее сюжет оригинален (аргумент 1), история, рассказанная в ней, необычна (аргумент 2), ее диалоги убедительны (аргумент 3), а художественный стиль является образцовым. Подчинительная сложная риторическая аргументация включает точку зрения (тезис) и серию аргументов, которые релевантны друг другу и (или) следуют друг из друга.

Такая схема может иметь вид: Аргументы 1, 2, 3, 4 заключающая точка зрения. Каждый из аргументов такой схемы (1-4) может дополнительно поддерживаться как множественной, так и сочинительной схемой аргументации. В риторической аргументации в обыденной жизни, политике, искусстве и религии и т. п. отнюдь не редки такие ситуации, когда используются сложные, так сказать, смешанные схемы аргументации. А именно, когда множественная схема риторической аргументации объединяется с подчинительной и (или) с сочинительной и т. д. и т. п. схемами.

Как видим, логический, риторический и психологический подходы в осуществлении композиции выступают в единстве и подчиняются главной задаче убедить слушателя в правильности и приемлемости точки зрения аргументатора.

Вопросы для самопроверки

1. Раскройте специфику понятия «инвенция», охарактеризуйте содержание данного этапа работы над речью.
2. Что включает понятие «формирование замысла речи»?
3. Что такое «развертывание темы и тезиса речи»?
4. Охарактеризуйте содержание следующих понятий: «предмет речи», «тема речи», «тезис речи», «цель речи», «стратегия речи».
5. Что такое диспозиция?
6. Дайте определение композиции речи. Чем отличается содержание понятий «композиция» и «диспозиция»?
7. Перечислите основные принципы композиции речи.
8. Назовите элементы трехчастной структуры речи и охарактеризуйте их основные функции.
9. Что такое микротема и какова роль микротем в композиции основной части речи?
10. Что такое план речи? Виды и назначение планов.
11. Какие основные методы изложения материала вам известны?
12. Ознакомьтесь с примером построения русской хрии. Попытайтесь самостоятельно построить аналогичную убеждающую речь-рассуждение на произвольно избранную тему.

ПРИМЕЧАНИЕ.

В русской риторике различали два вида хрии: классическую (строгую), состоящую из 8 частей, и свободную (нестрогую), из 5 частей.

Структура классической хрии:

1. Приступ начало речи с целью привлечь внимание (похвала или описание).
2. Парафразис разъяснение темы, экспликация.
3. Причина доказательство тезиса (этот тезис верен, потому что...).
4. Противное если нет, то...
5. Подобие сравнение данного явления со смежными, подобными.
6. Пример.
7. Свидетельство (ссылка на авторитет).
8. Заключение или вывод (свое отношение к теме). Свободная хрия представляет собой индуктивный (сократовский) способ рассуждения, когда вначале подбираются частные аргументы, а затем формируется сам тезис.

Структура свободной хрии:

1. Приступ.
2. Доказательство или аргумент.
3. Связь посредством искусственной связи или логического мостика адресат речи подводится к той мысли, в истинности которой его необходимо убедить.
4. Формулировка тезиса (основной мысли).
5. Заключение.

Элокуция. Языковое выражение доводов

1. Подготовка текста. Собственно речевые средства усиления изобразительности речи.
2. Специальные средства выразительности речи.

Подготовка текста. Собственно речевые средства усиления изобразительности речи.

После изобретения содержания и завершения работы над диспозицией и логикой аргументации оратор приступает к подготовке текста предстоящего выступления, придает мыслям надлежащую словесную форму. Слова одежда мыслей, и если мысль не облечена в достойную словесную форму, она не способна зажигать интерес, будить ответную мысль, т. е. не оказывает желаемого воздействия на слушателей.

Аристотель писал по этому поводу: «Недостаточно знать, что следует сказать, но необходимо также сказать это, как должно; это много способствует тому, чтобы речь произвела нужное впечатление». Всякий оратор, педагог, должен уметь облечь свои мысли в достойную форму: не только качественно подготовить письменный текст (документ), обосновывающий какую-либо позицию, но и убедительно (и даже вполне уместно сказать эффектно) выступить перед аудиторией.

Обязательно ли писать текст выступления? На этот счет мнения расходились. Против предварительного составления речей высказывался А.Ф. Кони. Он считал, что «высидеть» речь «на письме», значит, оказаться в дальнейшем неспособным оторваться от текста и импровизировать, что-то менять в ходе выступления из-за «ревностной любви» к тому, на что было потрачено столько сил. По его мнению, произнесение такой речи будет напоминать затверженный урок. П. С. Пороховщиков, наоборот, утверждал, что готовиться к выступлению надо «с пером в руках».

Предварительно «не исписав нескольких сажен бумаги», сильную речь произнести невозможно, если только вы не гений. Современные теоретики и выдающиеся практики ораторского искусства единодушны в том, что работа над письменным текстом предстоящей речи необходимый этап подготовки. «Импровизация, вдохновение слишком ненадежная основа формирования речи, пишет Н. И. Порубов. Они никогда не в состоянии заменить добросовестной подготовки, компенсировать отсутствие дисциплины мысли и продуманности суждений».

Написание текста дисциплинирует мысль оратора, дает возможность совершенствовать и шлифовать содержание и язык, добиваясь максимальной лаконичности, изобразительности и выразительности. Однако следует учитывать два обстоятельства: во-первых, текст вовсе не предназначен для того, чтобы его потом слово в слово читать с трибуны, и, во-вторых, составление текста должно представлять собой запись живой устной речи, как бы произносимой перед аудиторией.

Главную задачу этапа элокуции можно определить как риторический выбор языковых средств для достижения поставленной цели воздействия на слушателя. Риторический выбор слов и других языковых средств отличается от обычного стилистического выбора тем, что он всегда обусловлен ситуацией и аудиторией. Поэтому выбор оптимальных для каждой речевой ситуации языковых средств следует рассматривать как основное условие адекватного восприятия речи и как средство усиления аргументации.

Последовательность основных шагов работы оратора на этапе элокуции можно представить следующим образом:

• выбор необходимых по смыслу слов и построение текста;
• работа над средствами усиления изобразительности и выразительности речи;
• редактирование текста.

Риторические аргументы это прежде всего умело сформулированные утверждения в поддержку тезиса. Поэтому языковые средства, хотя сами по себе аргументами не являются, играют очень важную роль в процессе воздействия на слушателей. Изобразительность (способность текста вызвать конкретные представления) и выразительность (способность текста передавать чувства) помогают запечатлеть в сознании слушателя яркую картину сообщаемой информации.

Уже одно то, что в сознании слушателей возник образ, означает, что слова оратора достигли своей цели, и любая значимая информация, связанная с этой картиной, скорее всего, закрепится в сознании. Конечно, это не значит, что оратору удалось убедить слушателей, однако можно думать, что благоприятную почву для убеждения оратор таким образом успешно создал. То же справедливо и для выразительности: оратор, который не просто сообщает нечто, а излагает мысли эмоционально, в большей степени имеет право рассчитывать на успех, чем его неэмоциональный коллега.

Основная идея, лежащая в основании риторического учения об изобразительности, состоит в том, что привлечь внимание и оказать воздействие может только та речь, которая представляет собой выгодное отклонение от нейтрального стандарта. Нейтральная, необразная речь, которую мы обычно используем, тоже способна оказывать воздействие, хотя оно и будет ограничиваться только содержательной стороной (положениями и их обоснованиями). Речь образная, необычная не только доставляет эстетическое наслаждение, но и привлекает внимание своей необычностью, заставляет слушателя более внимательно вникать в то, что говорит оратор.

Образная речь в силу своей усложненности всегда передает больше информации, чем речь нейтральная, а потому способна «пробить» самые серьезные предубеждения и сомнения тех людей, к которым мы обращаемся. К собственно речевым средствам усиления изобразительности и выразительности речи относятся те, которые дает нам язык. Это: атрибутизация, гипонимизация и экспрессивная синонимия.

Атрибутизация представляет собой языковой прием конкретизации выражения с помощью введения в речь дополнительных, уточняющих определений и обстоятельств, признаков каких-либо предметов и действий, которые отличают их от других аналогичных предметов и действий. Сравним, к примеру, две фразы: «Преступник был одет в серую куртку» и «Преступник был одет в серую кожаную куртку с меховым воротником такого же цвета». Введение во втором предложении уточняющих понятий прием атрибутизации. Он играет очень важную роль в судебной риторике при описании места и обстоятельств преступления, уточнении различных деталей исследуемых противоправных действий.

Прием атрибутизации играет в судебной риторике не столько роль украшения речи (часто даже вредит этому), сколько помогает установлению истины. Гипонимизация это языковой прием замены какого-либо общего понятия частным и более точным по значению, означающим не род, а вид, более узкую разновидность предметов и явлений.

Прием гипонимизации можно проиллюстрировать примером двух предложений: «На нем был головной убор», «На нем была фуражка». Головной убор род предметов. Фуражка вид головных уборов. Гипонимизация усиливает и конкретизирует высказывание. Выбирая более низкое в видово-родовой иерархии слово, говорящий возбуждает в сознании слушателей более конкретные представления.

Экспрессивная синонимия это языковой прием усиления изобразительности и выразительности речи путем замены недостаточно выразительных слов более яркими синонимами словами, сходными по смыслу, но имеющими различные смысловые, ассоциативные, эмоциональные, жанровые и другие оттенки. Этот прием существенно повышает образность речи, делает мысль оратора осязаемой, убедительной, воздействующей не только на разум, но и на сердца слушателей. Если слова подбираются неудачно и не несут в себе нужной эмоциональной, образной нагрузки, то речь быстро утомляет слушателя, поскольку он не столько слышит, сколько видит и чувствует речь. Русский язык чрезвычайно богат синонимическими рядами слов. В этом заключается его особая выразительная сила.

Тождественные или близкие по значению слова одного ряда, например, наука доктрина теория учение дисциплина предмет и т. п. или наудачу наугад наобум ощупью вслепую на авось на ура и т. д., позволяют точно выразить самые тонкие оттенки мыслей и чувств, расставить в речи нужные акценты. Синонимы помогают, во-первых, добиться понятийной точности высказывания, во-вторых, необходимой эмоциональной и психологической «увесистости» слова и мысли. Можно, например, сказать о человеке «лжец», а можно «извратитель» фактов или «некомпетентный» аргументатор и т. п.

Слова, казалось бы, выражают близкие по смыслу идеи, но несут различную эмоционально-психологическую нагрузку, к тому же, обладают разной степенью корректности. Употребление, в частности, слова «лжец» в одном случае может быть этически оправданно, а в другом оскорбительно. Синонимы помогают также избегать повторения однокоренных слов, они разнообразят речь и делают ее эстетически привлекательной. Наряду с синонимами особое место в русском языке принадлежит антонимам словам, противоположным по значению, например: умный глупый, добрый злой, ранний поздний и т.п. Еще более трудными для освоения являются паронимы однокоренные слова, близкие по звучанию, принадлежащие одной части речи, но не совпадающие в значениях, например: одеть ~ надеть, подпись роспись, длинный длительный, красота красивость.

Употребляя паронимы, лектору необходимо знать лексическое значение каждого слова, чтобы не допустить неточного их применения, например: внеочередной вместо неочередной. Расширяют лексический багаж оратора эмоционально-окрашенные слова-эпитеты. Русский язык богат словообразовательными ресурсами, многообразием синтаксических конструкций, фразеологических оборотов. Они выступают важными компонентами речевой деятельности и служат выразителями смыслов, чувств, эмоциональных оценок, ярких, образных характеристик, способов эмоционального воздействия.

По употреблению фразеологизмов можно составить социально психологический портрет говорящего (кластер комплекс взглядов, жестов, голоса): кластер положительного поведения, например: жить своим умом, держать себя в узде, бороться с самим собой, заглядывать вперед и т.п.; кластер неадекватности понимания внешнего мира, например: строить воздушные замки, не видеть дальше своего носа, витать между небом и землей и т.п.; кластер затруднения собственной активности, например: толочь воду в ступе, переливать из пустого в порожнее, бить баклуши, валять дурака; кластер субъективной оценки собственного поведения, например: сесть в лужу, поджать хвост, плакать в жилетку, сидеть на бобах; кластер аморальности, например: загребать жар чужими руками, рыться в чужом белье, держать камень за пазухой, плевать в душу, подложить свинью, валить с больной головы на здоровую и т.п.; кластер обмана, например: втирать очки, обводить вокруг пальца, брать на пушку, пускать пыль в глаза, ловить рыбу в мутной воде; кластер конформизма, например: и вашим и нашим, держать нос по ветру, идти по пути наименьшего сопротивления и др.

Найти подходящее, часто одно-единственное слово для нужного выражения мысли и чувства задача не такая простая, как может показаться. По признанию многих литераторов и журналистов, муки творчества это именно муки синонимии. Желательно стремиться подобрать в каждом случае такое слово, чтобы оно было направлено как бы по двум адресам одновременно: и к уму, и к сердцу слушателя. М. В. Ломоносов в кратком руководстве к красноречию советовал учиться отыскивать слова, от которых «каждая страсть возбуждается», прибегать к живым, образным описаниям и иллюстрациям, которые позволяли бы слушателям «ясно видеть предлагаемое дело».

Специальные средства выразительности речи

Выделяют четыре способа достижения выразительности всякой речи:

1. лексический, который проявляется в точности высказываний, нестандартном подборе слов, использовании риторических фигур и тропов;
2. фонетический, связанный с отчетливым произношением;
3. грамматический, заключающийся в разнообразии словесных оборотов, употреблении уменьшительно-ласкательных форм, афоризмов, пословиц и поговорок;
4. эмоциональный, с помощью которого слушателю передается интонация, экспрессия, юмор выступающего.

Произнести яркую речь — одно дело, a произнести ee ярко — другое. Людям нравятся лихость, афористичность, ирония, метафоричность, доступная зашифрованность речи. Метко, сказанное слово восхищает. Образность речи -это ее наглядность, зримость, впечатляемость.

Античные риторы полагали, что у человеческого тела есть одно естественное положение -руки по швам, а все остальное -уже позы, так и у речи есть один естественный простейший склад, а все отклонения от него это ее позы, фигуры, которые являются отступлениями от нейтрального способа изложения с целью эмоционального и эстетического воздействия.

В XIX-XX вв. фигуры перестали изучаться. Сегодня заново переосмысляется опыт теории фигур на основе понятий современного языкознания. Специальными средствами усиления изобразительности и выразительности являются тропы и фигуры речи, а также оценочная, экспрессивная и ассоциативная лексика. Данные средства для повседневной разговорной речи малохарактерны. Они, скорее, представляют собой некоторое отклонение от обыденного стандарта и гораздо более естественны в поэтической речи, выполняя в художественном литературном творчестве роль украшения, расцвечивания произведения.

В публичной риторике традиция применения специальных средств изобразительности берет начало в Древних Греции и Риме. Особенно римляне во времена Цицерона стали уделять первостепенное внимание форме, эстетике речи. Цицерон в трактате «Об ораторе» приводит обширный перечень фигур речи, способных придать высказыванию необходимый блеск. Среди них много таких, которые считаются тропами и фигурами до сих пор. Однако современное языкознание не только подвергло средства выразительности тщательной классификации, но и сократило их, указывая при этом на неравнозначность для ораторской практики различных тропов и фигур.

В современной риторике такие средства помимо украшения призваны служить усилению воздействия доводов высказывания. Излишняя патетика и расцвечивание речи не вызывают у современного слушателя ни умиления, ни восхищения. Гораздо выше ценятся глубина и выразительность мысли. Тропами называются слова и выражения, употребленные в переносном значении. Термин «троп» в переводе с греческого означает «поворот».

Тропы – это речевые обороты и отдельные слова, употребляемые в переносном значении, которые позволяют достичь необходимой эмоциональной выразительности и образности. Сущность тропов в их двуплановости, которая, как подчеркивает А. Е. Михневич, «делает скрытое доступным, непонятное ясным и даже то, что было хорошо знакомо, позволяет увидеть с новой, неожиданной стороны». Самым простым видом тропов является сравнение. Сила сравнения в его оригинальности, необычности. Можно сказать «подвижный мальчик», а можно это же, но в форме сравнения: «мальчик, как ртуть».

В первом случае выражение звучит обыденно, во втором придает подвижности ребенка какую-то черту особой неуловимости. Первое выражение запомнится мысленно, второе и мысленно, и образно. Экспериментально доказано, что устное сообщение, содержащее сравнения, обладает большей убеждающей силой, чем сходное сообщение без сравнения. Данный эффект объясняется тем, что сравнение вызывает цепь ассоциаций по отношению к тому, с чем сравнивают, и к тому, что сравнивают и поясняют.

Чем больше различия в предметах сравнения и чем неожиданнее черты сходства, тем лучше и сильнее воздействие сравнения. Сравнение может служить банальным украшением речи, а может выполнять роль эмоционально-психологического аргумента, усиливать смысловое значение сказанного, что гораздо важнее. Механизм создания сравнения-украшения и сравнения-аргумента один и тот же, и оратор должен всегда задумываться, для чего он отбирает то или иное сравнение.

Неумеренное украшательство вредит публичной речи, особенно той, которая произносится в официальной обстановке (судебной, академической, служебной и др.). Это требование справедливо также по отношению к метафорам и другим тропам. Метафора это троп, представляющий собой скрытое сравнение. Ее сущность заключается в переносе свойств одного предмета на другой, замене прямого наименования словом, употребленным в образном значении. Например, у Гоголя читаем: «Блеснул на небе серебряный серп». Здесь вместо слова «луна» употреблено выражение «серебряный серп» метафора, основанная на сходстве луны с серпом.

Нередко мы слышим метафорические выражения: «ледяные руки», «железная воля» и другие подобные им, где переносное значение слова основано на образном подобии прямому значению. Метафоры делают отвлеченное зримым, образным. Следует избегать использования «приевшихся» метафорических выражений типа «взять на вооружение», «широкий фронт работ» и им подобных. Метафоры и сравнения являются самыми распространенными и обладающими наибольшей выразительностью и убедительностью тропами. В метафоре скрыто сравнение, на ее основе могут строиться аллегории.

Аллегория – это троп иносказательного описания предметов и явлений, близкий к метафоре троп. В этом случае одно явление характеризуется через другое. Примером служит богиня Фемида – глаза завязаны, в руке весы, она олицетворяет правосудие. Изображение змеи и чаши – аллегория врачевания, медицины. Аллегория применяется в баснях, сказках, притчах, романах. С помощью данного приема часто под отвлеченными предметами и понятиями маскируют очевидную критику в чей-либо адрес, сатиру, колкости и т. п.

Мастером аллегории был хорошо известный своими баснями литератор И. А. Крылов. Конкурирующим с метафорой тропом является Метонимия. Это троп, основанный на переносе названия какого-либо предмета или явления на другой на основании их смежности (перенос по смежности). Например, можно сказать «читаю Канта» вместо «читаю произведения Канта», «лес поет» вместо «птицы поют в лесу», «стол» вместо «еда» и т. п. На основе метонимии могут строиться эффектные, образные предложения и суждения. Например, характеризуя разваливающуюся экономику бывшего СССР, один из ораторов образно описал ее следующим высказыванием: «Винты приходили в одно место, а гайки в другое, и Центр не мог с этим делом справиться. А когда ввели валюту, деньги, то оказалось, что эти проблемы сочетание винтов и гаек можно решить без Центра. Центр остался в роли распределителя благ, а с винтами и гайками пусть разбираются внизу».

Образные винты и гайки заместили собой в высказывании оратора многообразные товарно-материальные ценности и комплектующие изделия и как бы подчеркнули всю никчемность попыток централизованного распределения материальных ресурсов, что и хотел доказать оратор. Синекдоха. Это троп, представляющий собой перенос названия на количественном основании, то есть когда имя переносится с целого на его часть и наоборот. Например, вместо выражения «людям не нужна война» можно сказать «человеку не нужна война»; в выражении «мощь нашей армии ее солдаты» слово «солдаты» можно употребить в единственном числе, что придаст высказыванию некоторую необычность и какой-то особый вес. Граница между метонимией и синекдохой условна.

Ещё одним приёмом метонимии выступает Антономазия. Это переименование, когда собственное имя употребляется в значении нарицательного, например: обломовщина, донжуан и т.д.

Ирония также тропом или риторической фигурой переосмысления. Она представляет собой выражения употребленные в обратном смысле в целях насмешки, например: Отколе, умная, бредешь ты голова [осёл] (Крылов).

Олицетворение. Это прием изобразительности, состоящий в наделении неодушевленных предметов и явлений человеческими свойствами или качествами (чувствами, мыслями, речью и т. п.). Например, «Закон наша совесть и наш судья».

Гипербола. Представляет собой троп, в котором предмету или явлению приписываются свойства в преувеличенном количестве: «бесконечный поход», «убийственная критика» и т. п. Гипербола может быть реализована и в виде текста, что может проиллюстрировать одна из фраз, взятая нами у Цицерона: «Если бы я захотел скорбеть об этом событии и оплакивать его не в присутствии римских граждан, ...если бы я обращался не к людям, а к диким зверям или даже чтобы пойти дальше если бы я в глубине пустынь обратился к скалам и утесам, то даже вся немая и неодушевленная природа была бы потрясена такой страшной, такой возмутительной жестокостью».

Литота. В противоположность гиперболе, это троп-приуменьшение: «секундное дело», «копеечный товар», «в двух шагах отсюда», «я на минутку» и т. п. Литота всегда удачно подчеркивает незначительность, например, какого-либо довода оппонента спора. Наряду с указанными тропами в публичной речи используются перифразис замена слова (понятия) описательным выражением.

Известно несколько видов перифраз, например: царь-зверей (лев), туманный Альбион (Англия), песняр Беларуси (Мулявин), Страна лимонов (Италия), яйцеголовые (об интеллектуалах) и др. эвфемизм замена слишком резких и прямолинейных выражений более мягкими, тропы контраста, когда, например, о каком-либо плохом поступке или деле говорят: «хорошенькое дельце», а также другие приемы словесной образности и выразительности. Важно понимать, что при употреблении тропов следует соблюдать чувство меры. Только умелое их использование может сделать речь хорошей.

Действенность и выразительность речи во многом зависит также от построения фраз. Стилистически значимые типы таких построений называются Фигурами речи («фигура» в переводе с латинского означает «образ», «вид»).

Риторическая фигура – необычное построение словосочетания, предложения или группы предложений, которое применяется, чтобы речь стала более запоминающейся, убедительной, занимательной. Выделяют следующие фигуры речи:

1. фигуры мысли (обращение, антитеза, риторические восклицания и вопросы, умолчание);
2. фигуры прибавления (повторы, удвоение, анафора, эпифора и др.);
3. фигуры убавления (эллипс, зевгма, бессоюзие и т.д.);
4. фигуры перемещения слов (чаще всего употребляется инверсия);
5. фигуры переосмысления или тропы.

1. Фигуры мысли. Обращение это обычное слово или фраза, функция которой состоит в том, чтобы обозначить начало речи и привлечь внимание слушателей, а также выразить отношение оратора к аудитории. Обращениями служат собственные имена, названия лиц по степени родства, положению в обществе, профессии, занятию, должности, званию, национальному или возрастному признаку. Пример обращения слово «товарищи», которым чаще всего начинаются выступления и которое наиболее соответствует нашему менталитету.

В зависимости от ситуации общения могут быть уместными и другие формы, например «уважаемые коллеги», «дорогие друзья», «дамы и господа», «граждане» и т. п. Антитеза фигура речи, представляющая собой соединение в высказывании противоположных образов и понятий с целью усиления значения, одного из них. Чем контрастнее противопоставление, тем эффектнее антитеза. Например: «Не лаврами побед, а десятками тысяч похоронных венков оборачивается для народа любая военная агрессия».

Обычно антитезные понятия выражаются противоположными по смыслу словами – антонимами, прямо или косвенно указывающими на конфликты: «Отцы и дети» (Тургенев); «Война и мир» (Л. Толстой); «Преступление и наказание» (Достоевский); «Живые и мёртвые» (Симонов); «Принц и нищий» (М. Твен). На антитезе построены пословицы и поговорки, например: Труд кормит – лень портит. Антитеза выступает как средство эмоционального воздействия в речах: Мир хижинам – война дворцам. Иногда антитеза распространяется на целый диалог. Таков, например, жанр прений, споров, дебатов.

Разновидностью этой риторической фигуры является оксюморн, что означает в переводе остроумное и обозначает соединение контрастных величин, создающих новое понятие, например: живой труп (Л. Толстой); красноречивое молчание; горькая сладость; сладкая скорбь и т.п. Наконец, антитеза может быть пародийной, когда восходит к фольклору, например: Я ему про Фому, а он мне про Ерему. Выразительным средством речи являются риторические восклицания и вопросы.

Риторическое восклицание нe что иное, как показное выражение эмоций, способ прилечь внимание слущателя и побудить его разделить негодование, изумление, восхищение, например: О, если б в небо хоть раз подняться! (Горький); Здорово, очень здорово!; О времена, о нравы! (Цицерон). Риторический вопрос это экспрессивное_утверждение или отрицание, например: Станет ли связываться в будущем со Сбербанком человек, чьи сбережения в нем погорели? На фоне повествовательных предложений он выделяется_структурно и интонационно, что вносит в речь элемент неожиданности, театральности и тем самым усиливает ее выразительность.

Открытый риторический вопрос провоцирует слушателя на ответ, стимулирует мысли. Вопрос фигура, активно применяемая во всех родах и жанрах публичного красноречия. Считается, что любой вопрос в выступлении называется риторическим. В действительности же выделяются два вида вопросов: гипофора, когда вопрос обращен к самому автору речи и он же на него отвечает, и собственно риторический вопрос, когда ответ не предполагается, а само утверждение или отрицание облечено в вопросительную форму.

Цель вопроса активизировать восприятие, предоставить слушателю возможность самому домыслить проблему, с тем чтобы скрытый в вопросе довод стал его собственным утверждением. Вопросно-ответный ход. Эта фигура выполняет в публичной речи различные функции, в частности, повышает экспрессию высказывания (вопросительно-восклицательный оборот), а также активизирует внимание. Примером может служить следующее стилистическое построение фразы: «Вы думаете этот человек сожалеет о содеянном и раскаялся? Нет! Об этом свидетельствуют его дальнейшие действия».

Умолчание – это намёк; средство непрямого информирования. Умолчание понимается как: оборот речи, не до конца выражающий мысль, предоставляя слушателю самому догадаться, что именно осталось невысказанным.

2. Фигуры прибавления слов. Повтор. Это фигура речи, представляющая собой повторение слов или словосочетаний с целью подчеркнуть значимость мысли и чувства. Такие фигуры придают речи убедительность, ритмичность, ясность, повышают ее эстетическое воздействие. Повторы имеют множество видов, бывают неупорядоченные и упорядоченные (по симметрии построения фраз) повторы. Среди упорядоченных повторов чаще всего в публичной речи применяются: Особый вид повтора – тавтология. В некоторых случаях она делает речь более образной и выразительной.

Анафора представляет собой повтор слов или выражений в начале отрезков речи. Например: «Пришлось нам нелегко. Надо было выстоять в кольце вражеского окружения. Надо было вырваться из вековой отсталости. Надо было преодолеть огромную силу исторической инерции. Надо было научиться жить по новым законам». В этой фразе повторение слов «надо было» подчеркивает сложность задач, которые пришлось решать в ходе построения нового общества и служит дополнительным психологическим аргументом; Эпифора фигура речи, противоположная анафоре (повторение в конце фразы).

Повторение слов осуществляется здесь в конце смежных предложений. Такие повторы с успехом используются при убеждении индуктивным методом, придают фразам оттенок неоспоримости утверждения, звучат как итог, умозаключение и психологически подталкивают слушателя к принятию предлагаемого оратором вывода.

Например: Милый друг, и в этом тихом доме Лихорадка бьёт меня. Не найти мне места в тихом доме Возле мирного огня; Симплока – соединение в речевом отрезке анафоры и эпифоры, например, Во поле березка стояла, во поле кудрявая стояла. Если при повторе происходит сжатие первоначального текста, то это редукция, а если растяжение – амплификация. тояла; Стык прием состоит в повторе одинаковых компонентов на границе смежных отрезков высказывания. (Пример: «только он, он и больше никто»); Многосоюзие повтор союза «и». (Пример: «и рост, и овал лица, и цвет волос, и голос, и одежда такие, как указали свидетели»); Кольцо это высказывание, которое завершается словом, с которого оно начиналось. (Пример: «Есть что-то выше нас. Никто не знает, что это именно, но оно есть»); Хиазм состоит в повторе двух элементов, причем во второй половине фразы они повторяются в обратном порядке. (Пример: «Мы живем не для того, чтобы есть, а едим, чтобы жить»). Повторы важны не только с точки зрения повышения выразительности речи, но существенно влияют на повышение убедительности речи.

3. Фигуры убавления слов. Эллипс -пропуск слова в высказывании, легко восстанавливается в ко нтексте, например: Шампанского! (Чехов); Во всех окнах любопытные, на всех крышах -мальчишки (А. Толстой). Зевгма объединяет неоднородные слова в общем подчинении, например: У кумушки глаза и зубы разгорелись (Крылов). Бессоюзие связано с опущением вспомогательных слов, например: Швед, русский — колет, рубит, режет (Пушкин).

4. Фигуры перемещения слов. Здесь наиболее распространена Инверсия. Эта фигура речи представляет собой намеренное нарушение обычного порядка слов в предложении. Обычный порядок слов в предложении нарушается с целью усиления выразительности, например, Помогла им чистейшая случайность; За Родину сражались герои-партизаны. Данный риторический прием очень эффективен, придает множество семантико-стилистических оттенков высказыванию. Чаще всего при инверсии в устной речи сказуемое оказывается впереди подлежащего, чтобы выделить в предложении новую информацию.

Рассмотрим, например, фразу: «Между тем историю делают люди, а не какие-то там объективные законы истории». Здесь прямой порядок слов «люди делают историю» нарушен, изложен в иной последовательности с целью подчеркнуть тот факт, что делают ее именно люди. В устном выступлении инверсия оживляет речь, вносит в нее очень важный элемент разговорность.

Часто к инверсии прибегают при написании религиозных текстов и речей. Также важными фигурами речи (приёмом) являются Градация и апелляция к собственным мыслям. Градация это фигура речи, предполагающая размещение слов во фразе в порядке нарастания либо убавления смысловой и экспрессивной значимости. В убеждающих речах, судебных в особенности, чаще всего используется порядок нарастания.

Построение нарастающей градации иллюстрирует фраза из Грибоедова: «В сенат подам, министру, государю!» Апелляция к собственным мыслям, размышлениям, сомнениям позволяет создать ситуацию доверительного общения с аудиторией. Значимой фигурой является и Риторический диалог. Эта стилистическая фигура эффективно используется в убеждающих речах, лекционной пропаганде, в конфликтных речевых ситуациях и представляет собой имитацию разговоpa.

Примером может служить фраза: «Мы ежегодно направляем на развитие социальной сферы предприятия пятнадцать процентов прибыли. Вы мне говорите, что этого мало, что надо вдвое больше. Да, хотелось бы больше. Но давайте проанализируем реальную экономическую ситуацию». В риторическом диалоге оратор как бы переходит к непосредственному разговору с аудиторией, задает сам себе вопросы от ее имени и сам же на них отвечает.

Диалогизация выступления, введение в речь различных вопросов к аудитории, обращений и восклицаний персонифицирует высказывание, способствует установлению контакта и взаимопонимания оратора и слушателей. По данным исследований, проведенных психологами, это существенно повышает действенность публичного монолога. Наряду с тропами и фигурами речи в языке существуют такие специальные средства для выражения эмоций и личного отношения оратора к тому, что он говорит, как экспрессивная, ассоциативная и оценочная лексика.

Оценочная лексика служит более точному выражению смысла текста и личной позиции оратора. Для ораторской практики личная оценка оратором явлений, о которых идет речь, является настолько важной категорией, что она по существу полностью подчиняет себе категории эмоциональности, экспрессивности и даже нередко содержательности и логичности высказывания. Личная оценка явлений непременный момент любого познания. В ней проявляется единство интеллектуального и эмоционального отношения человека к предметам и явлениям, единство объективного и субъективного.

Оратор всегда выражает в речи субъективную оценку действительности, и это обязательно проявляется в его лексике. Оценочные лексические категории как бы сопровождают личное понимание и отношение к действительности. Оценочная лексика требует от оратора большой осмотрительности и такта. Об одном и том же явлении можно сказать по-разному и с разным отношением, оценкой. Здесь уместно вспомнить хрестоматийный пример: о бутылке можно сказать, что она наполовину полная и что она наполовину пустая. И то, и другое объективно верно, однако отношение слушателя формируется разное.

Оценки, выражаемые в словах, являются очень сильным оружием, поскольку они направлены на непосредственное эмоциональное и на бессознательное восприятие. Оценки могут возвеличить, а могут и унизить человека. Следует избегать крайностей в оценках, проявлять сдержанность, стремиться быть максимально объективным.

Это особенно актуально в общественно-политической и судебной публичной речи. О недопустимости произвольного выбора оценок писал еще П. С. Пороховщиков, предупреждая, что иногда «неразборчивые защитники при первой возможности спешат назвать неприятного свидетеля «добровольным сыщиком». Если свидетель действительно соглядатайствовал... и притом прибегал к обманам и лжи, это может быть справедливым; но в большинстве случаев это делается безо всякого разумного основания, и человек, честно исполнивший свою обязанность перед судом, подвергается незаслуженному поруганию...». Давая какие-либо оценки, следует проявлять особую осмотрительность в подборе эпитетов образных определений, выражающих характерный признак предмета или явления.

Эпитеты также считают видами тропов. Например, эпитеты «лживые показания», «необъективные показания», «противоречивые показания», «сомнительные показания», «неточные показания» и т. п. имеют различные оттенки, и применение их в каждом конкретном случае должно быть логически выверенным и нравственно безукоризненным. Сказав, например, что противник «умышленно позволил себе неточность в утверждении, что...» или «сознательно извратил факты», оратор действительно выразит то же, но без излишней эмоциональной нагрузки.

Как средство речевого выражения доводов может рассматриваться также умелое включение в текст выступления афоризмов, пословиц, поговорок, притч, народной фразеологии, вкрапление элементов иронии и юмора. Важность тропов и фигур речи в практике выступления оратора неоспорима.

Вопросы для самопроверки

1. Охарактеризуйте содержание понятия «элокуция».
2. Обязательно ли писать текст предстоящей речи?
3. Какова последовательность основных шагов работы оратора на этапе элокуции и каково их содержание?
4. Какие вам известны речевые средства усиления изобразительности речи? Перечислите их и раскройте содержание,
5. Перечислите и охарактеризуйте основные специальные средства выразительности речи. Какова их роль в публичном монологе?
6. Что такое тропы? Какие виды тропов вы знаете?
7. Что такое фигуры речи и какие из них вам известны?

Меморио и акцио. Запоминание и произнесение речи

1. Подготовка к произнесению речи.
2. Паралингвистический контекст речи.
3. Экстралингвистический контекст речи.

Подготовка к произнесению речи. Образ оратора

Когда текст предстоящего выступления написан, наступает этап непосредственной подготовки к произнесению речи перед аудиторией. В античном риторическом каноне этот этап, как уже говорилось, обозначен термином «меморио», который трактовался как запоминание, заучивание речи наизусть.

В современной теории и практике ораторского искусства это период доработки подготовленного текста. Аргументатор размышляет над тем, как лучше донести свои мысли до слушателей, психологически настраивается на предстоящее выступление. Если позволяют обстоятельства, на данном этапе желательно отвлечься на некоторое время от написанного текста. Вернувшись к нему позднее, человек оценивает свою работу как бы со стороны, свежим взглядом.

Заметными становятся некоторые шероховатости, появляется возможность еще раз подумать над точностью формулировок и определений, «отточить» фразы. Возврат к тексту способствует также хорошему запоминанию. Чтобы облегчить задачу воспроизведения подготовленной речи на трибуне, молодым ораторам можно посоветовать выделить в тексте с помощью маркера (или подчеркнуть) основные мысли, на которые необходимо будет обратить особое внимание слушателей. Это могут быть тезис речи и подтезисы микротем, топосы, аргументы, выводы и др.

Выделение в тексте главных мыслей сделает речь более уверенной, позволит избежать различных заминок. Имея перед собой текст, по необходимости заглядывая в него по ходу выступления, оратор избавляет себя от нужды удерживать в памяти общий план речи, не опасается неряшливых формулировок, повторений, не рискует потерять, волнуясь, общую нить рассуждения. Это очень важно, особенно для неопытных ораторов. Удобнее работать с речью, текст которой написан на одной стороне листа, причем, не в тетради, а на отдельных листах.

Некоторые пытаются заучивать текст речи. Здесь нужно согласиться с мнением И. Н. Кузнецова, что в отдельных случаях это оправданно. «Когда приходится выступать с убеждающей речью на митинге, с приветствием на торжественном мероприятии, на банкете и т. п., неловко держать перед собой текст речи. А между тем неточно сформулированная мысль, неудачная фраза, неправильное словоупотребление могут навредить оратору. Поэтому лучше произнести заранее заготовленный и заученный текст. Если речь небольшая по объему, то это не так уж и трудно сделать, а если приходится выступать с лекцией, докладом, сообщением, то выучить текст полностью удается далеко не каждому. Этот вид овладения материалом труден для оратора, он требует от него большого напряжения и усилий воли». В этом случае целесообразнее выступать с опорой на текст, в котором визуально выделены основные положения и мысли.

Когда оратор приобретет достаточный опыт публичных выступлений, чтобы чувствовать себя на трибуне абсолютно спокойно и не сбиваться с мысли под воздействием случайных обстоятельств, можно переходить к тому, чтобы произносить речь, имея перед собой не текст целиком, а развернутый план или тезисы выступления, в которых сохраняются некоторые наиболее важные текстовые моменты. На этапе «меморио» полезно произнести подготовленный текст речи вслух.

Каждый обязательно заметит при этом, что некоторые предложения слишком трудны для произнесения на одном дыхании, некоторые содержат однокоренные слова, тавтологии, которые не очень заметны при прочтении, но коробят слух. Произнесение поможет устранить такие погрешности. Эффективным средством подготовки является запись репетиции выступления на видеокассету. Полезно просмотреть видеозаписи своих выступлений, состоявшихся непосредственно перед слушателями. По признанию некоторых весьма опытных ораторов, такой просмотр помог обнаружить недочеты, о которых они ранее даже не подозревали.

Нужно учиться психологически и физически готовить себя к встрече с аудиторией. Специалисты советуют отдохнуть перед выступлением и побыть одному. Желательно в спокойной обстановке еще раз мысленно представить план выступления, продумать наиболее ответственные места речи, что придает некоторую уверенность. «Надо отбросить все, не имеющее отношения к речи, и целиком переключиться на будущее выступление, как бы "войти в роль". Это будет способствовать преодолению излишнего волнения. "Стоит человеку сосредоточить все свое внимание на какойнибудь мысли, и тогда у него получается изолированный пункт, который затормозит все остальное и будет господствующим" (академик И. П. Павлов)». Перед выступлением полезно заранее прийти на место, осмотреть зал, вход на эстраду, трибуну.

Желательно пообщаться с появившимися в зале первыми слушателями. Неформальная беседа помогает не только уловить настроение людей, но и снимает нервозность, неизбежно овладевающую любым оратором, собирающимся выступать в незнакомой аудитории. Немаловажным фактором является правильный выбор места для произнесения речи. Такой вопрос, как правило, не возникает, когда в помещении имеется трибуна или стол, на который можно положить свои записи. Однако надо принимать во внимание и конкретную обстановку, характер речевой ситуации.

В малой аудитории, где 20-30 слушателей, выходить за трибуну, если того не требуют регламент и официальность встречи, нежелательно. Трибуна придает официальность и как бы отдаляет оратора от слушателей. Она уменьшает возможность экспрессивного воздействия на аудиторию, сковывает движения и жесты, а иногда и мысли оратора. Желая достичь более тесного контакта с людьми, некоторые ораторы предпочитают находиться поближе к слушателям, на одном с ними уровне, не пользуются трибуной и кафедрой. Это придает общению интимный характер и способствует лучшему взаимопониманию.

Произнесение речи, «акцио», главный, кульминационный этап в работе оратора. Если все предшествующие этапы представляли собой создание алгоритма выступления, то произнесение речи и процесс непосредственного взаимодействия оратора со слушателями это проверка и корректировка данного алгоритма на ходу, включающая элементы импровизации, творчества, искусства. Известно, что когда Демосфена спросили, что он считает самым важным в ораторской деятельности, тот ответил: «Вопервых, исполнение, во-вторых, исполнение, в-третьих, исполнение».

Исполнение речи требует особых знаний и навыков. Качество исполнения определяется способностью оратора установить живой контакт с аудиторией, его умением оценивать восприятие своих слов, следить за реакцией слушателей, вносить в соответствии с ней необходимые коррективы в заготовленный текст и в манеру ведения разговора, живо реагировать на любое изменение внимания людей и обстановки в аудитории.

Традиционно в риторике проблема исполнения речи описывается с помощью таких категорий, как образ оратора и его нравственная позиция, взаимодействие с аудиторией, применение вербальных и невербальных средств воздействия, личный ораторский стиль речи. Образ оратора это сложный психологический феномен, представляющий собой совокупность внешних и внутренних (душевных, интеллектуальных, нравственных) качеств человека. Об ораторе судят прежде всего по его речи. Соотношение речи и личности обозначил еще древнегреческий философ Сократ, изрекший ставшую крылатой фразу: «Заговори, и я скажу, кто ты».

В современной психологии существуют методики, которые по характерным словам, употребляемым человеком в разговоре, по голосовой манере их произнесения и по манерам поведения на трибуне позволяют составить относительно точный психологический портрет оратора, определить его темперамент и даже степень искренности.

Доктор психологических наук, профессор В. М. Козубовский отмечает, что человек скорее всего неискренен, если он: чрезмерно подчеркивает свою честность («честное слово», «даю руку на отсечение», «клянусь здоровьем...» и т. п.); говорит необоснованно раздражительным или вызывающим тоном («Да я вообще не знаю, о чем идет речь!», «Я вообще не обязан отвечать!» и т. п.; пытается вызвать расположение собеседника («Да я такой же, как и вы, у меня такие же проблемы...»); уклоняется от прямого применения слов «да», «нет» («Вы серьезный человек?», «Я уже вам это говорил...»); отвечает вопросом на вопрос или повторяет заданный вопрос вслух; делает акцент на мелкие, второстепенные детали; выражает готовность помочь «следствию» без вашей просьбы об этом; возмущается по незначительному поводу, найдя для этого отдушину в разговоре.

Если при обращении к аудитории (например, толпе на митинге), пишет далее В.М. Козубовский, оратор использует «сильные» и категоричные выражения, впадает в крайности, повторяется, избегает доказательств и рассуждений, то это признак желания увлечь за собой любыми средствами. Человек, как правило, осознанно относится к тому, что он говорит, но не как говорит. Поэтому к наиболее объективным признакам личностных особенностей говорящего относятся его голосовые параметры. Так, скорость речи выдает тип его темперамента, а заметные колебания скорости речи возбудимость или неуверенность в себе. По параметрам коммуникативной сферы личности (целенаправленности, скорости, пластичности и эмоциональности) можно достаточно объективно определить темперамент.

По мнению В. М. Козубовского, торопливость речи нередко является свидетельством робости, возбужденность увлеченности, вялость флегматичности и лени. Если произношение отдельных слов, окончаний, частиц: очень четкое это свидетельствует о внутренней дисциплинированности и целеустремленности; расплывчатое означает уступчивость и стремление к покою; манерное, форсированно-отчетливое произношение с ударением на первом слоге ключевых слов склонность к демонстрации своей силы и решительности.

Если высота голоса: падает к концу предложения (при неизменной громкости) возможна предрасположенность человека к депрессиям. Чаще всего это свидетельствует о мягком характере и слабой воле; меняется в широких пределах это сигнализирует об открытости характера и искренности человека. За рубежом в последние годы большую популярность завоевал контентанализ речи, задачей которого является измерение аффектов (тревоги, враждебности, интеллектуальных нарушений человека) через диагностику речевых актов с подсчетом определенных слов, фраз, эмоционально окрашенных предложений и т. п.

Показательность индивидуальных особенностей речи настолько велика, что речевые тесты занимают в современной психологии одно из ведущих мест по ширине их использования в психодиагностике. Методы психологического анализа личности все более становятся достоянием современного образованного читателя и слушателя. Издревле большое значение в характеристике образа оратора придавалось нравственности человека.

Школа ораторства считалась у древних и школой нравственности, ибо для того, чтобы быть убедительным в стремлении к добру и справедливости, нужно было не казаться, а быть таковым. Хорошо известны и слова Квинтилиана: «Хочешь быть хорошим оратором стань сначала хорошим человеком». В «Российской риторике», изданной в 1824 г., подчеркивалось: «Что касается до оратора, то он необходимо должен иметь нравы добрые и наклонности честные.

Слово его не меньше должно быть вывескою его добродетели, как и просвещения. Искусство всегда получает более важности и почтения, когда оно соединяется с благородными качествами человека, владеющего оным; особливо в убеждении умов самый образ жизни оратора должен служить порукою, что советы его искренни и основаны на собственном убеждении». Нельзя доверять человеку, который в жизни руководствуется одними принципами, а с трибуны провозглашает совершенно иные идеалы и ценности бытия.

Важными нравственно-этическими критериями деятельности оратора являются единство слова и дела, безупречная репутация и благоприятное общественное мнение о нем. Образ оратора в глазах слушателей во многом складывается по внешнему облику и манерам поведения. Едва войдя в аудиторию, оратор уже начинает с ней общаться, хотя не проронил еще ни слова. Слушатели присматриваются: как человек одет, как ходит, какое у него выражение лица, что он делает с руками и т. п.

Первое впечатление об ораторе или, как называют психологи, «эффект ореола», существенно влияет на последующее восприятие речи. «Если первое впечатление о человеке, пишет профессор психологии А. В. Батаршев, благополучное, то в дальнейшем все его поведение, черты и поступки начинают переоцениваться в положительную сторону. В них выделяются и преувеличиваются в основном лишь положительные моменты, а отрицательные недооцениваются или не замечаются. Если же общее первое впечатление о человеке... оказалось отрицательным, то даже положительные его качества и поступки в последующем или не замечаются вовсе, или недооцениваются на фоне гипертрофированного внимания к недостаткам».

Доказано, что в формировании «ореола» первостепенную роль играют внешний вид, одежда, а также предметы и вещи, которыми пользуется оратор. Одежда оценивается первой в облике человека. У оратора она не должна быть эксцентричной. Скромность предпочтительнее экстравагантности. А. Ф. Кони советовал ораторам одеваться прилично, но просто. В костюме, по его мнению, не должно быть ничего вычурного и кричащего. Крайне неблагоприятное впечатление об ораторе могут вызвать неряшливый костюм, мятая рубашка, расстегнутые пуговицы и т. п.

Сложились определенные требования, предъявляемые к деловому костюму. Универсальной одеждой деловой женщины является платье, костюм, брючный костюм или кофта с юбкой, причем последние должны быть обязательно современными. Женщине всегда следует помнить, что не рекомендуется смешивать разные украшения. Допустимыми в деловой одежде считаются лишь гарнитуры (кулон, серьги, кольцо). Рабочий костюм мужчины обычный: брюки и пиджак. В туалете мужчины главный предмет галстук. Его рисунок не должен повторять рисунок костюма или рубашки. С костюмом из пестрой ткани не согласуются пестрые галстуки.

Одежда должна соответствовать характеру речевой ситуации: на судебное заседание и на дружескую вечеринку одеваются, разумеется, поразному. Для официальных встреч и выступлений представителям некоторых профессий (работники прокуратуры, сотрудники Министерства внутренних дел, Министерства обороны и др.) рекомендуется надевать форму. Установлено, что цвет, форма линий одежды и даже фактура тканей оказывают влияние на эмоциональную оценку внешнего облика. Имеет значение и сочетание цвета в одежде. Создавая внешний имидж, надо помнить, что это символ, который без слов говорит окружающим, на какой ступени общественной лестницы стоит человек, к какому кругу профессий принадлежит, каковы его характер, темперамент, вкус, финансовые возможности, а иногда даже каково семейное положение.

Вещи, которыми пользуется оратор, как правило, не случайны. Зонт, портфель, записная книжка и ручка человека, желающего произвести благоприятное впечатление, должны быть отличного качества. Манеры уважающего себя, свои знания и убеждения оратора это манеры человека воспитанного, естественно следующего правилам культуры и этикета. Импонируют уверенность без самоуверенности, чувство собственного достоинства без самолюбования, непринужденность поведения без развязности. Противопоказаны суетливость и нервозность. Человек, умеющий держаться с достоинством, кажется окружающим привлекательным и вызывает подсознательное к себе расположение и доверие.

Ничто так не компрометирует выступающего, как растерянность: слушатель не желает соглашаться с человеком, который сам в себе сомневается. Из этого следует, что оратор должен отбирать для своей речи то, что хорошо знает и во что искренне верит. Умение излагать материал со знанием дела, без фальши, формирует впечатление об ораторе как человеке убежденном, твердом и добропорядочном. Слушатель считает привлекательным оратора, дружелюбно расположенного к аудитории, с приветливым выражением лица, улыбающегося, не прячущего взгляд, умеющего со вкусом одеваться и т. п. Усилия, затраченные на создание образа, оцениваются по достоинству, поскольку забота о внешности и хороших манерах своего рода «скрытый комплимент оратора аудитории».

Благоприятный «эффект ореола» способствует установлению хорошего контакта с аудиторией и является существенным аргументом, повышающим действенность речи. На этапе «акцио» определяющее значение приобретает искусство говорения и общения, умение оратора удержать внимание слушателей, их интерес к речи. Должно возникнуть и поддерживаться состояние эмоциональной индукции или экспрессии чувств, когда не только содержание речи, но и чувства, эмоции, убежденность говорящего передаются слушателям. Автор обязан уметь привнести в звучание речи нужное чувство, переживание, отношение. Здесь нужны и некоторые актерские качества, понимание того обстоятельства, что сильные чувства, как правило, оттеняются контрастом произнесения. В этом заключается особенность, а зачастую главная действующая сила пафоса. Наибольшей внушительностью обладает речь, в которой высокий смысловой и эмоциональный «накал» передается внешне спокойно.

Говорят: «Громкое заметно в тишине». А. Ф. Кони писал по этому поводу, что «элемент трогательного, жалостливого может быть в речи, но чтобы «трогательное» действительно «трогало» сердце, надо о трогательном говорить спокойно, холодно, бесстрастно: ни голос не должен дрожать, ни слеза слышаться, не должно быть никакого внешнего притока трогательности, от этого получается контрастный фон: черные линии сливаются с черным фоном, а на белом выступают резко. Так и с трогательным. Например, читать сцены казни Остапа надо протокольно, сухо, холодно, стальным крепким голосом и изменить его там, где нельзя уже не изменить».

Умение контрастом пафоса устного слова воздействовать на чувства слушателей является признаком высшего искусства оратора. Эмоциональная и экспрессивная составляющие устной речи проявляются главным образом с помощью невербальных средств предъявления информации и личного отношения оратора к предмету речи. Невербальную коммуникацию по признаку средств предъявления информации подразделяют на: паралингвистику систему вокализации речи; экстралингвистику систему, определяющую темп речи и включающую «добавки» к вербальной коммуникации (покашливание, смех и т. п.).

Экстралингвистика включает раздел «кинестетика», определяющий средства выразительности, основанные на восприятии общей моторики различных частей тела. Если имеется в виду движение рук, то это жестикуляция (язык жестов). Если имеются в виду мускулы лица, то это мимика, если же позы человека, то это пантомимика (язык тела); проксемику систему, изучающую пространственную и временную организацию общения. (Основателем проксемики является американский ученый Э. Холл, впервые предложивший специальную методику оценки интимности общения на основе изучения организации коммуникативного пространства.

Им введены понятия «интимная зона», «личная зона», «общественная зона» партнеров по общению и др.); визуальное общение представляет собой систему невербальной выразительности и общения на основе движений глаз (контакт глаз). Изучается частота обмена взглядами, их длительность, смена статики и динамики взгляда, избегание взгляда, направленность и т. п.

Паралингвистический контекст речи

Паралингвистический контекст формируется ритмико-интонацион-ными и динамическими (силовыми) параметрами, чуть заметными тембровыми изменениями голоса, дикцией, паузами, которые создают интонационный рисунок выступления. Важнейшим паралингвистическим элементом является хорошо поставленный голос. Еще Аристотель подчеркивал, что именно в звучании голоса заключается основная сила воздействия оратора на слушателей. Он рекомендовал, как именно следует пользоваться возможностями голоса для выражения страстей, когда следует говорить громко, когда тихо или «средним» голосом, какой ритм и в каком случае желательно употребить.

Тот, кто разговаривает, постепенно снижая голос, отмечает автор «Риторики», несомненно, чем-то глубоко опечален; кто говорит слабым голосом робок как ягненок; кто говорит пронзительно и несвязно тот «глуп как коза». Предметом риторики является изучение не голоса самого по себе. Это задача специальных наук. Однако каждый изучающий теорию ораторского искусства должен иметь представление о возможностях голосовой выразительности.

Качество голоса характеризуется такими параметрами, как: тембр окраска голоса, определяемая количеством дополнительных тонов (обертонов), накладывающихся на основной тон голоса; звонкость (металличность) чистое звучание в противоположность глухому, тусклому; собранность концентрация звука у губ, не позволяющая «расползанию» голоса по ротовой полости; свобода устранение напряженности, свободное размыкание рта для хорошего и свободного звучания голоса; полетность способность звука распространяться (этому способствует звук, сконцентрированный у губ); устойчивость голос не должен срываться.

Хороший голос это голос, позволяющий говорить выразительно, членораздельно, в различных диапазонах тональности и громкости, с хорошей артикуляцией звуков. Дефектами звучания голоса считаются гнусавость (избыточный носовой призвук у гласных звуков), гортан-ность («заглатывание» звуков). Постановкой хорошего голоса можно и нужно заниматься постоянно. Тем, кто имеет некоторые проблемы с голосом, можно обратиться к специалистам, ознакомиться с возможностями голосового аппарата (органы дыхания, резонаторы, вибраторы), воспользоваться специально разработанными медициной комплексами упражнений для устранения речевых дефектов.

«Речь формируется в центральном аппарате головном мозге и нервной системе, а также в дыхательном, голосовом и артикуляционном отделах. Каждый из органов выполняет прежде всего главную природосообразную функцию; речевым аппаратом все они становятся лишь как приспособленные для этого человеком. Вдох и выдох обусловливают основные ритмические характеристики речевых структур; произносительным звеном считается количество слов между паузами, а паузы на физиологическом уровне соответствуют вдоху. Сам вдох производится через полость носа, но при речевом дыхании иногда через рот. Выдох момент произнесения, который при оптимальной разработанности голоса по времени в 20 раз превышает вдох. Это соотношение речи и паузы, к которому следует стремиться системой упражнений, удлиняя выдох и тем обеспечивая возможность как можно более долгого говорения без забора воздуха».

Овладение искусством голосовой выразительности связано, таким образом, с искусством дыхания в процессе произнесения речи. Как советуют логопеды, не следует начинать речь на вдохе. Перед началом речи следует соблюдать вдыхательную установку, которая связана с ощущением полузевка. Это ощущение связано с состоянием релаксации ее необходимо вызвать, чтобы напряжение всех физических и духовных сил перед началом выступления ощущалось равномерно во всех органах.

Одним из самых влиятельных паралингвистических компонентов речи является интонация. Подчеркивая ее значение, Цицерон говорил: «если кто захочет быть первым в красноречии, пусть он в гневных местах говорит напряженным голосом, в спокойных мягким, низкий тон голоса придаст ему важности, колеблющийся трогательности. Поистине удивительна природа голоса, который при помощи только трех звучаний низкого, высокого и переменного достигает столь разнообразного и столь сладостного совершенства в напевах».

Римский оратор рекомендовал менять и разнообразить голос в процессе говорения, а также следовать акцентологическим характеристикам каждого слова, подчеркивать звучанием голоса важнейшие слова и мысли. Для этого он советовал не заменять произношение излишней небрежностью и, наоборот, не произносить слова с шумом, «как бы в припадке тяжелой одышки». Перед началом выступления Цицерон предлагает определить темп, в котором будет произноситься речь и в котором завершится; проанализировать расположение частей речи: что будет произноситься ровно или с усилением, понижением голоса, убыстрением или замедлением.

Голос, по его мнению, должен при этом звучать без чего-либо нарочито показного или подражательного, просто и естественно. Об огромном эмоционально-выразительном значении интонации содержатся указания в работах других известных авторов. А. С. Макаренко говорил о том, что стал настоящим педагогом только тогда, когда научился говорить «иди сюда» с пятнадцатью-двадцатью оттенками, когда научился множеству нюансов в постановке лица, фигуры и голоса. Тогда, говорит он, я уже не боялся, что кто-то ко мне не подойдет или не поймет того, что нужно.

По содержанию интонация представляет собой аудиоинформацию, являющуюся для психики человека таким же раздражителем, как и слово. Дело в том, что в памяти хранятся разнообразные эмоционально окрашенные мелодические рисунки, за которые при присутствии их в речи «цепляется» наш слух, облегчая декодирование слов оратора. Ученые утверждают, что примерно 40 процентов содержания речи не усваивается, если интонация «не та», фальшивая или не соответствует смыслу высказывания. Такой же эффект бывает, когда речь произносится монотонно. Интонация комплексное средство голосовой выразительности.

Она включает ряд элементов: мелодику, логическое ударение, темп речи, паузы, дикцию, формирующих аудиологическую картину речи.

1. Мелодика это изменение высоты тона голоса на протяжении высказывания. Она является одним из основных компонентов интонации. Иногда ее называют интонацией в узком смысле слова. Выделяется несколько типов мелодики, основными из которых являются:

1. мелодика завершенности фразы. Она характеризуется понижением высоты голоса к концу высказывания и свойственна повествовательным предложениям, а также вопросительным, но при обязательном наличии в них вопросительного слова;
2. мелодика незавершенности, характерная незначительным подъемом высоты тона, что как бы подчеркивает смысловую недоговоренность фразы или предложения;
3. мелодика информативности, характерная тем, что в мелодии нет мелодичности: фраза произносится одинаковым сухим тоном. Применяется зачастую в ссылках на авторство какой-либо цитаты и иных случаях. Например, во фразе: «Исполнение речи, отмечал великий Цицерон, единственный владыка слова», слова «отмечал великий Цицерон» произносятся ровно, одним тоном, поскольку несут в себе косвенную смысловую и эмоциональную информацию;
4. вопросительная мелодика, которая характеризуется повышением тона и свойственна вопросительным предложениям, не содержащим вопросительного слова (общий вопрос). С помощью мелодики выражаются основные коммуникативные значения: утверждение, восклицание, вопрос, побуждение.

Часто интонации, с которой произнесена фраза, слушатель доверяет больше, чем словам. Одни и те же слова, произнесенные с разной интонацией, приобретают разный смысл. Например, с разной мелодикой можно сказать о цене какого-либо товара, употребив слово «приличная»: и тогда, когда она кажется слишком высокой, и тогда, когда рассматривается как вполне подходящая. Человек легко различает в родном языке самые тонкие мелодичные оттенки на слух, но часто не умеет воспроизводить их в собственной речи. Публичная речь многих людей характеризуется интонационной бедностью и однообразием.

2, Логическое ударение (называемое часто акцентным или смысловым выделением) это выделение с помощью интонационных средств какого-либо слова в высказывании, которое представляется говорящему наиболее важным, с целью обратить на него внимание слушателя. Часто в этом смысле говорят о месте интонационного центра высказывания, т. е. о том слоге или слове, на котором происходит коммуникативно значимое изменение высоты тона и силы голоса.

Интонационный центр высказывания всегда располагается на том слове, которое говорящий желает акцентировать. В зависимости от того, на какое слово фразы падает логическое ударение, высказывание изменяет свой смысл и требует иной реакции собеседника. Например: Ты пойдешь в институт? Да, пойду. Ты пойдешь в институт! Да, в институт. Ты пойдешь в институт? Да, я. Логически выделить важные слова можно также за счет медленного произнесения, по слогам, вразбивку.

В публичных речах убеждающего характера логические ударения и мелодический рисунок должны подчеркивать восходящий порядок аргументации, т. е. в начале речь должна быть спокойной и размеренной, а к концу все более эмоциональной и страстной. «Начав сильно, нельзя ослабить к концу и тем самым опустить внимание слушателей и оставить слово без действия, советовал М. М. Сперанский. Надо, чтобы лицо, голос и руки все оживлялось час от часу более и чтоб конец или заключение было самое разительное место в слове. Здесь должны открыться во всем своем пространстве все наружные дарования оратора, чтоб докончить потрясение умов и сделать удар, который бы долго раздавался в их сердцах». Создать хороший интонационный рисунок речи невозможно без удовлетворительной дикции.

3. Дикция это произношение, способность говорящего произносить и выговаривать слова. Если человек не страдает дефектами речи, косноязычием, то хорошая дикция зависит главным образом от организации речи и самоконтроля. Традиционно проблемам дикции большое внимание уделялось и уделяется в театральном искусстве, и здесь накоплен богатый опыт совершенствования произношения, содержится немало полезных теоретических рекомендаций. И.-В. Гете, написавший в 1803 г. специальные правила для актеров, советовал: «Чтобы добиться совершенной дикции, начинающему следует говорить очень медленно, энергично и отчетливо произнося отдельные слоги, особенно конечные, для того, чтобы слоги, требующие быстрого произношения, не становились непонятными».

Эта рекомендация вполне актуальна и для подготовки публичного оратора, ведь перед ним те же слушатели. Артикуляция звуков и четкое произношение особенно важны при использовании новых понятий и малоизвестных слов. Их желательно отчетливо проговаривать в речи 3-4 раза, чтобы они хорошо запечатлелись в памяти. Каждый оратор, контролируя собственное произношение, «должен чувствовать не только фразы, слова, но и каждый слог, каждую его букву» (К. С. Станиславский).

Манера выговаривать слова включает характерный для каждого человека темп речи, продление или редукцию слогов и т. п. Они связаны не столько с характером артикуляции, сколько определяются специфической ритмической структурой слова (соотношением по длительности и интенсивности ударного и безударного слогов в слове), а также особыми модификациями интонации. Выпадение звуков слова искажает его смысл, затрудняет взаимопонимание.

Нормативная, стандартная манера произношения соотносится с научным и официально-деловым стилем речи, а все индивидуальные особенности произношения присущи разговорному стилю. К основным недостаткам произношения следует отнести: эканье вставка паразитических звуков типа [э], [м], [гм] и т. п. в паузах между фразами и словами; продление гласных и согласных в конце фразы как знак раздумья или колебания. Чаще всего продляются гласные в союзах «что», «и», в словахпаразитах «ну», «вот», в некоторых предлогах, в слове «это», иногда в личных местоимениях; задержка дыхания на вдохе, что происходит неосознанно, когда речевое звучание должно появиться буквально в следующее мгновение и еще не закончилась фаза контроля и селекции речевых единиц; шумные вздохи (вдох и выдох) перед началом фразы.

Они неуместны и нежелательны всегда, но особенно в официальной обстановке; чмоканье шумное «отлипание» средней части стенки языка от неба и боков языка от щек, которым иногда заполняют часть паузы; нозализация произнесение в нос конечных гласных в словах. Это происходит из-за небрежного, преждевременного опускания мягкого неба (и язычка) еще до окончания фразы. Нозализиция оценивается как вульгарная черта в речи; эмканье смыкание губ в конце слов, когда гласный продолжает звучать: «в городе[м]», «девушки[м]» и т. п. Это также результат речевой небрежности, которую следует преодолевать.

Для улучшения навыков, касающихся манеры говорить и выговаривать слова, необходимо постоянно слушать и стараться точно воспризводить нормативную речь, контролировать собственную. Таким образом, паралингвистика речи обращена к ее звучанию, которое в свою очередь основано на понятиях нормативности, ритмико-интонационной окраски, дикции и иных аспектах, формирующих достойную аудиологическую картину высказывания. Паралингвистический контекст речи имеет исключительно важное значение: он может как объединять участников, так и наносить коммуникации серьезный ущерб.

Паралингвистика служит интересам концентрации внимания слушателей, уточнения содержания мыслей, выразительности речи и возбуждения адекватных намерениям оратора чувств, эмоций, мыслей и волевых намерений слушателей.

Экстралингвистический контекст речи

Экстралингвистический контекст речи формируется за счет всевозможных невербальных «добавок» к вербальной информации. Обычно к ним относят такие слагаемые, как темп речи, паузы, язык мимики и жестов, манеры оратора.

Темп это скорость произнесения элементов речи (звуков, слогов, слов). В фонетических исследованиях для характеристики темпа используют длительность звуков, на практике же применяют показатель количества слогов (звуков), произнесенных за единицу времени. Слушателю всегда импонирует спокойный темп, при котором достигается хорошая выразительность. Нормально говорящий человек произносит 9-14 звуков за секунду. Произношение речи не теряет ясности и разборчивости даже при ускорении до 20 звуков за секунду, хотя такой темп воспринимается как ускоренный. Дальнейшее увеличение темпа вредит пониманию речи.

Основные закономерности изменения темпа речи на протяжении высказывания состоят в том, что в конце выражения темп, как правило, медленнее, чем в начале, и, кроме того, наиболее важные слова и части высказывания характеризуются замедлением в произнесении. Другими словами, то, что говорящий считает важным, он обычно произносит более медленно. Важные в смысловом отношении части предложения, как правило, характеризуются и более высоким уровнем громкости голоса.

Стиль речи, страдающий чрезмерно ускоренным темпом, называют тахилалическим. Он характерен трескуче-барабанным, дробным произношением, зачастую без замедлений и пауз. Создается впечатление, что слова опережают мысль говорящего. Это особенно ярко бывает выражено у ораторов, склонных к тахилалическому стилю, когда они выступают в незнакомой аудитории или при иных обстоятельствах, вызывающих повышенное волнение. Волнуясь, тахилалик перестает следить за правильностью речевых конструкций, особенно при произнесении длинных фраз. Он сбивается, повторяет отдельные слова и слоги, а другие просто выпадают из речи или искажаются. Нарушения затрагивают словарь, увеличивается число артикуляционных ошибок. Слушать такого человека бывает затруднительно и неприятно.

Признаки тахилалии обычно проявляются в детском возрасте и излечиваются. В зрелые годы с ними не поздно и нужно бороться. Для этого надо стремиться говорить короткими предложениями, следить за дыханием и душевным состоянием, обратиться к специалистам. В регулировании темпа речи необходимо научиться эффективно пользоваться таким инструментом, как паузы. Пауза это перерыв в звучании, временная остановка в говорении. Обычно паузы являются средством смыслового деления предложений и мыслей в высказывании, так как речь должна произноситься не простой цепочкой слов, а логикоречевыми тактами. Паузы, применяемые для смыслового деления речи, называют логическими.

В силу своего предназначения они не всегда совпадают с паузами, которые делаются на знаках препинания. Часто паузы используются как средство выразительности и эмоционально-психологического воздействия, подчеркивающее личное отношение оратора к тому, что говорится. Такие паузы в сравнении с логическими бывают более длительными. Иногда они сравнимы с многоточием в тексте, рассчитанным на то, чтобы человек прочувствовал и домыслил недосказанное. Остановки в говорении применяются и во многих других случаях, например, когда нужно привлечь внимание аудитории, переждать какую-либо эмоциональную реакцию.

Таким образом, паузы или «воздушные прокладки между словами», как образно назвал их И. Л. Андроников, многофункциональны. Если интонация речи способствует смене процессов, разнообразящих восприятие, то паузы запоминанию материала и сопереживанию. Слушатели запоминают не столько слова, сколько образы, возникающие в их сознании при паузах. Устная речь сопровождается выразительными жестами и мимимкой, подчеркивающими и усиливающими действие произнесенного слова. Говоря, например, «да», мы утвердительно киваем головой. «Нет» сопровождается отрицательным «мотанием» головы.

Жесты и мимика нечто большее, чем движение рук, выражение лица или взгляд. Они не просто помощники говорящего, а дополнительный и очень влиятельный канал, передающий слушателю около половины информации речи, а также информацию о самом ораторе. Хотя жестикуляция, мимика и пантомимика управляются в основном на подсознательном уровне, это не значит, что они не подвластны контролю. Являясь, по выражению Цицерона, «языком тела», они все же должны «согласовываться с нашей мыслью».

К сожалению, некоторым молодым ораторам бывает трудно добиться такой «согласованности» в силу неизбежного волнения. Как нелепо может выглядеть неуправляемая жестикуляция, можно прочитать в рассказе И. Л. Андроникова «Первый раз на эстраде». В нем автор иронично описывает собственный горький опыт даже не публичного выступления, а лишь его репетиции, на которой он попросил одного из друзей присутствовать и высказать затем свое мнение. «Он не скрыл, пишет Андроников, что десятиминутный текст я произносил более получаса и внешне это выглядело очень непрезентабельно: я все время почесывался, облизывался, хохотал и кланялся и при этом отступал все время назад, так что он, доктор, должен был несколько раз возвращать меня из угла на исходную точку.

Но более всего его поразило, что, с трудом произнося заученные слова, я помогал себе какими-то странными движениями левой ноги тряс ею, вертел, потирал носком ботинка другую ногу, а то начинал стучать ногой в пол». Приведенный пример вызывает улыбку, но он поучителен: надо контролировать свое поведение на трибуне. От жестов значимых, которые способствуют успеху, следует отличать жесты излишние. Подобно, как иные люди систематически оснащают свою речь словами паразитами типа «так сказать», «значит», «ну» и т. п., встречаются ораторы с устойчивой привычкой к какому-либо ничего не обозначающему жесту-паразиту. Одни то и дело встряхивают головой, другие поправляют волосы, третьи почесывают затылок, теребят пуговицу на пиджаке и т. д. Человек, склонный к подобной жестикуляции, должен непременно от нее избавиться.

Движения и жестикуляция должны быть естественными, но сдержанными, пристойными. Ими не следует злоупотреблять. Прибегать к жестам следует только по мере ощущения внутренней потребности в них. Когда оратор спокоен и уверен в себе, жесты приходят сами собой, как бы вытекают из содержания речи. Они неотделимы от движения мыслей и чувств, ритмически согласуются с интонацией, логическими ударениями и паузами, усиливают убедительность высказывания, вызывают аналогичное ощущение движения у слушателей, настраивая их соответствующим образом.

Существуют следующие типы жестов: выразительные. Это самые употребляемые жесты. Ими сопровождаются наиболее сильные, эмоциональные моменты речи. Чаше всего это энергичные движения рук, головы, плеч, помогающие передать личное отношение и эмоциональное состояние выступающего едва ли не лучше, чем слова и интонации; указующие. Самый простой вид жестов. Выступающий может прибегнуть к таким жестам для указания направления движения чего-либо, в случае необходимости обратить внимание на кого-то из присутствующих в зале, на какую-либо вещь, пособие и т. п.; описательные. Это жесты, помогающие описать что-либо. Например, слова: «Мы увидели, что предмет движется волнообразно» можно подкрепить соответствующим движением руки; подражательные. Такими жестами обычно «копируют» чьи-либо движения.

В жестикуляции неследует быть чересчур «крикливыми», соблюдать меру. Обнаружение своих чувств есть мощное средство увлекать других, но часто вид того, как оратор сдерживает свои чувства, скорее воспламеняет аудиторию. К этому следует добавить, что жестикуляция бывает не всегда уместна. К ней прибегают обычно в лекционной пропаганде, политическом, художественном, эпидейктическом, бытовом красноречии, но она ограниченно применима в официальных речах, где требуется особая «строгость» в выражении чувств и эмоций. Это справедливо и для творчества судебного оратора. Замечательным стимулятором эмоций аудитории является мимика оратора. Она способна передать целую гамму чувств и переживаний: радость и скорбь, сомнение и иронию, решимость и презрение.

Как и жестикуляция, мимика должна быть естественной, не наигранной, сдержанной. Иначе она рискует обернуться гримасничаньем. Желательно, чтобы выражение лица соответствовало характеру речи. Более чем странно выглядит оратор, постоянно улыбающийся во время речи на серьезную тему или при рассказе о каких-либо злодеяниях. Но столь же неестественно будут восприниматься слова радушного приветствия, произнесенные с равнодушным лицом-маской. Движения души оратора отражают также его глаза. Слушатель лучше воспринимает и понимает оратора, когда их взгляды встречаются.

Опытные ораторы всегда стремятся смотреть людям в глаза, переводя взгляд с одного лица на другое. Если оратор смотрит в окно, в текст либо обращает взгляд куда-то в пространство, он теряет канал зрительной связи с аудиторией и рискует превратиться в «глухаря на току», не реагирующего ни на что, кроме собственного «пения». Аудитория будет смотреть на него, как на бездушную «говорящую машину». В ходе выступления, точнее, уже с момента появления в зале нужно следить и за своими манерами, которые являются зеркалом общей культуры и характера человека.

Слушатели подсознательно подмечают едва заметные черты поведения и составляют для себя «портрет» оратора, когда тот еще только переступил порог аудитории. Они отмечают про себя: «суетлив», «нервничает», «высокомерен», «напыщен», «не поздоровался», «расселся как барин» и т. п., а, возможно, «приятен», «доброжелателен» или даже неопределенно: «он мне симпатичен». Люди не настроены бывают слушать тех, кто подчеркивает свою исключительность, ведет себя невоспитанно, высокомерно, неуважительно, по-барски, но еще больше вредят восприятию речи суетливость и неуверенность. Какое бы волнение ни испытывал оратор, он должен стремиться внешне демонстрировать спокойствие, уверенность и душевное равновесие, желание сообщить нечто важное и нужное, интересное.

Опытные ораторы советуют не «выбегать» на кафедру, а, взойдя на нее, не торопиться сразу же «выпаливать» слова. Все приготовления к выступлению надо закончить заранее: на ходу не рекомендуется застегиваться, поправлять прическу, галстук или перебирать свои записи. Ошибку допускают некоторые ораторы, начинающие говорить, еще не дойдя до трибуны или не повернувшись лицом к залу и не посмотрев предварительно людям в глаза. Иные, находясь на кафедре, кладут руки в карманы, «ложатся» на трибуну, что является свидетельством низкой культуры и неуважения к людям.

Поза оратора, как и другие элементы его поведения, в значительной степени определяется индивидуальным стилем, привычкой, однако во всех случаях, находясь перед публикой, надо добиться ощущения устойчивого равновесия, подвижности и естественности. Многие люди, не обладающие опытом публичных выступлений, стоят неподвижно, навытяжку, другие топчутся на месте, иногда раскачиваются, третьи не знают, куда девать руки, и т. д. Подобная неловкость может вызвать смех и снижает престиж выступающего. Правильному поведению, умелому использованию богатейшего арсенала средств пара и экстралингвистического воздействия речи следует учиться.

Интонации, паузы, небрежно оброненные фразы, удивленные жесты, нахмуренные брови все это расширяет емкость звучащего слова, выявляет новые смысловые резервы и делает речь доступной, наглядной, выразительной, эмоциональной.

Вопросы для самопроверки

1. Охарактеризуйте содержание понятия «меморио» в античной и современной риториках.
2. В чем заключается содержание понятия «акцио»?
3. Надо ли заучивать текст предстоящей речи наизусть?
4. Как рекомендуется работать с текстом на этапе меморио?
5. Как психологически настроить себя на предстоящее выступление?
6. Какие основные требования предъявляет риторика к образу оратора? Что включает это понятие?
7. Какие виды невербальной коммуникации вам известны и на основании каких признаков осуществляется их классификация?
8. Что включает понятие «паралингвистический контекст речи» и какова роль паралингвистических средств в публичной речи?
9. Раскройте содержание понятия «экстралингвистический контекст речи».
10. Можно ли сравнить исполнение речи с актерским мастерством?
11. Что общего у оратора с актером и где пролегает граница между их искусством?

Диалог. Искусство спора

1. Место и роль диалога в речевой деятельности.
2. Основы культуры спора.
3. Постановка вопросов и построение ответов.
4. Аргументация в споре.

Место и роль диалога в речевой деятельности

Универсальным средством общения людей является диалог, значение которого в наше время возрастает в силу увеличения объемов общения. Практически он занимает 9/10 времени устной речевой деятельности каждого человека. Первостепенную роль диалога в речевой коммуникация отмечал еще Ф.М. Достоевский, в котором «человек не только проявляет себя вовне, а впервые становится тем, что он есть. Быть — значит общаться диалогически. Когда диалог кончается — все кончается. Поэтому диалог, в сущности, не может и не должен кончаться». У разных народов отношение к диалогу неоднозначное.

Если древние греки разрабатывали различные системы споров и диалогов, то японцы и некоторые другие народы Востока не очень приветствуют диалогическое общение, особенно полемического характера, так как «быть полемистом — не для японца. Слишком горячий спор может привести к ссоре, можно нечаянно обидеть собеседника, и естественно, что мы избегаем таких споров. Умение вести диалог – это искусство, часть многогранного речевого мастерства современного специалиста.

Обязательным качеством делового человека, является способность компетентно и плодотворно обсуждать профессиональные и жизненные проблемы, убеждать и доказывать, аргументированно отстаивать свою точку зрения и опровергать мнение оппонента, т. е. владеть полемическим мастерством. Диалог (согласно определению, данному в словаре русского языка) -это разговор между двумя или несколькими лицами. Современные учебники по риторике дают логико-риторическое определение этого понятия: диалог (греч. dialogos) — логико-коммуникативный процесс, при котором люди взаимодействуют посредством своих смысловых позиций.

Полилог –это вид диалогического общения, толкуется как разговор нескольких лиц. Основными типами диалога являются: исследовательский, дидактический, сатирический. Начиная с древности и вплоть до начала Нового времени включительно, диалог являлся одной из главных и широко распространенных форм философских и научных произведений. В наши дни изложение знаний в форме диалога встречается значительно реже. Роль диалога возрастает в связи с задачами построения гражданского общества и демократизацией нашей жизни. Диалоговое взаимодействие ведет к кристаллизации идей и их развитию, взаимодействию и синтезу знаний.

Диалог является постоянной современной формой поиска истины в науке. Особую научную область, активно разрабатываемую с 70-х годов XX в., представляет собой разработка проблемы диалога человека с компьютером. Разновидностями диалога являются: спор, прения, дебаты, полемика, дискуссия, диспут. Каждый из этих терминов имеет свой смысловой оттенок, хотя довольно часто они употребляются как синонимы. Наиболее близки друг другу по значению термины «дебаты» и «прения».

«Дебаты» слово французского происхождения, а «прения» русского. Ими, как правило, именуют публичное обсуждение докладов, сообщений, выступления на собраниях, заседаниях, конференциях и т. п. Спор диалогический процесс, обусловленный изначальным расхождением или резкой противоположностью взглядов двух сторон по одной проблеме, одному предмету, взятому в одно время, с единой при формировании исходного тезиса точки зрения. В наиболее общих чертах спор представляет собой столкновение в диалоге несовместимых утверждений, точек зрения, убеждений его участников с целью выяснения логического значения высказываний или выработки оптимального плана деятельности по осуществлению какой-либо цели.

Главной задачей каждой из спорящих сторон обычно является переубеждение оппонента в истинности или ложности какого-либо утверждения, в необходимости и целесообразности тех или иных действий, в состоятельности или несостоятельности чьих-то предположений и т. п. Переубедить значит придать черты правды, правдоподобия или резонности тому, что мы утверждаем, или лишить этих черт то, чему возражаем или с чем не согласны.

Причины спора могут быть самые разнообразные. Среди них можно выделить, например, разночтения мнений относительно виновности или невиновности подсудимого, различное восприятие и понимание добра и зла, приятного и неприятного и т. п. Разнообразными бывают и формы спора, которые определяются различными факторами: предметом, целями, мотивами и средствами спора, способами организации, количеством участников и т.п.

Разновидностями спора являются, например, «диспут», «дискуссия», «полемика». Словом «дискуссия» (с лат. «исследование») чаще называют споры с целью поиска истинного суждения. Дискуссия – едва ли не важнейший и самый распространенный способ спорного диалога. Дискуссия направлена на приближение к истине и использует только корректные приемы, она является способом познания, ибо в ней сильно выражен проясняющий характер. В дискуссии достигается высокая степень согласия, взаимопонимания, сближаются позиции участников, уменьшается доля субъективности.

Диспут (с лат. «рассуждение») обсуждение разногласий, касающихся научных и общественных проблем. Участники споров, дискуссий и диспутов, сопоставляя противоречивые суждения, стараются прийти к единому мнению, найти общее решение. Цель и характер полемики несколько иные. В переводе с древнегреческого термин «полемика» означает «воинственный», «враждебный». В современном понимании полемика это не просто спор, а такой, при котором имеют место конфронтация, острое противостояние принципиально противоположных позиций. Полемика – это спор в средствах массовой информации, на собрании по какому-либо вопросу. Цель полемики – одержать победу над противником, отстоять и утвердить собственную позицию. Но не любой ценой.

Полемика это искусство доказывать и убеждать в ходе спора. Она учит подкреплять мысли убедительными доводами, научными аргументами, а не мнениями. Полемика бывает особенно полезной, когда вырабатываются новые взгляды, формируется общественное мнение, принимаются принципиально важные решения. Выделяют также такой вид спора как эклектику – спор, имеющий целью достижение истины, но использующий для этого и некорректные приёмы. Она соединяет разнородные, воедино не связанные идеи, концепции, стили. Данный вид спора был широко распространен в средневековье, когда приводились десятки не связанных между собой доводов «за» и «против». Риторика этос диалогов разделяет на три категории: диалектику, эристику и софистику.

Диалектика условие ведения диалога, при котором стороны согласились совместно искать истину и действовать в общих интересах. Эристика условие ведения диалога, при котором все стороны стремятся только к личной пользе. Софистика условие ведения диалога, при котором все стороны прибегают к диалектическим аргументам, но имеют в виду свою выгоду. Древнегреческие мыслители трактовали диалектику как метод нахождения истины в диалоге путем столкновения противоположных суждений. В современном понимании диалектика это философское учение, содержащее принцип рассмотрения явлений действительности в их взаимосвязи, изменении и развитии, в единстве противоположностей.

Крайность в диалогическом спектре представляет собой ссора. Она может быть определена как форма диалога, участники которого обмениваются оскорблениями, демонстрируя взаимную неприязнь и неуважение друг к другу. О какой-либо рациональности диалога при этом не может быть и речи. Целью ссоры является не столько переубеждение противника, сколько причинение ему неприятности словом или даже рукоприкладством. Диалог при этом ведется на основе эмоционального возбуждения. Поэтому в ссоре отсутствует всякая рассудительность, а сама она является предельной формой диалога, причем его вырожденной формой.

Диалог как способ общения развивался исторически и приобрел самые разнообразные формы. Выделяют следующие исторические формы диалога: Самым ранним является бытовой диалог. С его помощью люди быстро узнавали насущную информацию, уясняли непонятное, просто общались. Бытовой диалог разрешал прикладные задачи, в нем реализовывались такие фукции речи, как повеление, подчинение, возражение, побуждение, выражение согласия или несогласия.

В Древней Греции был распространен софистический, и эристический, диалог, содержательную основу которого составляли псевдонаучные представления о добре и благе. Софисты разработали определенную технику спора (угождение сиюминутным настроениям толпы), которая в Древней Греции получила название «эристическое искусство», «антилогика». Платон говорил, что умение софистов спорить является всего лишь навыком и сноровкой. В основе софистических утверждений была объективная противоречивость самих вещей гибкость понятий, проявляющаяся в субъективном преломлении. Тем не менее софистический, или эристический, диалог это спор интеллектуалов в расчете на поддержку публики. Нередко он носил беспредметный, схоластический характер. Однако древние также понимали и то, что даже пустой спор играет роль своеобразной гимнастики ума или интеллектуального фехтования.

В противоположность эристическому диалогу позднее возник диалектический, созданный Сократом, Платоном, Аристотелем. Сократ был нацелен на примирение противоположных мнений, поэтому боролся с софистическими извращениями в споре. Его диалектический спор носил название сокрагического диалога и строился в вопросно-ответной форме. Сократ разработал особые логические приёмы. Во-первых, диалог должен быть направлен на познание единства противоположных мнений; во-вторых, этот синтез должен рассматриваться как познание сущности той , или иной добродетели. Сократический диалог еще называют исследовательским. В нем партнеры занимают равное положение: каждый может высказаться, защитить свою точку зрения, слушать и задавать вопросы.

Сам Сократ был великолепным мастером: умел задавать вопросы издалека, представлявшие собой не что иное, как посылки несогласия. Метод Сократа и сегодня привлекает внимание исследователей. Основные приемы этого метода обобщенно можно представить следующей таблицей.

Таким образом, в противовес эристике софистов метод Сократа, по существу, представляет собой эвристику нацелен на поступательные и последовательные новые и новые «открытия» на пути познания общезначимой истины. Говоря словами Платона, Сократ создал искусство словесного состязания, отграничив его от обыденного препирательства софистов, оперирующих «словесными призраками» и потакающих мнениями: что софисту «приятно, он называет благом, что... тягостно злом».

В Древнем Риме широко был распространен риторический диалог. Примером такого диалога служат речи Цицерона. В них преимущество имела говорящая сторона, а другая слушала. Живой обмен мнениями почти исключался, поэтому риторический диалог как бы превращался в популяризаторский, или моралистский, монолог.

Разнородностью данного диалога являлась диатри6а резкая, придирчивая речь с нападками личностного характера. Прославился такими речами римский политический деятель, философ и писатель Сенека, которому были свойственны короткие фразы, броские образы, парадоксальность, эмоциональность, пафос. Известен в истории революционный диалог, он же социальный, митинговый, оппозиционный, характерный в периоды революционных, повстанческих столкновений или оппозиционного противостояния различных социально-классовых сил. Революционный диалог проявляется нередко в жесткой полемике предвыборной борьбы партий за власть, выражается в острых, непримиримых словесных баталиях, общении с большими массами людей, призывах и лозунгах.

В XX в. широкое распространение и развитие получили современные формы диалогов, основанные на использовании технических достижений (азбука Морзе, рефон, радио, видео, мобильная связь, факс, микрофон, Интернет и др.) и позволяющие вести дистанционное общение, фиксировать речь, выбирать собеседников, почти мгновенно передавать или уточнять информацию в любой точке мира на любом языке. Одной из форм современных диалогов является диалог с неизвестным собеседником, к которому можно отнести различные анкеты, социологические мониторинги, заполнение различных бланков, листков учета, а также викторины, кроссворды, сканворды и др. Эти диалоги чаще всего преследуют научные, познавательные, деловые или развлекательные цели.

Диалог также может быть письменным или устным. Письменный диалог подразумевает предельную развернутость словесного выражения мысли с приведением логически строгой системы доводов. Устный диалог не требует этой развернутости и ведется с применением не только словесных, но и невербальных средств. Есть немало людей, хорошо излагающих свои мысли в письменном виде, но не могущих изложить их устно, и наоборот.

Все перечисленные формы диалогов ИСПОЛЬЗУЮТСЯ в зависимости от ситуации и целей общения. У каждой формы имеются свои особенности, связанные с ними условия и правила диалогического контактирования и этические нормы. Нередко формы диалогов переплетаются, создается своеобразный современный синтетический диалог.

Основы культуры спора

Полемисту необходимо знать основные требования культуры диалога и спора, соблюдение которых способствует успеху интеллектуального состязания. Как отмечает, например, В.И Бартон, спор будет продуктивным и не перерастет в ссору, если стороны будут придерживаться следующих основных требований, соблюдение которых придает ему рациональный характер: всякий спор должен иметь свою тему, свой предмет.

В организованных дискуссиях тема формулируется заранее и доводится до сведения участников до начала дискуссии. Это необходимо, чтобы каждый из участников мог определить свою позицию, свой подход к вопросу, выносимому на обсуждение; предмет спора должен быть понятным для его участников. Неточно определенный предмет спора ставит его участников в затруднительное положение, при котором они скорее будут заботиться о сохранении своего имиджа, чем о решении обсуждаемого вопроса; тема спора не должна меняться на протяжении всего обсуждения. Это, однако, не означает, что тема не должна уточняться в ходе спора. Такое уточнение иногда бывает главной его целью; спор имеет смысл только при наличии несовместимых позиций сторон по обсуждаемому вопросу.

В противном случае спор может принять форму обычного обсуждения или даже тематического разговора; спор предусматривает наличие общего фундамента для позиций сторон, общих предпосылок. При отсутствии таких предпосылок, без одинакового отношения противных сторон к исходным бесспорным истинам спор не может быть плодотворным; в споре его участники должны придерживаться правил логики, в частности, правил постановки вопросов, правил определения, правил и требований, предъявляемых логикой к обоснованию; в споре должны соблюдаться моральные нормы человеческого общения. Нельзя вести спор с единственной целью победить в нем любой ценой, не считаясь ни с истиной, ни со справедливостью.

Подобный спор, кроме досады и обиды, ничего полезного дать не может. Чтобы обеспечить высокую культуру спора, стороны должны также иметь представление, где проходит граница между допустимыми (корректными) приемами и тактическими уловками в споре и недопустимыми (некорректными) и не нарушать эту границу. Допустимыми (корректными) приемами считаются такие, которые заключают в себе некоторую хитрость и помогают достичь победы в споре, не задевая при этом честь и не унижая достоинство противника. Именно в умении применять такие приемы во многом выявляется степень мастерства участника спора.

К числу недопустимых (некорректных) приемов относятся уловки, вводящие противника в заблуждение на основе преднамеренного применения недостоверной информации, а также принижающие достоинство оппонента. Перечисленные выше положения являются общими требованиями, соблюдение которых сдерживает оппонентов от чрезмерно «горячих» эмоциональных всплесков, препятствует выходу спора за рамки рационального диалога и способствует сохранению уважительного отношения оппонентов друг к другу, конструктивному обсуждению предмета спора.

Предмет спора это та основная проблема, по которой имеются разногласия сторон и которая подлежит обсуждению путем обмена мнениями и сопоставления различных точек зрения. Предмет спора должен быть обозначен и уточнен сторонами в самом начале диалога. В ходе последующего обсуждения предмет может уточняться с учетом высказанных мнений, но принципиально важно, чтобы при этом соблюдалась смысловая тождественность с первоначальной формулировкой проблемы, иначе спор может перетечь в иное русло.

Потеря предмета спора иногда случается в пылу полемических рассуждений. Часто такие ошибки происходят по небрежности участников диалога. Но бывает, когда одна из сторон умышленно уводит собеседников от главной проблемы, переключая внимание на рассмотрение второстепенных вопросов. Соображения перевести разговор в иное русло могут быть вызваны различными причинами тактического характера. В таких случаях рекомендуется обратить на это внимание противоположной стороны и вернуться к предмету разговора, а при невозможности просто прекратить спор из-за его беспредметности. Чтобы дискуссия не превращалась в разговор «обо всем и ни о чем», каждый полемист должен хорошо знать предмет спора, разбираться во всех его «тонкостях».

Невозможно одновременно спорить по нескольким вопросам. Предмет спора всегда один. Тезис спора. Это строго определенная, четко и ясно сформулированная позиция каждой из сторон в пределах оговоренного предмета спора. Тезис представляет собой суждение, истинность которого доказывают оппоненту. Хотя исходные мнения участников полемики всегда расходятся, цель спора должна быть общей: добиться согласия в понимании предмета спора на основе признания истинным или приемлемым одного из тезисов или прийти к компромиссному решению и согласию. В противном случае предмет спора можно считать по-прежнему открытым.

При обсуждении того или иного вопроса в споре приходится пользоваться свойственными конкретному предмету спора понятиями и терминами, необходимыми для раскрытия сущности рассматриваемой проблемы. Чтобы не возникло разночтений и не осложнить дискуссию, важно взаимно уточнить содержание данных понятий. Это особенно важно, когда приходится оперировать терминами, не имеющими однозначного толкования, например, такими, как «равенство», «свобода», «рыночные отношения», «демократия» и им подобными, которые едва ли не каждый человек трактует по-своему.

Если спорящие не договорились о едином понимании содержания понятий, то вести дискуссию просто бесполезно. Следует избегать и так называемой «иллюзии понятности» или, иначе, несоответствия нашего знания смысла слова его действительному или вкладываемому оратором содержанию. Иллюзия понятности связана с различной интерпретацией людьми одних и тех же слов. Воспринимая знакомое звучание слова, человек часто не вдумывается в его смысл. Ему «автоматически» кажется, что он знает и понимает это слово, но на самом деле так бывает не всегда. Главными формами проявления иллюзий понятности является неумение дать определение интерпретируемому слову, а то и просто подмена смыслового значения при попытке дать определение. (Речь идет об умении выделить существенные признаки понятия.) Если такое выясняется в ходе дискуссии, то оппоненту надо помочь. Нужно также тщательно отбирать термины, связанные с предметом спора, избегая малоизвестных вашему оппоненту.

Спор это противостояние не только интеллектов, но и личностей со свойственными каждому человеку психологическими качествами и состояниями. Поэтому плодотворность полемики во многом зависит от поведения участников и их манеры спорить. Одним из важнейших требований культуры спора является уважительное отношение оппонентов друг к другу и к противоположной точке зрения.

Важно уметь как оставаться самим собой, так и взглянуть на проблему глазами собеседника, видеть и понимать истоки и перспективы его суждений, оценивать душевное состояние. Способность уловить изменения в поведении оппонента, понять, чем они вызваны, позволяет лучше ориентироваться в споре, находить правильные решения, адекватно корректировать собственное поведение с целью сохранить атмосферу творческого поиска приемлемых решений. Важным условием настоящего, хорошего и честного спора является уважение к убеждениям и верованиям противника, если мы видим, что они искренни. Уважение к чужим убеждениям не только признак уважения к чужой личности, но и признак широкого и развитого ума.

По преследуемым целям и мотивам выделяет пять видов спора (С.И. Поварнин):

1. спор ради истины,
2. как средство убеждения,
3. ради победы,
4. спор-спорт,
5. спор-игра.

Наивысшей формой он называет спор для разъяснения истины, испытания ее обоснованности. Данный вид особенно полезен в случае необходимости проверки, какой-либо идеи, научного открытия, участники которого примерно равны по интеллектуальным возможностям, в нем также исключаются некорректные приемы, такой спор есть по существу совместное расследование истины.

Спор для убеждения противника. Целью здесь выступает вынуждение кото-то признать истинность какого-либо положения. Для убеждающего на первом месте находится сам противник и только потом — сама спорная мысль. В данном типе спора иногда используются некорректные приемы. В споре ради победы не приближаются к истине, а пытаются победить оппонента любым путем, любыми средами. Выбираются аргументы, которые могут поставить его в затруднение. В ход идут не только красочные выражения, игра слов, цитаты, внешне броские факты, но и игра на человеческих чувствах, переход с тезиса на личность, подмена понятий, апелляция к аудитории и т.д.

Спор ради спора развлечение любителей. Им интересен сам процесс, так как в следующем обсуждении они будут доказывать противоположную мысль. Его еще называют спором-спортом.

Спор-игра встречается реже. Он применяется в учебном процессе в риторике, филологии, логике. Смысл его состоит в том, что один из участников задает другому каверзные вопросы, требуя только однозначных ответов «да» или «нет», подводя, таким образом, к противоречию с самим собой.

Культура спора проявляется также в том, что в ходе полемики не рекомендуется проявлять излишнюю «старательность» и увлекаться возражениями оппоненту, перечить ему по каждому поводу. Психологами было установлено, что если оппоненту постоянно прекословят, перебивают и стремятся навязать ему свое мнение, то он автоматически воспринимает противоположную точку зрения как абсолютно неприемлемую. Атмосфера накаляется, и спор переходит в перепалку.

Для сохранения творческой дискуссии и уважительных взаимоотношений разумным считается первоначально согласиться в форме допущения с утверждением оппонента и только потом найти тактичный вариант возражения ему и опровержения противоположной точки зрения. Готовясь к дискуссии, каждый участник должен быть готов к тому, что противник приложит все усилия для победы. Но даже в самых острых ситуациях спора надо следовать нормам этики, не терять выдержку и самообладание.

Многочисленные наблюдения исследователей показывают, что из двух равных по интеллекту противников победителем в споре всегда оказывается тот, который не горячился, вел себя предельно тактично и спокойно. Как правило, на стороне такого спорщика оказываются и симпатии свидетелей дискуссии, если она велась в присутствии публики.

В споре обычно одерживает верх тот, кто абсолютно уверен в своей правоте, хорошо подготовлен, но изначально готов скорректировать свою точку зрения, не поступаясь принципиальными соображениями; кто считается с точкой зрения оппонента и заинтересован в установлении истины; кто всем своим видом дает понять собеседнику, что его мысли и аргументы внимательно обдумываются и принимаются во внимание. Важное качество полемистов умение слушать и слышать друг друга. Слушать и слышать не совсем одно и то же.

Слышать означает физически воспринимать звук, а слушать значит не просто направлять слух на чтолибо, а сосредоточиться на воспринимаемой информации, понимать значение высказываний, уметь выделить главную идею, почувствовать эмоциональную окраску слов оппонента. Различают два вида слушания: нерефлексивное и рефлексивное. Нерефлексивное слушание состоит в умении внимательно молчать, не вмешиваясь в речь собеседника и давая ему возможность полностью высказаться.

Как правило, такое слушание используется в ситуациях общения, когда оппонент глубоко взволнован, спешит высказаться или испытывает какие-либо трудности в изложении материала. Хотя нерефлексивное слушание нередко истолковывается как пассивность, нейтральность или невнимательность, оно бывает очень полезным с тактической точки зрения.

Опытные ораторы знают, что умение оппонировать молчанием до «самоисчерпания» противоположной стороны и подача вслед за этим собственного короткого, но весомого аргумента, построенного на анализе сказанного противником, очень часто бывает итоговой чертой всей дискуссии: выговорившийся оппонент не имеет чем возразить.

Суть рефлексивного слушания, напротив, заключается в активном вмешательстве в речь собеседника. Если это будут постоянные замечания, возражения и упреки, то такое вмешательство повредит дискуссии. Целесообразное рефлексивное слушание выражается в уточняющих вопросах, замечаниях согласия с оппонентом, попытках помочь ему точнее выразить мысль, одобрительных кивках головой, располагающей к общению мимике, взгляде и т. п.

Рефлексивное слушание позволяет продемонстрировать противоположной стороне, что ее внимательно и заинтересованно слушают и понимают. Это очень важно для поддержания хорошего контакта и благоприятной атмосферы спора. Эффективными приемами рефлексивного слушания являются также подытоживание, резюмирование мыслей, высказанных оппонентом, уместные реплики и тактичные замечания или указания на определенное несогласие с высказываемой точкой зрения.

Рефлексивное слушание, таким образом, предполагает уважительное реагирование на мысли противника, попытку взглянуть на мир его глазами, сблизиться с ним в выражении такого взгляда. Когда спорщики стремятся к установлению истины или достижению согласия, только рефлексивное слушание приведет их к конструктивному диалогу.

Культурный спор существенно отличается от негативного коммуникативного сценария, главными признаками которого являются гипертрофированная экспрессивность, риторические и психологические атаки друг на друга, нежелание слышать и слушать, понимать оппонента.

Постановка вопросов и построение ответов.

Вопрос и ответ ключевые элементы диалога и спора. Вопросноответный комплекс представляет собой логико-языковое образование и выполняет две основные функции: познавательную и коммуникативную.

Вопрос и ответ – это две противоположности единого целого. Вопрос языковое выражение, фиксирующее требование к устранению неопределенности в знании или понимании некоторого предмета (обращение требующее ответа). Ответ высказывание, вызванное вопросом и уменьшающее неопределенность последнего. В процессе спора обычно оппонентами выдвигаются вопросы и даются на них ответы. Вопросно-ответный метод, точнее, сам ход спора как бы составляет «скелет» любой дискуссии, формирует ее философию, диалектику разговора.

Вопросы и ответы должны соответствовать предмету спора и тезисам оппонентов, не выходить за их рамки, чтобы не превратить дискуссию в разговор ни о чем. Вопросно-ответный ход должен быть направлен на выяснение сущности спорной проблемы, а не внешних, наблюдаемых, но второстепенных и изменчивых характеристик. Выяснение истины в споре желательно на принципиальной, объективной основе.

Поэтому вопросы должны ставиться таким образом, чтобы познать диалектику явления, проникнуть в содержание основных внутренних и внешних связей и противоречий, оценить их динамику. Раньше существовало мнение, что ведущая роль в диалоге принадлежит ответу, в настоящее время эту роль отводят вопросу, так как именно он обладает активизирующим началом. Чтобы в этом убедиться, следует сравнить проявление особенностей вопросов и ответов в диалоге:

Логически сам вопрос содержит в себе три структурных элемента: рему (искомое, конкретное, содержащееся в вопросе в непроизвольной форме); тему (некоторое знание в виде предпосылок, предшествующее знание); требование перехода от незнания (непонимания) к знанию (пониманию).

Всякий вопрос включает определенную исходную информацию, указывающую на предмет познания, которая называется базисом или предпосылкой вопроса. Кроме того, в вопросе обязательно содержится указание на недостаточность информации и необходимость дальнейшего дополнения и расширения знаний. Чтобы правильно поставить вопрос, необходимо иметь некоторое исходное представление о возможном ответе на него, знать, какую информацию необходимо получить. Иначе говоря, вопрос должен ставиться с определенной целью.

В зависимости от цели обычно выделяют: уточняющие (закрытые) вопросы. Они бывают направлены на выяснение истинности или ложности выраженного в них суждения. Ответ на такие вопросы предполагается в форме «да» или «нет»; восполняющие (открытые) вопросы. Такие вопросы предполагают в ответ обстоятельное рассуждение оппонента. Они не связывают отвечающего строгими рамками и позволяют давать ответы в свободной и непринужденной форме (примером таких вопросов могут служить вопросы экзаменационных билетов), наводящие вопросы. Такие вопросы содержат определенную информацию, как бы подталкивающую оппонента дать нужный и заранее предполагаемый ответ.

По составу вопросы бывают простыми и сложными. Простыми вопросами называются такие, которые не могут быть расчленены на другие вопросы. Сложными вопросами считаются такие, которые можно разбить на два или несколько простых. Пример простого вопроса: «Что представляет собой юридическая служба предприятия?», и пример сложного: «Что представляет собой юридическая служба предприятия, каковы ее задачи, функции, права и ответственность?» Вопросы различают по форме. Если их базисом являются истинные суждения, то вопросы считаются по форме риторически и логически корректными, поставленными правильно. И, наоборот, некорректными считаются вопросы, основанные на ложных суждениях, а также провокационные, направленные против личности оппонента, преследующие достижение каких-либо безнравственных целей и т. п. По форме различают также вопросы нейтральные, благожелательные и враждебные.

На нейтральные и благожелательные вопросы следует отвечать обстоятельно, стремясь как можно полнее и точнее объяснить искомую мысль, но необходимо также проявлять максимум выдержки и терпения и при ответах на вопросы недоброжелательного характера. По отношению к ним нежелательно демонстрировать раздражение и выказывать пренебрежение.

В общественной практике часто при обсуждении каких-либо проблем ставятся острые вопросы, жизненно важные, принципиальные и психологически трудные. Уклоняться от таких вопросов нельзя. Надо стремиться дать на них нравственно и политически корректные, правдивые и честные ответы. Вопросы могут иметь также творческий либо нетворческий характер. Ответить на нетворческий вопрос трудности не составляет. Например, на вопрос: «Что такое абзац?» достаточно заглянуть в словарь, чтобы ответить общепризнанной формулировкой этого понятия: «Абзац это отступ вправо в начале первой строки какой-либо части текста».

Что касается творческих вопросов, они требуют умственного напряжения, размышлений, определенной интеллектуальной подготовки и изложения обстоятельно продуманного ответа. В количественном отношении различают общие и частные вопросы. Существуют основные требования, которым должны соответствовать вопросы. Они, во-первых, должны быть разумными, т. е. имеющими смысл в данной ситуации спора, во-вторых, поставлены ясно и точно, конкретно; предпосылки должны быть истинными суждениями.

В естественном языке вопрос выступает чаще всего в виде вопросительного предложения, за исключением вопросов риторического характера, которые не требуют ответа. Условием разумности постановки вопроса является соблюдение семантических и синтаксических правил языка общения. Вопрос потеряет смысл, если будет поставлен вне контекста диалога. Бессмысленный вопрос предполагает такой же ответ, и диалог превращается в зрелище, когда один, по выражению Канта, «доит козла», а другой «держит под козлом решето».

В споре ценится адекватный вопросу, разумный, по возможности краткий и остроумный ответ. Основное назначение ответа состоит в том, чтобы уменьшить или полностью исчерпать неопределенность, выраженную в вопросе. Один и тот же вопрос может иметь много разных ответов не равнозначных по риторико-логическим характеристикам. Ответы классифицируются по ряду признаков. По содержанию различают правильные и неправильные ответы. Если в ответе содержатся суждения истинные и логически связанные с вопросом, то он считается правильным. К неправильным, ошибочным ответам относят те, которые связаны с вопросом, но по существу неверно отражают действительность.

Если ответ не связан с вопросом, он расценивается как ответ не по существу и не принимается во внимание в дальнейшем споре. Выделяют также позитивные (содержащие стремление разобраться в сущности предмета спора) и негативные (выражающие отказ отвечать на поставленный вопрос по существу) ответы. Мотивом для отказа может быть недостаточная подготовленность и компетентность по обсуждаемой проблеме, слабое знание предмета спора. По объему информации различают ответы краткие и развернутые, по характеру информации прямые и косвенные. Например, прямым ответом может считаться простое перечисление названий планет в ответ на вопрос: «Какие планеты входят в состав Солнечной системы?» Такой ответ будет точным.

Косвенный ответ на этот же вопрос мог бы выглядеть следующим образом: «Смотря как считать. Если причислить сюда и крупные астероиды, то...». Косвенный ответ всегда уклончив, практически никогда не бывает истинным. В спорах такие ответы используют, чтобы оставить себе варианты для отступления, а требование вопроса отчасти удовлетворить. При ответах на вопросы необходимо учитывать следующие основные требования к ним: ответ должен быть ясным, однозначным, даваться по существу вопроса и быть по возможности лаконичным, не содержать избыточной информации; ответ должен уменьшать неопределенность вопроса, а не увеличивать ее, быть информативнее вопроса; при некорректно поставленном вопросе ответ должен заключаться в указании на эту некорректность; не следует отвечать вопросом на вопрос.

В риторике существуют также рекомендации по организации ответов. В соответствии с ними следует сначала внимательно выслушать вопрос, не перебивая того, кто его задает. Обдумать вопрос. При необходимости перефразировать его вслух, с тем чтобы убедиться, правильно ли вопрос понят. Сложный вопрос следует расчленить на части и отвечать раздельно. Если спрашивающий перебивает, надо сделать корректное замечание («Я вас не перебивал»), не горячиться, сделать паузу и дать договорить оппоненту, затем продолжить ответ, попутно обдумывая услышанные возражения или замечания, с тем чтобы соответствующим образом на них отреагировать.

При ответах на вопросы не рекомендуется допускать неточности, недосказанность, вводить новую информацию, способную вызвать дополнительные вопросы оппонента. В дискуссиях иногда прибегают к различным неэтичным приемам постановки вопросов и построения ответов, преследующим цель запутать оппонента или поставить его в затруднительное положение.

Одним из самых распространенных является прием «атака вопросами». Суть его в том, что противоположной стороне под видом одного вопроса задается сразу несколько и в быстром темпе, причем один вопрос может противоречить другому, а задающий их требует при этом немедленного прямого ответа: «да» или «нет». «Клюнувший» на эту уловку рискует быть истолкованным превратно или просто запутаться, начать отвечать сумбурно и несвязно. Поэтому в подобных случаях рекомендуется указывать собеседнику на некорректность постановки вопросов, предложить ему обдумать их и задавать по порядку, последовательно.

Аргументация в споре

ЕСЛИ вопросно-ответный ход представляет собой «скелет», форму ведения спора, то доказательство и аргументация каждым участником своего тезиса и опровержение точки зрения оппонента составляют содержание дискуссии. Ведение спора предполагает высокую логическую культуру мышления каждого участника, основанную на знании и соблюдении основных законов логики: тождества, противоречия (непротиворечивости), исключенного третьего и достаточного основания, которые устанавливают правила рассуждения, имеют силу для всех форм мысли и выступают условиями правильности мышления.

Закон тождества утверждает, что в правильном рассуждении всякая мысль тождественна самой себе. Отсюда вытекает требование, гласящее, что в процессе спора понятия и суждения должны иметь определенное содержание и стороны должны сохранять его, не допуская искажения или подмены. Этот закон требует от оппонентов спора, чтобы в ходе дискуссии тезис доказательства и мысль каждого из них оставались неизменными до конца рассуждения.

Мысль должна излагаться точно, ясно и однозначно. Соблюдение закона тождества запрещает беспричинно и произвольно менять содержание и объем понятий. Каждое суждение должно сохранять одно и то же содержание, сколько бы раз оно ни повторялось. Нарушение закона тождества ведет к логической ошибке, называемой «подмена тезиса», и вместо выяснения вопроса происходит его запутывание. Причинами ошибки «подмена тезиса» могут быть: логические (отсутствие логической культуры, нетребовательность к точности мысли); лингвистические (связаны с омонимичностью языка) и психологические (связаны с ассоциативностью мышления).

Закон противоречия (непротиворечия) утверждает, что два отрицающих друг друга высказывания не являются вместе истинными. Согласно этому закону, тот, кто одновременно утверждает и отрицает нечто (т. е. допускает противоречие), вводит в свои рассуждения заведомо ложное положение, что недопустимо.

Закон исключенного третьего утверждает, что два высказывания, отрицающих друг друга, не являются вместе ложными, одно из них истинно, третье же исключено. Этот закон следует ограничить высказываниями о прошлом и настоящем и не прилагать к будущим событиям. Закон достаточного основания требует, чтобы каждая мысль имела достаточные основания своей истинности.

Закон требует от спорящих сторон обоснованности, доказательности, аргументированности рассуждений. Нарушением требований этого закона является декларативность утверждений, бездоказательность или недостаточная обоснованность мыслей, неубедительность аргументов и доводов высказывания. Таким образом, сильными сторонами в споре и показателем высокой культуры являются его логичность, содержательность, определенность, точность и доказательность.

Аргументация является компонентом общественно-политической жизни. Она находит свое выражение в борьбе социально-политических доктрин, идеологий, мировоззрений, оценок. Включая в себя конфликт нового и старого, прогрессивного и реакционного, общечеловеческого и классово ограниченного, хорошего и плохого и т.д., характеризует степень обоснованности программ, манифестов, идей, оценок. С помощью логических знаний и навыков задать идеальный логический строй дискуссии почти невозможно, так как соперники в споре также должны быть идеальными, а участники – наделять своего партнера презумпцией равенства себе, поэтому необходимо обратиться к теории аргументации.

Аргументация есть доказательное рассуждение, речевая процедура, служащая обоснованию точки зрения адресанта с целью принятия её адресатом. Она содержит в себе как элементы сообщения, так и повеления, однако её отличительная черта проявляется в том, что адресант стремится убедить адресата в истинности своего суждения. Выделяют два аспекта аргументации: эпистемический и коммуникативный. Важнейшие элементы эпистемической структуры аргументации – тезис и доводы для опоры тезиса.

С коммуникативной точки зрения аргументация – фрагмент диалога между адресантом и адресатом, т.е. передача, истолкование и внушение последнему информации. Здесь проявляются такие уровни понимания диалога: уяснения и уточнения смысла языковых выражений (понимание на уровне явления, а уяснение и уточнение смысла делает изложение доступным); интерпритации (способность по-своему истолковывать и понимать содержание диалога; отдельным участникам диалога свойственна предвзятость); постижения (умение понять смысл высказывания, произведения, диалога, то есть установить, к чему стремился автор, какие замыслы, мотивы реализовывал); глубинного осознания (понимание содержания через некоторое время в рамках историко-культурного контекста или новыхь обстоятельств).

Доказательство в споре имеет свою структуру, состоит из тезиса

• доказательства,
• аргументов и
• демонстрации.

1. Тезис доказательства это тезис спора каждого его участника, то утверждение, приемлемость которого необходимо обосновать. Добиться этого значит построить поступательное рассуждение, подтверждающее, истолковывающее и внушающее оппоненту доверие к информации, зафиксированное в тезисе. Цель доказательства в том, чтобы противник не только убедился в его истинности, но и принял мнение доказывающей стороны. С. И. Поварнин сравнивал роль тезиса в доказательстве со значением фигуры короля в шахматной партии.

Тезис обычно обозначается в самом начале спора и высказывается в форме категорического суждения. Он может быть представлен, например, такими фразами: «Положение, которое я хочу доказать, состоит в следующем...», «Я берусь утверждать, что...» и т. п. Вариантов много. В доказательстве выделяют основной тезис и частные тезисы. Частным тезисом считается такое положение, которое становится тезисом лишь потому, что при его помощи доказывается истинность какого-либо текущего фрагмента в цепи доказательного рассуждения. Частный тезис, будучи доказанным, становится аргументом в поддержку основного тезиса, т. е. носит промежуточный характер.

2. Аргументами (основаниями) доказательства в споре называются истинные или вызывающие доверие суждения, которые используются для доказательства тезиса. Доказать тезис значит привести такие суждения, которые были бы существенными и достаточными для утверждения приемлемости выдвинутого положения. В качестве аргумента может быть использована любая истинная или вызывающая у оппонента доверие мысль, если только она связана с тезисом. Основными видами аргументов в споре являются объективные факты, законы, аксиомы, свидетельские показания, определения и любые ранее доказанные положения по существу доказываемого тезиса.

В качестве аргументов в споре используются также любые приемлемые для оппонента и этически корректные доводы психологического характера: ссылки на авторитеты, игра на чувствах, намеки, обещания и заверения, обращение к общественному мнению и т. п.

3. Демонстрация это форма доказательства, способ перехода от аргументов к тезису, построение логической связи между ними. Особенность умозаключений, в форме которых протекает демонстрация, состоит в том, что тезис доказательства является заключительным выводом, который был сформулирован заранее. Демонстрация может принимать форму дедукции или индукции, а также форму аналогии, сравнения, метафоры и т.д. Наибольшей принудительной силой обладает дедуктивная демонстрация.

Доказательство и опровержение в споре подразделяются на прямые и косвенные. Прямыми называются доказательные рассуждения, построенные на непосредственном обращении к событиям, происшедшим в конкретное время и в конкретном месте, а также к очевидным и бесспорным фактам, из которых непосредственно выводится тезис с логической неизбежностью (фактологической детерминацией). Косвенными являются доказательные рассуждения, в которых используются: метод от противного, разделительный способ рассуждения по случаям, принцип аналогии.

Косвенное доказательство устанавливает приемлемость тезиса, исследуя не сам тезис, а некоторые другие положения. Поэтому такое доказательство обладает меньшей степенью убедительности. Одним из видов косвенного доказательства является апагогическое. В нем к убеждению в истинности тезиса приходят путем доказательства ложности антитезиса. Антитезисом называется суждение, противоречащее тезису. В споре таковым является основной тезис оппонента. Апагогическое доказательство осуществляется методом от противного.

Главным логическим приемом в доказательстве от противного выступает сведение контраргументов и антитезиса к абсурду. Это достигается следующим образом:

• делается противоречащее доказываемому тезису допущение, что противоположное суждение якобы выражает истину, а основной тезис заключает в себе ложь, затем
• производится демонстрация нелепости, абсурдности альтернативного допущения путем сравнения его с фактическим материалом, уликами, алиби, которые антагонистически противоречат ему.

На основе абсурдности полученного результата делается вывод об истинности исходного тезиса. Опровержение в споре операция, противоположная доказательству. Опровержение доказывает ложность тезиса, аргументов, демонстрации. Осуществление опровержения тезиса может быть достигнуто:

• путем приведения фактов, противоречащих тезису;
• путем доказательства истинности другого тезиса, противоречащего опровергаемому;
• путем установления ложности следствий, вытекающих из тезиса.

Опровержение аргументов также достигается различными путями:

• путем доказательства ложности аргументов;
• установлением того, что аргументы являются для тезиса недостаточными или несущественными;
• что аргументы сами нуждаются в доказательстве;
• обоснованием ложности приводимых в качестве аргументов фактов и событий.

Опровержение может осуществляться путем указания на некорректные методы и отступления от принципа непрерывности логической линии доказательства. Это называется опровержением демонстрации. Различные способы доказательства и опровержения могут применяться не только в качестве самостоятельных операций, но и комбинированно.

Опровержение в споре, как и доказательство, бывает прямым и косвенным, при этом косвенным называется опровержение, направленное на обоснование истинности антитезиса. Корректность доказательства и опровержения обеспечивается путем соблюдения определенных правил, основные из которых приводятся в следующей таблице.

Применяя доказательство как логическую операцию, полемист не должен забывать, что его задача не только доказать выдвинутый тезис, но и убедить оппонента, а также всех присутствующих в его приемлемости. Практика полемических выступлений показывает, что в споре возникают самые разные ситуации.

Полемист логически правильно доказывает выдвинутый тезис, но это не убеждает оппонентов, так как доказательство сложно для них и не воспринимается. Напротив, убеждают иногда рассуждения, основанные не на доказательстве, а на предрассудках, на неосведомленности людей в различных вопросах, вере в авторитеты и т. д.

Большое влияние оказывают красноречие полемиста, пафос его речи, уверенность в голосе, внушительная внешность и т. п. Другими словами, можно доказать какое-то положение, но не убедить в его истинности окружающих и, наоборот, убедить, но не доказать. Однако полемисту следует иметь в виду, что в большинстве случаев основа убедительности речи ее доказательность». Чтобы склонить оппонента к своей точке зрения, участники спора используют различные психологические приемы.

Эффективным средством считается применение юмора и иронии. Они усиливают психологическое воздействие и полемический тон спора, а часто помогают разрядить обстановку, создают определенный настрой при обсуждении острых вопросов, помогают полемистам добиться успеха. Довольно часто в дискуссиях и полемиках применяется прием, получивший название «возвратный удар» или, иначе, «прием бумеранга». Он заключается в том, что высказанное суждение обращается против его автора. При этом сила удара психологически во много раз увеличивается.

Поражение противника становится очевидным для всех присутствующих. Разновидностью «возвратного удара» считается прием «подхват реплики». В пылу полемики оппоненты нередко обмениваются репликами различного характера. Умение применять реплику противника в целях усиления собственной позиции признак высшего мастерства полемиста. Во время дискуссии полемисты нередко попадают в затруднительные положения и, пытаясь найти выход, часто прибегают к различного рода уловкам.

Одна из наиболее распространенных получила название «оттянутое возражение». Ее применяют часто в случаях, когда противник приводит довод, на который трудно бывает сразу найти подходящий ответ. Тогда многие стараются незаметно для противника затягивать обсуждение, из тактических соображений выиграть время и обдумать ответ: задают уточняющие вопросы, начинают ответ издали, с чего-нибудь второстепенного или постороннего. Этот прием хотя и не приносит пользы дискуссии, но с нравственной точки зрения допустимый.

Позволительными считаются также приемы, когда, стараясь исправить какую-либо ошибку в доказательстве, человек открыто ее не признает, а прибегает к различным фигурам мысли и фигурам речи, типа: «Я не то хотел сказать», «Вы меня не совсем точно поняли», «Постараюсь уточнить свою позицию» и т. п. Довольно большую группу составляют приемы и психологические уловки, рассчитанные на то, чтобы поставить противника в затруднительное положение и тем самым обеспечить себе тактический перевес психологического плана. Такие уловки разнообразны по своей сущности, многие основаны на хорошем знании особенностей психологии людей и слабостей человеческой натуры.

Наиболее распространенными уловками такого рода являются: ставка на ложный стыд. Уловка рассчитана на то, что каждый человек подсознательно опасается попасть впросак, уронить себя в глазах окружающих. Пользуясь этим, некоторые полемисты очевидно сомнительные или слабые доводы пытаются подкрепить выражениями: «Неужели вам до сих пор неизвестно, что...», «Наукой давно установлено, что...», «Это известно любому образованному человеку» и т. п.; «подмазывание» аргументов. Эта уловка основана на свойственном каждому человеку самолюбии. «Подмазывание» состоит в сопровождении сомнительных аргументов комплиментами оппоненту: «Всем хорошо известна ваша честность, поэтому...», «Вы человек высокообразованный и культурный, и вы поймете, что...» и т. п.; безапелляционность и уверенность тона.

Обычно человек, ведущий себя уверенно, говорящий безапелляционным тоном, психологически давит на оппонентов и всех окружающих, заставляет сомневаться иногда даже тех, кто был абсолютно уверен в правильности своей позиции. Недопустимыми в споре считаются также приемы демагогии. К числу крайне недопустимых приемов относятся те, которые противник, заинтересованный по каким-либо причинам в том, чтобы сорвать дискуссию, прибегает к грубым мерам: перебивает и оскорбляет противника, ведет себя вызывающе, не дает говорить, явно показывает свое нежелание слушать оппонента. Такому человеку доказывать что-либо бесполезно.

Спор нужно немедленно прекратить. Подобные приемы получили название «обструкция» намеренный срыв спора. Применение нечестных, непозволительных приемов так или иначе связано с преднамеренными нарушениями законов логики и отступлениями от норм нравственности и в практике спора должно находить немедленное осуждение и пресекаться.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое диалог? Какие виды диалога и спора вы знаете?
2. Дайте определение понятия «спор».
3. Что такое эристика? Каково происхождение и содержание этого понятия?
4. Охарактеризуйте содержание метода спора Сократа.
5. Сравните нравственные и научные основы спора в античной, средневековой и современной риториках, охарактеризуйте их.
6. Раскройте содержание основных требований культуры полемики.
7. Умение партнеров спора слышать и слушать друг друга. Что это означает?
8. Какие вам известны виды слушания, их достоинства и преимущества в процессе полемики?
9. Понятия «тезис спора», «аргументы спора» и основные правила риторики по отношению к ним. Какие возможны ошибки, связанные с ними?
10. Доказательство и убеждение в полемике. Каково соотношение этих понятий?
11. Что такое доказательство, опровержение, демонстрация?

Специфика риторической аргументации

1. Аргументация в логике и риторике.
2. Логический аспект риторической аргументации.
3. Психологический аспект риторической аргументации.
4. Демагогия как форма манипулирования сознанием.

Аргументация в логике и риторике

ЕСЛИ структура, план, методы изложения материала определяют форму речи, то аргументация, по существу, составляет основу ее содержания. Риторической аргументацией называется речевая процедура, служащая обоснованию точки зрения аргументатора с целью принятия ее другим человеком (людьми) и формирования у него (у них) определенных убеждений. Как подчеркивают представители неориторики Ф. ван Еемерен, Р. Гроотендорст и Ф. С. Хенкеманс, «убедительность важна не только при анализе и оценке аргументации, но и при представлении аргументации.

Доводы разума не содержат ничего, что, по определению, являлось бы препятствием для преодоления расхождения во мнениях. Выдвигая аргументы, человек должен иметь в виду, что его аргументация является частью дискуссии, даже когда это выражается только имплицитно. Аргументатор должен убедить читателя в своей правоте, при этом он должен либо устранить сомнения по поводу правильности своей позиции, либо дать адекватный ответ на высказанную критику.

Аргументация это попытка изменить мнение аудитории. Риторическая аргументация представляет собой единство избранного оратором метода рассуждения, доводов (аргументов) для обоснования выдвинутой идеи и средств вербального воздействия оратора, влияющих на восприятие речи аудиторией. Аргументация отличается от простого сообщения какой-либо информации.

Если информатор стремится лишь пересказать содержание какого-либо текста или идеи и желает, чтобы его мысли были адекватно восприняты, то аргументатор преследует цель как передачи определенной информации и собственной точки зрения, так и убеждения реципиента (слушателя, читателя) в истинности и приемлемости своего суждения.

Роль аудитории в убеждении трудно переоценить. «Как метко заметил бельгийский ученый X. Перельман, убеждение, или риторическая аргументация, являются таким блюдом, которое готовится не для поваров, а для гостей. Не только сам аргументатор, а и его аудитория рассматривают, оценивают, взвешивают предлагаемые аргументы, соглашаются или не соглашаются с ними. Адресуясь к какой-то конкретной аудитории, аргументатор иногда преодолевает узкие рамки собственного опыта, представления своего ближайшего и (или) отдаленного окружения.

Порывая при этом с устоявшимися традициями, авторитетами, он совершает как бы прыжок из сферы личного в сферу над или сверхличного опыта, которая на языке философии называется сферой трансцендентного и трансцендентального разума, а на языке современной риторики универсальной аудитории. Следовательно, между конкретной и универсальной аудиторией убеждения непроходимой пропасти не существует». Но определенные отличия, которые необходимо знать, все-таки существуют. Конкретная аудитория включает совокупность каких-то индивидов.

В состав универсальной аудитории входят разнообразные, многочисленные, сменяющие друг друга поколения людей. Между понятием «аргументация» в логике и риторике имеются определенные отличия. Так, логика рассматривает аргументацию как средство доказательства истины. Для логики положительным результатом аргументации считается достижение рационального понимания истины, а то, принял ли ее реципиент и повлияет ли она на его поведение, значения не имеет.

Задача риторической аргументации сложнее. Для риторики важно, чтобы речь повлияла на мироощущение и миропонимание, убеждения человека, лежащие в основе его деятельности. Необходимо, чтобы реципиент не только понял, но и принял идеи оратора как свои собственные. Еще Платон в свое время в диалоге «Горгий» устами Сократа заметил, что убеждениями обладают «и узнавшие, и поверившие». Риторическая аргументация как процесс выполняет следующие основные функции: познавательную, коммуникативную, регулирующую, персуазивную (от англ. персуэйшн убеждение), оценочную, проверочную, управленческую.

Познавательная функция убеждения связана с расширением в процессе риторической аргументации сферы знания как аргументатора, так и аудитории. Коммуникативная обозначает достижимость с помощью риторической аргументации взаимопонимания и контакта аудитории и аргументатора (оратора). Регулирующая функция раскрывает правила и нормы взаимоотношений аудитории и аргументатора. Персуазивная реализуется в процессе перестройки сознания аудитории и оратора под воздействием риторической аргументации. Оценочная и проверочная реализуются, соответственно, в отборе подходящих аргументов, их квалификации и испытании на убедительность.

Упрааленческая функция убеждения раскрывает пути превращения перестроенного с помощью аргументов сознания в конкретные дела и поступки людей. Под убеждениями наука понимает «устойчивую совокупность ценностных ориентаций личности». Убеждения предполагают единство знаний с особым отношением к ним, связанным с глубоким и искренним признанием и переживанием их приемлемости.

Как утверждается, в частности, в педагогической энциклопедии, запас необходимых знаний еще не обеспечивает их автоматического перехода в убеждения они могут быть чуждыми личности, не приниматься ею. Важна эмоциональная сторона, когда человек не просто знает и понимает что-то, а своеобразно переживает убедительность этих знаний и ощущает потребность руководствоваться ими в своей деятельности. Поэтому рациональнологическое доказательство решает лишь часть задачи формирования убеждений. Если, например, аргументатору удалось логически доказать, что курение вредно для здоровья, он считает свою задачу выполненной. Он доказал это, но еще не значит, что внушил и побудил своего курящего слушателя отказаться от вредной привычки.

В риторике истина рационально-чувственна, нравственна, вероятностна, основана не только на знании, но и на внушении, доверии, отношении, переживании. Поэтому риторическая аргументация оперирует не только фактами, но и мнениями, эмоциями, чувствами, правдой и правдоподобием, а иногда и просто верой людей в какие-либо идеалы.

Однако противопоставлять логику риторике неправомерно. Риторическая аргументация имеет две стороны

1. рационально-логическую (воздействие на разум, мышление человека) и
2. психологическую, рассчитанную на эффект внушения, воздействия на эмоционально-чувственную сферу психики человека.

Эти две стороны тесно связаны и дополняют друг друга, причем в зависимости от предмета и цели речи одна из сторон может играть главную роль в убеждении, а вторая вспомогательную. Например, в судебных речах, целью которых является доказательство истины виновности или невиновности подсудимого главным средством риторического убеждения является основанное на фактах доказательство. Такие речи строятся в строгом соответствии с законами и правилами логики.

Предмет судебного разбирательства составляют уже свершившиеся события и действия. Они устанавливаются посредством доказывания. В то же время есть много областей, где доказательство либо не является основной задачей оратора, либо истина носит относительный характер и доказать ее логически невозможно. Так бывает, например, когда необходимо убедить избирателей проголосовать за того или иного кандидата в депутаты представительного органа власти. Здесь убеждение будет в большей степени носить характер психологического внушения.

Даже сугубо рациональные и истинные аргументы («он имеет высшее экономическое образование», «руководимое им предприятие является лучшим в отрасли» и т. п.) не столько служат доказательству, сколько рассчитаны на внушение доверия и уважения к человеку, который большинству избирателей, возможно, даже не знаком. В общественно-политической практике, где зачастую приходится оперировать понятиями «этично неэтично», «лучше хуже», «в большей степени в меньшей степени» и т, п., иногда бывает достаточно просто дать понять, что позиция, в пользу которой выступает аргументатор, лежит в поле интересов аудитории, сыграть на эмоциях и настроениях, чувстве долга, моральных установках и интересах людей.

Разумеется, что психологическая аргументация должна быть при этом логично выстроена в цепь рассуждений и служить обоснованию главного тезиса речи. Риторическая аргументация в сравнении с логической располагает более широкой базой оснований и доводов. Логика учит мыслить силлогизмами и убеждать только фактами. Она неохотно признает доводы, обращенные к человеческой личности и ее мироощущению, считает их софизмами. А в ораторском искусстве такие доводы играют очень важную роль.

Риторика опирается на два основных вида аргументов: доводы по существу, к очевидному. Это аргументы, основанные на фактах и логических доказательствах. Они связаны с установкой на мышление и аналитическое рассуждение, используются как средство доказательства и внушения; доводы к человеку. Эти доводы связаны с эмоционально-чувственной сферой человеческой психики, воздействуют не только на сознание, но и на психику человека в целом.

Специфически риторической формой аргументации являются топосы, которые с античных времен считались краеугольным камнем убеждающей речи, позволяющим риторике выполнять в обществе объединяющую роль. Впервые наиболее полно сущность и виды топосов были описаны Аристотелем в «Топике» и «Риторике», где они рассматривались как мысли и тактические приемы аргументации, схемы рассуждения, помогающие оратору склонить людей к своей точке зрения, добиться взаимопонимания, найти общий язык в отношении к чему-либо.

Топика, таким образом, древнейшая наука компетентного и убедительного рассуждения. Однако исторически сложилось так, что ее проблемы не привлекли к себе широкого внимания ученых в эпоху Возрождения, Нового и Новейшего времени, и сегодня, эту науку приходится либо «переоткрывать», либо восстанавливать, либо «извлекать» из предметных областей других наук. «Топикой (от греч. topos место) называется совокупность таких общих знаний (или общих мест), которые позволяют аргументатору, даже не имея глубоких специальных знаний о некоторой предметной области, разобраться с ее содержанием.

Топика является также и наукой об общих местах. В зависимости от того, описывается ли в этой науке содержание мира в целом или человека, как целого, выделяются, соответственно, диалектикологическая и психологическая топика». Аристотель характеризовал топосы как суждения оратора, к которым заведомо испытывают благорасположение аудитория и общество в целом. Например, топос «благо», по Аристотелю, это «все то, что люди согласятся признать благом». Он выделял следующие категории, или общие места (топы): сущность, количество, качество, отношение, пространство, время, положение, действие, претерпевание, однако диалектико-логическую и психологическую топику еще не отделял друг от друга. Впервые такие попытки дифференциации на диалектикологическую и психологическую были предприняты в Древнем Риме.

Для пояснения сущности аристотелевских общих мест воспользуемся примером авторов пособия «Логика и риторика». «Занимаясь поиском того, что необходимо сказать, например, на пока не вполне определенную тему «В. И. Ленин как создатель советского белорусского государства», аргументатор, используя аристотелевскую топику, должен указать: ее сущность (а именно, что В. И. Ленин был создателем белорусского советского государства), количество (например: Советская Социалистическая Республика Белоруссия (ССРБ) была второй после БНР попыткой создания белорусскою государства в XX в.), качество (например, ССРБ была Республикой Советов), отношение (например, она стала одной из составных частей РСФСР), пространство (например, ССРБ занимала территорию Витебской, Гродненской, Могилевской и части Виленской, Ковенской и Смоленской губерний), время (например, Советская Белоруссия была создана 1 января 1919 г.), положение (она находилась между воюющей Германией и Советской Россией), обладание (например, Советская имела ограниченный суверенитет), действие (например, она принимала активное участие в утверждении советской власти на белорусских землях) и претерпевание (страдание), (например, БССР пыталась стать сильным советским государством).

Существенный вклад в развитие топики внесли советские философы, которые разработали несколько ее стратегий систем категорий диалектико-материалистической философии, в частности, версию диалектико-логической топики, раскрывающей последовательность шагов поиска содержания некоторой темы, начиная с ее оценки как явления и заканчивая прояснением сущности данного явления. Элементы психологической топики сформировались еще в Древнем мире. Многие древние риторы считали, что «слезы аудитории лучшая похвала аргументатору».

Цицерон, например, выделял такие общие места, как личность и ее дела, топы для возбуждения сочувствия, негодования, достижения аудиторией хорошего душевного состояния и т. п. В современной риторике наряду с диалектико-логической и психологической дифференциацией сохраняется подразделение топики, проведенное еще Аристотелем, на общую и частную. Если диалектикологическую и психологическую следует, очевидно, относить к общей топике, то юридическую, экономическую, медицинскую и т. п. к частной.

Таким образом, в отличие от логической аргументации риторическая учитывает то обстоятельство, что воздействие речи адресуется аудитории (универсальной или конкретной), а поэтому оценивается с точки зрения уместности в той или иной речевой ситуации. Поэтому риторика, в отличие от беспристрастной логики, исследует вспомогательные средства аргументации и внушения. Например, такие, как языковую изобретательность оратора, его нравственные и коммуникативноповеденческие качества и др.

Риторику волнует не только уместность и убедительность аргументов, но и их философская, нравственная, педагогическая, эстетическая приемлемость, а также то, насколько средства вербальной и невербальной выразительности усиливают или, наоборот, ослабляют воздействие рациональных и психологических аргументов. Систему риторической аргументации можно представить в виде следующей схемы.

Как и любая попытка схематизации речевой деятельности, данная схема носит условный и абстрактный характер, поскольку в действительности все компоненты аргументации выступают в единстве. Тем не менее, схема дает наглядное представление об арсенале риторических средств, доводов и приемов аргументации.

Логический аспект риторической аргументации

Логика построения аргументированного риторического рассуждения и выбор необходимых аргументов и доводов зависят от целей речи и специфики речевой ситуации. Доказательство чаще всего обращено к прошлому, уже свершившимся фактам и событиям, а убеждение в основном к будущему, предполагаемому, желаемому и носит вероятностный, диалектический характер. «Доказательство имеется тогда, писал Аристотель, когда умозаключение строится из истинных и первых [положений] или из таких, знание о которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных [положений].

Диалектическое же умозаключение которое строится из правдоподобных». Областью диалектической (по Аристотелю) аргументации являются такие оценки доводов, как правдоподобие, возможность и вероятность, взятые в значении, не поддающемся формализации в виде строгих логических построений и вычислений. Рассмотрим сначала построение речей, имеющих целью доказательство истины. К такому виду относятся, например, речи судебных ораторов, использующих в качестве основных аргументов доказательства истинные, установленные в ходе судебного следствия факты.

Речь-доказательство, как правило, строится по жесткой логической схеме. Ее обязательными элементами являются: тезис доказательства, который необходимо обосновать; аргументы доказательства установленные факты, «основания, подтверждающие сомнительное несомненным» [Квинтилиан]; демонстрация, посредством которой осуществляется связь аргументов и тезиса, а также аргументов друг с другом. Демонстрация доказательства позволяет узнать ответ на вопрос «Как и почему нечто доказывается?» Построение доказательных высказываний и основные требования к аргументации обстоятельно изучаются в курсе формальной логики. Поэтому напомним лишь некоторые основные требования логики к построению доказательного высказывания.

В качестве аргументов в таких речах выступают главным образом естественные доказательства доводы к очевидному, истинность которых не вызывает сомнения и доказана заранее и независимо от тезиса речи. Таковыми обычно являются конкретные факты, улики, алиби, свидетельские показания, нормы права, аксиомы, научные факты, заключения экспертизы и т. п. Аргументами доказательства являются также умозаключения, полученные в ходе рассуждения, если они выведены с соблюдением правил и законов логики и из истинных доводов. Такие умозаключения носят характер промежуточных выводов и становятся посылками для общего умозаключения об истинности тезиса речи.

Доказательства подразделяются на прямые и косвенные.

Прямым доказательством называется рассуждение, построенное на непосредственном обращении к фактам и событиям, происшедшим в конкретное время и в конкретном месте, из которых тезис выводится непосредственно и с логической неизбежностью.

В косвенном доказательстве истинность тезиса устанавливается путем рассмотрения каких-либо дополнительных предположений, несовместимых с тезисом. Используемые в косвенном доказательстве дополнительные предположения связаны с тезисом доказательства таким образом, что из установления их ложности с необходимостью вытекает истинность тезиса доказательства. Косвенное доказательство в зависимости от того, как тезис в нем относится к дополнительным предположениям, делится на доказательство от противного (апогогическое) и разделительное доказательство.

Доказательство и аргументация бывают простыми и сложными. В сложном доказательстве имеется главный тезис речи и частные (рабочие) подтезисы микротем выступления. Логика оговаривает основные правила доказательного высказывания, предостерегает от ошибок относительно тезиса речи, аргументов и демонстрации.

Правила аргументации требуют, чтобы доводы речи были достаточным основанием для вывода относительно истинности тезиса. То есть автор обязан приводить такие аргументы, которые с несомненностью подтверждают доказываемый тезис. Здесь имеет значение не столько количество аргументов, сколько их качество. Аргументы не считают, а взвешивают. Достаточным основанием иногда служит даже один, но очень веский довод. В то же время избыточность аргументации, стремление высказать все аргументы, даже косвенные, нередко ведет к рассеиванию внимания и затрудняет восприятие речи.

Для речи-доказательства самыми сильными аргументами являются неопровержимые факты, фиксирующие эмпирическое знание. Например, тезис «Сидоров нанес материальный ущерб предприятию» можно считать доказанным лишь в том случае, если будут приведены установленные и подтвержденные документально или свидетельскими показаниями конкретные факты хищений, совершенных Сидоровым, указаны суммы ущерба и т. д.

Факты служат надежным аргументом, когда они правильно подобраны и объективно отражают картину события. В этом отношении по-прежнему актуально звучит высказывание Ленина о том, что «в области явлений общественных нет приема более распространенного и более несостоятельного, как выхватывание отдельных фактиков, игра в примеры. Факты, если взять их в целом, в их связи, не только «упрямая», но и, безусловно, доказательная вещь. Фактики, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем еще похуже».

Всегда можно найти факты как «за», так и «против» того или иного решения. Значение имеет их объективность и весомость. Однобокое освещение общественных явлений, даже если оно подтверждается правдивыми, но тенденциозно подобранными фактами, мешает принятию объективных решений. Достоверность доводов речи усиливается, если при возможности они подкрепляются данными статистики или цифрами социологических исследований, проанализированными в их соотношении и динамике.

Статистика в умеренном количестве полезна всегда, но требует ссылки на источник. Доказательную силу имеют лишь те цифры, которые получены с использованием научных методов исследования и соответствующими компетентными в своей области органами или лицами. Эффективным средством доказательства являются рассуждения, связанные с выяснением содержания наиболее существенных признаков какого-либо предмета или явления, уточнением юридических формулировок и понятий, о которых идет речь. Например, судебный оратор ставит перед собой задачу доказать, что имевший место пожар на производстве не связан с преступным умыслом подсудимого.

Рассуждение в данном случае могло бы выглядеть следующим образом: «Вы полагаете, что любое действие, вызвавшее пожар, можно назвать поджогом? Но поджог это только преднамеренное действие, вызвавшее пожар». В данном рассуждении сначала приводится ложное определение поджога, а затем оно уточняется. По-существу, в этом уточнении заключен весьма сильный аргумент обоснования отсутствия злого умысла, и этот аргумент способен существенно повлиять на решение судом судьбы человека.

В судебной риторике в качестве аргументов доказательства широко используются ссылки на законы, документы и постановления, другие нормативные акты, обязательные для выполнения. Такие ссылки нормативно-оценочного характера являются одними из самых важных аргументов судебной речи, поскольку выполнение законов и решений власти является долгом каждого гражданина.

Психологический аспект аргументации

Психологическая сторона аргументации важный аспект речи. Средства психологического воздействия на аудиторию представляют собой внушение. Задача внушения создать ощущение добровольности при восприятии чужого мнения, его привлекательности и актуальности для слушателей. Искусство психологической аргументации определяется способностью оратора вызывать в сознании слушателя ощущения и эмоции, созвучные выдвигаемым идеям, а не противоречащие им или навевающие безразличие и скуку.

Принципиальная необходимость элементов внушения в публичной речи признается практически всеми направлениями и школами риторики, а также современной психологией. Внушение широко распространено в общественной жизни, особенно в сфере межличностного общения людей. Так или иначе человек в течение всей жизни подвергается определенному внушающему воздействию. Без опоры на чувства и эмоции практически невозможно решить проблему формирования убеждений личности, ибо, вооружая людей только знаниями, нельзя достичь эффекта в воспитании, так как полученные знания не будут подкреплены чувством.

Обращение к чувствам и эмоциям аудитории совершенно закономерный, естественный процесс. Всякий человек, убеждающий в чем-либо другого, так или иначе внушает ему какие-то мысли и чувства, а подготовленный слушатель вправе сам оценивать, не применяются ли против него недопустимые приемы убеждения и внушения и воспринимать только то, что сочтет нужным и правильным. Эффект внушения в значительной степени зависит от личности аргументатора. Далеко не всегда аудитория добровольно и покорно воспринимает внушаемые ей идеи и чувства.

Оратор должен обладать не только высокими собственными морально-нравственными качествами, чтобы внушать что-то другим, но чувствовать психологию аудитории и уметь к ней подойти, владеть определенной речевой тактикой психологического внушения. Современная аудитория не приемлет книжности, голой дидактики, нравоучений, поучающего или менторского тона. Успешно общаться с людьми способен лишь тот оратор, который уважает людей и не подчеркивает своего превосходства в знаниях и опыте жизни, а наоборот, как бы советуется со слушателем и приглашает его к разговору на равных.

Внушающим воздействием обладают все виды доводов, в том числе и рационально-логические. Что касается собственно психологических средств внушения, то их убеждающая роль реализуется во многом посредством доводов к этосу, топосов, доводов к пафосу, к доверию или недоверию слушателя. Психологические доводы к этосу требуют учитывать условия, предлагаемые оратору аудиторией. Они апеллируют к нравственным, морально-этическим нормам и чувствам оратора и слушителей. Это могут быть доводы к согласию, к сопереживанию или, напротив, к совместному эмоционально-нравственному отвержению чего-либо.

К примеру, фраза «Мой подзащитный руководствовался вполне понятным чувством чувством справедливости и, к тому же, действовал не в своих личных интересах» может рассматриваться как этический аргумент. Это высказывание содержит две нравственные установки: стремление к справедливости и бескорыстие мотивы, способные вызвать чувство сопереживания по отношению к подсудимому.

Психологические аргументы строятся на оценках и нормах, опираются на мнение самого говорящего, но обращены к личности слушателя и ориентируются на его интересы и пристрастия. «Идея неизменно посрамляла себя, писал в свое время К. Маркс, как только она отделялась от интереса». Эта афористичная и уже ставшая хрестоматийной мысль актуальна по-прежнему.

Разумеется, ориентация аргументатора на нравы и интересы слушателей не означает, что восприятие должно представлять собой абсолютно бесконфликтный процесс механического наложения информации на уже сформированные в сознании связи и отношения. Выступление может носить конфликтный характер. Но человек, убеждающий в чем-либо других людей, должен быть уверен, что аудитория вкладывает в его слова и фразы именно то значение и то отношение, которое он имеет в виду.

В убеждающей речи неоценимую роль играют психологические топосы. Ю.В. Рождественский описывает психологические топосы как основные суждения, через которые ведется риторическое убеждение массовой аудитории и формируются новые общественная мораль и нравственность. Он классифицирует такие топосы по совокупности смысловыразительных возможностей языка и нравственных особенностей, выделяет частные, специальные и всеобщие топы. К частным топосам могут быть отнесены, по мнению автора, такие, как традиции семьи, прецеденты деятельности какой-либо фирмы и ее философия, традиции театра или научной школы и т. п.

Специальные топосы распространяются на людей, принадлежащих к одной профессии. Это, например, может быть клятва Гиппократа у врачей, воинская присяга у военнослужащих, требование следовать закону у юристов и т. п. В основании всеобщих топосов лежат универсальные смысловыразительные возможности языка, распространяемые на общение в любых видах словесности, в любых коллективах и профессиях (т. е. в универсальной аудитории). Психологические топосы выступают обычно этически организованными.

Этически организованными топами являются суждения, которые включают нравственные категории и понятия. Например, топы типа: благо, зло, враг, друг формируясь на основе лексических значений общего характера, в конкретных высказываниях будут считаться этически организованными. «Этически организованные всеобщие топы есть ценностные суждения по своему происхождению. Эти этически организованные всеобщие топы являются смысловыми носителями морали. Мораль, по своей природе, есть, с одной стороны, знание, а с другой опыт.

Характерная особенность такого опыта и знания заключается в том, что в отличие от всех других норм мораль действует неотвратимо и анонимно. Если нормы права предполагают деяние, суд, учет конкретных интересов в данном деле и имеют прямое действие через суд, то нормы морали касаются любого деяния. Всякое деяние имеет результат, который получает оценку в последующем, которая на практике проявляется отношением и действием других людей.

Вор может получить наказание по закону, но с точки зрения морали вор получает неодобрение других людей, выпадение из сферы общественных отношений и потому ему нет защиты от общества. Это нередко более страшная кара, чем наказание по судебному решению. Таким образом, мораль есть правила, сохраняющие людей от риска лишиться защиты со стороны общества, и потому другие члены общества могут этим воспользоваться. В этом состоит полная неотвратимость наказания за аморальный поступок... В этом качестве мораль есть всеобщие топы, опирающиеся на лексику» .

Общие места как ценностные суждения часто употребляются в качестве отправных или заключительных пунктов психологической аргументации. Например, сформулировав топос во вступительной части речи как главный тезис высказывания, автор тем самым как бы получает аванс доверия аудитории по отношению к тому, что будет говориться далее. А разделяемое обществом суждение, употребленное в конце выступления или в конце микротемы речи, становится нравственным итогом, приводя к единству мыслей и чувств. Удачно употребленный психологический топос в конце промежуточного высказывания всегда является эффективным психологическим аргументом в поддержку главного тезиса речи.

Топосы отбираются в соответствии с темой и целью речи и строятся с учетом ценностных ориентации аудитории. Чтобы подобрать наиболее подходящий топос, оратор должен подумать: что данная аудитория считает правильным? (Рациональный топос); что данная аудитория считает полезным и выгодным? (Прагматический топос); что данная аудитория считает приятным? (Эмоциональный топос); что считает нравственным аудитория и как ее мнение соотносится с общими представлениями о нравственности? (Морально-этический топос); что аудитория считает прекрасным? (Эстетический топос). Таким образом, приискание нужных топосов представляет собой поиск общих тем, точек соприкосновения мнений и нравственных позиций, идей, которые приемлет слушатель.

Отношение к психологическим топосам как мыслям, помогающим объединению оратора и аудитории, широко распространено в современной риторике. Большинством авторов общие места рассматриваются как основа психологического убеждения в публичной речи, так как открытие уместного довода и его построение невозможны без учета общих мест. Когда мы говорим об общих местах как источниках открытия аргументов, то мы имеем в виду в первую очередь средства объединения, взаимопонимания оратора и аудитории, ту совокупность знаний и представлений, которыми обладают и которые разделяют говорящий и слушающий.

Общие места составляют норму понимания и оценки речи. Доводы к пафосу (греч. к страстям) представляют собой умело подобранные аргументы к чувствам и переживаниям аудитории и самого оратора. Обращение к чувствам и переживаниям служит одним из основных средств психологического убеждения и внушения, поскольку именно мироощущение человека является главным побудительным мотивом мышления. Неверно считать, что сферой логических приемов влияния является исключительно разум слушателя, а сферой психологического внушения его ощущения и эмоции.

Доводы к пафосу (страстям) включают как смысловую, логическую, так и чувственную составляющие речи, но аргументация к пафосу требует от оратора современных психологических знаний, которыми не располагали в античности. Рассматривая сущность доводов к пафосу, полезно обратиться к информационной теории потребностей, предложенной российским академиком П. В. Симоновым. Вот как характеризуют ее значение для психологической аргументации Г. Г. Хазагеров и Е. Е. Корнилова : «По Симонову, эмоции возникают не как непосредственная реакция на ситуацию, а как оценка человеком своей вооруженности для удовлетворения потребности.

Если человек, например, не имеет информации о том, как найти жилье, у него возникают отрицательные эмоции. Положительные эмоции, напротив, появляются от ощущения «вооруженности» и непосредственно от удовлетворения потребностей. При этом потребности корректируются волей, которая рассматривается как развитие того, что И. П. Павлов называл «рефлексом свободы», желанием преодолеть препятствия, внешние или внутренние.

Отсутствие препятствия, как и его непреодолимость, снижает волевые потенции». Такое положение проливает свет не только на аргументацию к пафосу, но и на саму основу риторической стратегии установку на ясность. Говорящий привлекает слушающего, в первую очередь, тем, что он обещает прояснить для него рассматриваемую ситуацию. Говорящий, прежде всего, обещает информационно обеспечить потребности слушателя.

Рекламодатель обещает, что он поможет разобраться в стратегии покупок, психотерапевт что он научит, как избавляться от болезненных переживаний, политик что он объяснит, как гармонично выстраивать наши отношения с обществом и т. д. Характер эмоций, которые желательно вызвать у слушателей, определяется содержанием и целями речи. Поэтому доводы к пафосу содержат две побуждающие стороны: смысловую, заключенную в языковом выражении мыслей и семантике слов, и патетическую (страстную, взволнованную), находящую свое выражение в способности оратора передать слушателю свои личные переживания и чувства.

Используя доводы к пафосу, необходимо не только правильно выбрать аргументацию к какомулибо чувству, но и точно определить доминирующие потребности и неудовлетворенные желания аудитории биологические, социальные или информационные. Доводы к доверию обычно служат как дополнительные и могут наслаиваться на естественные, логические, этические и пафосные аргументы. Суть их в том, что они содержат обычно информацию от некой третьей стороны, мнение которой является авторитетным для слушателя.

Наряду с доводами к доверию применяются и доводы к недоверию, когда информация от третьей стороны является для аудитории заведомо некомпетентной либо источник информации ущербным. В судебной практике, например, при естественных доказательствах это может быть ссылка на сомнительность свидетельских показаний: «Иванов очевидец преступления? Но он был пьян, и разве можно верить его показаниям?»

Разновидностями доводов, рассчитанных на доверие или недоверие, могут являться: «довод к авторитету» (лат. argumentiim ipse dixit -Сам сказал) обоснование ссылками на чей-либо авторитет; «довод к жалости» аргументация с расчетом на жалость или сочувствие к оппонирующей стороне; «довод к личности» средство убеждения, когда оппонент наделяется какими-то качествами с целью его поддержки или компроментации (в зависимости намерений создателя речи); «довод к публике» средство убеждения, когда вместо обоснования тезиса с помощью объективных истинных аргументов ставится задача только воздействовать на чувства, волю, настроения людей; «довод палкой» убеждение с помощью насилия, устрашения.

Раскрывая сущность психологических и рациональных доводов, выступающих в публичной речи в органической взаимосвязи, важно сказать о вспомогательной роли, которую играют в убеждении фигуры мысли, рассматриваемые в риторике как важные средства коммуникации аргументатора и аудитории. Среди таковых можно выделить: фигура предупреждения (пример: «Приступая к исследованию данной проблемы, я хотел бы предупредить вас, что...»); фигура предвосхищения (пример: «Предвидя возражения некоторых товарищей, сразу хочу заявить, что...»); фигура уточнения (пример: «Позвольте уточнить: что конкретно вы имеете в виду? ...» и т. п.; фигура умолчания, когда аргументатор как бы не обращает внимания на какой-то аспект проблемы, как несущественный и, подчеркунув, например: «Это не столь уж важно...», переводит обсуждение в выгодное ему русло; фигуры эмоциональной значимости какого-либо обстоятельства и т. п. (пример: «Я не могу скрывать от вас чувство глубокого разочарования, охватившее меня...») и т. п.; фигуры отношения к чему-либо или к кому-либо.

В них может, например, выражаться тонкий и «едкий» намек на несостоятельность или неуместность позиции оппонента, скажем, такой: «Я бы не стал с таким упорством искать веские «научные» аргументы для доказательства столь очевидного для всех явления...» и т. п. Арсенал фигур мысли фактически неисчерпаем. Они являются важным вспомогательным средством повышения убедительности аргументации.

Искусству их применения надо постоянно учиться, стремиться подмечать их в практике повседневного общения и творчески применять. В риторической практике наряду с доброкачественным убеждением иногда применяются нечестные приемы воздействия на чувства, инстинкты, сознание людей, разжигания страстей в целях достижения каких-либо, чаще, политических целей. Они получили название демагогия.

Демагогия как форма манипулирования сознанием

Что такое демагогия и кого называют демагогом? Термин «демагог» греческого происхождения, буквально «вождь народа». Так в рабовладельческих государствах Древней Греции первоначально называли людей, возглавлявших народную партию, а позже выдающихся политических деятелей Афин, которые руководили народным собранием.

Позднее слово «демагог» получило иной смысл и стало обозначать политикана, старающегося создать себе популярность с помощью обмана, лживых обещаний, лести и т. п. Термин «демагогия» (с греч., буквально, «вести народ»), соответственно, стал пониматься как способ обмана, умышленного воздействия на мысли, чувства и инстинкты людей лживыми обещаниями, извращением фактов, лицемерным подлаживанием под вкусы, лестью и тому подобными приемами с целью достижения каких-либо личных или ложно понятых интересов и выгод.

К термину «демагогия» близко по значению понятие манипулирование сознанием с целью ввести слушателей в заблуждение. Публичное манипулирование общественным сознанием явление, несовместимое с нормами нравственности и доброкачественным убеждением, но, к сожалению, часто встречающееся в общественной практике. Его очень трудно распознать.

Слушатели всегда добровольно принимают выводы как убеждающей, так и демагогической речи. Тем не менее, манипулирование общественным сознанием представляет собой форму преднамеренно скрытого интеллектуального принуждения слушателей с применением для этого недоброкачественных приемов и методов аргументации. Оно провоцирует ложные выводы из формально истинных или правдоподобных посылок, спекулирует на противоречиях чувственного и рационального отражения окружающей действительности психикой человека.

Демагогия, как и убеждение, использует арсенал рациональных и психологических доводов, но ее доводы и методы аргументации существенно отличаются от доброкачественного убеждения и внушения.

Демагогия играет на доверчивости, неподготовленности, нравственных ожиданиях, настроениях и чувствах аудитории, маскирует одни потребности и намерения под другие.

Манипулирование сознанием чаще всего возникает там, где:

1. слушатели оказываются отрезанными от источников объективной информации об обсуждаемых явлениях или имеет место некоторая невежественность людей. С. И. Поварнин, в частности, подчеркивал, что если «мы имеем дело со слушателями невежественными, темными, не умеющими тщательно вникать в вопрос и обсуждать его, то на них ловкий довод «от выгоды», живо и понятно рисующий, какую ближайшую пользу или вред человек может получить от мероприятия и т. д. и т. д., действует часто совершенно гипнотизирующе. Они "зачарованы" предвкушением будущей выгоды»;
2. имеют место ярко выраженная эмоциональная оценка слушателями (положительная или отрицательная) окружающей действительности и стремление людей к изменению положения дел при неясности целей и, главное, путей их достижения;
3. существует высокий аванс доверия аудитории к оратору ввиду его авторитета, положениям обществе, должности, высокой осведомленности и т. п. Если методы познания при убеждении основаны на диалектическом анализе объективной действительности, то демагогические имеют лишь наукообразную форму, всецело подстраиваются оратором под задуманный эффект воздействия.

В целях навязывания ложных оценок и выводов демагогия всегда решает две взаимосвязанные задачи:

• сформировать в сознании слушателя не адекватное реальности миропонимание и
• вызвать иллюзорное, не отвечающее действительности мироощущение, или, иначе, нереальное чувственное восприятие происходящего.

Добившись этого, демагог может относительно легко направить затем мышление и волю слушателей в нужном ему направлении, побудить к ошибочным поступкам и действиям. Для формирования неверного идеального образа действительности демагогия прибегает к разнообразным методам.

1. Преднамеренная ложь. Она проявляется в подаче в качестве аргументов заведомо недостоверных, вымышленных фактов. Разновидностями лжи также являются: тенденциозный отбор выгодных аргументов и замалчивание остальных, невыгодных демагогу; сознательное искажение в угоду намеченной цели фактов, данных социологических, научных и иных исследований, других объективных данных; приведение в качестве истинных доводов различных предварительно не проверенных мнений, суждений, слухов, вымыслов и сплетен.

2. Необъективная интерпретация действительности. Подмена объективной оценки явлений субъективным опорочиванием часто осуществляется в рамках произвольного манипулирования определениями. А. Шопенгауэр удачно описал сущность такой «морали»: «То, что человек совершенно непреднамеренный и беспристрастный назовет «культом» или «государственной религией», желающий говорить в пользу этой религии назовет «благочестием», «набожностью», а противник ее «ханжеством, суеверием»... Часто оратор уже заранее выдает свои намерения теми названиями, которые он дает вещам. Один говорит «духовенство», другой «попы»... Религиозное рвение = фанатизм. Расстройство дел = банкротство. Путем влияния и связей = с помощью подкупа и кумовства».

3. «Кто виноват?» К этому методу демагогии обычно прибегают, когда ораторы не желают или не способны заниматься глубоким анализом возникших проблем и трудностей реальной действительности или хотят скрыть от общественности истинные причины происходящего. Указание на виновных, которыми часто становятся обыкновенный «стрелочник» или влиятельные «внешние силы», «подковерные интриги» и т.п., снимает накал страстей легковерных слушателей. Удовлетворив таким образом извечную «потребность в возмездии», оратор переходит к решению второго вопроса: что конкретно необходимо делать для решения той или иной проблемы, навязывает субъективную программу, которая обычно принимается спокойно.

4. Спекуляция на проблемах и трудностях общественного бытия. Окружающая человека действительность чрезвычайно сложна и противоречива. Демагоги нередко пользуются этим для достижения своих прагматичных целей. Метод демагога обычно состоит в том, чтобы создать у слушателя ощущение безвыходности ситуации, запутать в противоречиях, запугать нежелательными последствиями каких-либо мер, а затем предложить собственное решение проблемы как единственно правильное в сложившейся ситуации. Разновидностью такого рода спекуляций является «заговаривание проблемы» без предложения каких-либо путей ее решения, с тем чтобы оставить все как есть.

5. Спекуляция на нравственных ожиданиях и настроениях аудитории. Демагоги обычно стремятся извлечь для себя пользу, играя на чувствах и настроениях, которые владеют массовой аудиторией в данный момент. Чем сильнее накал страстей в коллективе (например, проявление недовольства чем-нибудь), тем благоприятнее «атмосфера» для демагога. В острых психологических ситуациях люди эмоционально восприимчивы, легче поддаются внушению, не расположены к глубокому анализу и рассуждениям, склонны к поспешным решениям и действиям. Демагоги обычно «подогревают» эмоции и предлагают «самое простое» решение.

Демагог всегда стремится сформировать неадекватный чувственный образ внешнего мира, чтобы направить мышление слушателя по ложному пути. Он обращается к чувствам слушателей, даже когда целесообразно взывать к разуму. Эмоциональным оценкам демагога свойственны крайности, односторонность, чаще всего негативизм. Разновидностью психологических спекуляций является популизм стремление подстроиться в реализации личных целей к общественному мнению (обыденному сознанию) и одновременно «подкорректировать» общественное сознание в нужном демагогу направлении. При этом ораторпопулист никогда не утруждает себя глубоким объективным анализом реальной обстановки, а трактует ее, как нравится или должно понравиться слушателям.

6. Прожектерство. Демагог-прожектер не обычный мечтатель о светлом будущем, а плутоватый прагматик, следующий своей цели. Он увлекает людей «светлыми» идеями и образами будущего, строя красивые замки на песке, не считаясь с реальными возможностями. Такой оратор видит свою задачу в том, чтобы направить творческую энергию легковерных слушателей в выгодное ему русло. Сами красивые замки его не интересуют. У него могут быть совершенно иные цели. Разновидностью прожектерства является спекуляция внешне привлекательными лозунгами расплывчатого характера, которые возможно трактовать по-разному: «Борьба за демократию», «Вперед к победе коммунизма», «За нашу и вашу свободу», «Разрешено все, что не запрещено законом» и т. п. В данных лозунгах демагог видит нужные именно ему «демократию», «свободу», «коммунизм» и собственное «разрешенное» правовое поле.

7. Ложная дилемма. Демагог часто излагает дело таким образом, чтобы у слушателей создалось впечатление, будто необходимо выбирать решение из двух крайностей: либо либо. Например, о человеке судить: «умный глупый», «хороший плохой», словно на шкале ценностей нет других характеристик. Демагог умышленно строит выступление по принципу: «Есть две точки зрения, одна моя, другая ошибочная». Он стремится доказать несостоятельность любой позиции, противоположной его собственной, чтобы по формальному признаку (закон противоречия в формальной логике) его точка зрения была одобрена. При этом демагог заинтересован, чтобы его собственная позиция глубокому анализу не подвергалась, оставалась как бы «в тени» критикуемой.

8. Перевод обсуждения из плоскости истинности в плоскость полезности. Демагог обычно внешне безразличен к сущности проблемы, он обращает внимание, главным образом, на ее внешние проявления, следствия и последствия, поэтому часто переводит разговор от сущности к явлению. Такие люди, писал русский теоретик спора С. И. Поварнин, если «надо сказать, что мысль истинна или ложна, доказывают, что она полезна для нас или вредна. Надо сказать, что поступок нравственен или безнравственен, доказывают, что он выгоден или невыгоден для нас и т. д.».

Перечисленными методами не исчерпывается арсенал демагогии, для которой в достижении ложно понятых интересов и целей бывают хороши многие другие неэтичные средства аргументации: софизмы (умозаключения формально правильные, но ложные по существу, мнимое доказательство), различные логические и словесные ухищрения, как, например, проведение ложных аналогий, введение в заблуждение, поспешность обобщений, запугивание, лесть, перевод обсуждения с предмета разговора на обсуждение личных качеств собеседников, навешивание ярлыков (инсинуации), подмена тезиса обсуждения и т. п. Как видно, риторическую аргументацию и демагогию разделяет стена нравственности.

Демагогические приемы манипулирования сознанием нужно учиться распознавать и противостоять им.

Вопросы для самопроверки

1. Дайте определение понятия «риторическая аргументация».
2. Дайте определение понятия «убеждения человека».
3. В чем специфика риторической аргументации, чем она отличается от логической?
4. Соотношение убеждения и внушения в речи оратора.
5. Виды аргументов в риторической аргументации и их характеристика.
6. Охарактеризуйте содержание логического аспекта риторической аргументации.
7. Охарактеризуйте содержание понятий «доказательство» и «риторическое убеждение».
8. Раскройте содержание психологического аспекта риторической аргументации.
9. Дайте определение топосов (общих мест), охарактеризуйте их роль в риторической аргументации.
10. Что такое доводы к пафосу?
11. Доводы к доверию и недоверию, их роль в убеждающей речи.
12. Что такое демагогия? Как соотносятся понятия «убеждение» и «демагогия»?
13. Когда процветает демагогия и на чем она базируется?
14. Что вы знаете об основных приемах манипулирования сознанием слушателей? Как бороться с такими приемами?
15. Всегда ли манипулирование сознанием безнравственно?

Общие вопросы аргументативной риторики

1. Основные понятия риторики.
2. Факторы, регулирующие выбор и применение аргументов.
3. Критерии классификации аргументов.

Основные понятия риторики

Аргументация [лат. arguo 'показываю, доказываю, выясняю'], по определению группы голландских логиков Амстердамской школы, «представляет собой вид словесной и социальной деятельности, задачей которой является увеличение (или уменьшение) приемлемости спорной точки зрения для слушателя или читателя посредством приведения ряда взаимосвязанных доводов, направленных на доказательство (или опровержение) этой точки зрения перед рациональным арбитром».

По мнению бельгийского философа Хейма Перельмана, «цель всей аргументации — создать или усилить приверженность умов к тезису, представленному для их одобрения». Аргументацию понимают как любое речевое или неречевое действие, которое «производится одним человеком для убеждения другого.

Приёмы убеждения, а значит и приёмы аргументации являются предметом так называемой к л а с с и че с к о й , или а р г у м е н т а т и в н о й р и т о р и к и . К числу общих её проблем отнесём вопросы об основных понятиях риторики и сфере действия искусства убеждения, об этапах построения убеждающей речи, о типах аргументации и типологии доводов, о закономерностях развития риторики, определяющих её историю.

В рамках аргументативной риторики особая роль отводиться убедительности речи. В зависимости от коммуникативной цели можно выделить следующие три функциональных, или ц е л е в ы х типа речи: Речь информирующая, например отчёт или сводка новостей. Типами информирующей речи являются описание и повествование (нарратив). Носящая, как правило, торжественный характер «речь по случаю» — например, юбилея, защиты диссертации, новоселья, свадьбы, крестин, похорон и т. д. В соответствии с античной риторической традицией данный целевой тип речи именуют э п и д е й к т и ч е с к и м .

В английской терминологической традиции этот тип ораторской речи называется д е м о н с т р а т и в н ы м , в русской — п о к а за т е л ь н ы м Речь у б е ж д а ю щ а я , или. в античной терминологии, с о в е щ а т е л ь н а я — «когда перед говорящим стоит задача изменить мнение слушателей или побудить их выполнить какое-либо действие». Убеждающая речь может быть использована либо в быту, либо публично. Считается, что «убедить — это значит изменить точку зрения читателя (слушателя) в свою пользу с помощью аргументов» . Однако одних только аргументов здесь недостаточно.

Для убеждающего типа необходимо, передать аудитории свою полную убеждённость в собственной правоте, без этого аргументом могут попросту не поверить или, как говорится, пропустить их мимо ушей. Это обстоятельство хорошо знают профессиональные ораторы. Известный американский адвокат Джерри Сцене советует: «Вы должны передать ваши чувства другим. Сосредоточьтесь на своих чувствах. Вы должны почувствовать ваши эмоции, страстность вашей аргументации. Характерными чертами убеждения является не только уверенность субъекта в истинности мысли, но и эмоциональное отношение к этой; мысли.

Речь идёт об эмоциональном з а р а ж е н и и а уд и то р и и . По это м у процесс убеждения отчасти напоминает гипноз. Особая сила красноречия, проявляющаяся «в многолюдных собраниях», объясняется психическим взаимовлиянием внутри аудитории, которая затем подпитывает своей эмоциональной энергией и самого оратора. Убедить означает довести до понимания идею (тезис) так, чтобы человек не сомневался в достоверности вывода, не испытывал колебаний и неуверенности в том, к чему призывает оратор.

Умение убеждать всегда было востребовано в обществе по двум причинам.

1. Во-первых, истинность тех или иных утверждений далеко не всегда и не для всех бывает очевидной, между тем как «одна из характерных особенностей homo sapiens проявляется в его стремлении найти причинную связь между явлениями», понять целесообразность того, к чему его призывают. Именно отсюда — «необходимость аргументировать, а не декларировать, доказывать, а не постулировать», так что основой рационального поведения людей оказывается не Монологическое предъявление истины, а диалог, в процессе которого истина оформляется.
2. Во-вторых, человек очень часто действует на основе имеющихся у него убеждений, и поэтому изменение убеждений является одновременно изменением его поведения. В этом случае аргументы нередко подбираются по известной схеме «цель оправдывает средства»: Убедить кого-либо не значит доказать ему справедливость своих доводов, но заставить действовать в соответствии с этими доводами.

В настоящее (посттоталитарное) время веской причиной возрастающего интереса к аргументационным процессам является освобождение от субъективизма в самых разнообразных областях нашей жизни. Прямая связь между убеждением человека и его поведением свидетельствует о важности изучения приёмов убеждения и, соответственно, разработки теории аргументации. В определении современного учёного риторика представляет собой «науку о способах убеждения, о тех многообразных приёмах воздействия на аудиторию, которые позволяют изменить убеждения последней».

Соответственно, актуальной задачей является выявление, описание и систематизация так называемых риторических фигур — приёмов убеждения и воздействия на адресата (респондента) и аудиторию. Частным случаем аргументации, «её, наиболее острой и напряжённой формой» является спор. Известно, что доказать ложное утверждение нельзя, но убедить человека в его истинности можно, именно поэтому средства аргументации гораздо богаче, чем средства доказательства; это не только логические приёмы, но и приёмы, отвергаемые формальной логикой, вроде ссылки на авторитет или аргумента к личности, то есть психологические уловки.

Процедуру доказательства следует отличать от процедуры разъяснения. Доказывают то, в чём оппонент сомневается, разъясняют же нечто непонятное. Процедуры разъяснения и доказательства в некоторых сферах пересекаются. Так, теорию можно и доказать, и разъяснить. Однако доказывают справедливость, правильность теории, разъяснить же можно непонятную, неясную теорию. Результатом доказательства является принятие мнения, результатом разъяснения — понимание, осмысление. Таким образом, разъяснение это процедура, посредством которой достигаются ясность и понятность речи.

Приведение иллюстративных примеров с целью разъяснения (но не обязательно доказательства) некой абстрактной идеи называют экземплификацией. Особую силу имеют цифровые примеры: «В прошлом году в России от употребления наркотиков скончалось 104.810 человек». В западной риторике такие данные именуют квантитативными, или нумеральными аргументами Квантитативная аргументация может быть усилена аналогиями и сопоставлениями (например, «сейчас — тогда», «у нас — у них»), причём слушателями особо ценятся моменты контраста.

Цифровые и статистические данные рекомендуется представлять в виде таблиц, графиков и диаграмм, то есть подкреплять их доводом к глазам. Показательный (репрезентативный) частный случай или факт, приводимый и в доказательство, и в разъяснение тезиса, называется иллюстративным, или риторическим примером. Фигура приведения иллюстративных примеров, подтверждающих и поясняющих либо опровергающих определённый тезис, в классической риторике именуется парадигмой. Сильная сторона парадигмы состоит в её наглядности, слабая, же — в том, что она, как и всякое умозаключение индуктивного типа, может привести к поспешному обобщению.

К примеру, обобщение «Все лебеди белые», сделанное в результате посещения городского зоопарка, является поспешным, то есть неправильным, поскольку, как известно, существуют и чёрные лебеди. В качестве приёмов разъяснения используются конкретизация сказанного (экземплификация), повтор изложенного в иной форме (герменея), сопоставление с другим понятием посредством сравнений и метафор, апелляция к внутренней форме слова либо к родовому понятию, противопоставление другому поняти.

Разъяснение слова является целью толкового словаря, разъяснение текста — целью герменевтики—-теории и искусства истолкования содержательно сложных литературных, философских, религиозно-мистических и других непростых для понимания текстов. Под сферой действия риторики понимают диапазон её влияния. При рассмотрении диапазона влияния риторики как искусства убеждения следует различать два вида объектов, каковыми являются: Аудитория, на которую пытается воздействовать оратор.

По степени внушаемости все аудитории можно подразделить на два типа:

Фанатично преданные определённой идее, не желающие делать определённые темы объектами дискуссий и не меняющие свои убеждения вне зависимости от применяемых аргументов и даже здравого смысла (представим себе, к примеру, спор Галилея с представителями инквизиции о том, вращается ли Земля вокруг Солнца). Аргументация в таких аудиториях считается неуместной.

Поддающиеся внушению. Этот второй тип иногда, называют риторической аудиторией Сфера общественной деятельности, в которой применяется риторика. Умение убеждать очень важное умение, именно поэтому сфера применения искусства убеждения не имеет границ. Это искусство нужно и в церкви, и в суде, и во всех видах переговоров, и в простых беседах; оно используется «в рамках самых разных коммуникативных систем — от научных доказательств до политической пропаганды, художественного языка и торговой рекламы». Нет Другого искусства, которое так часто использовалось бы в жизни.

Без «прочного владения излагаемым предметом речь становится шаткой», поскольку «человек способен рассуждать только, о том, что он знает в совершенстве». И действительно, убедить в чём бы то ни было профессионала, специалиста — богослова (например, в религиозном диспуте), военного (На военном совете), врача (в процессе консилиума), лингвиста или историка (на научной конференции), юриста (на судебном заседании) — возможно только в том случае, если ты не только владеешь приёмами убеждения, но и сам являешься профессионалом в соответствующей области.

Отсюда красноречие бывает похвалой, порицанием [эпидейктическая речь], убеждением, разубеждением [совещательная речь], обвинением и защитой [судебная речь, по Аристотелю]. Воздействовать на убеждения человека можно, апеллируя либо к его логике, либо к его чувствам; однако при этом активно используются и многочисленные речевые фигуры.

В этом плане аргументативная риторика является предметом тесного взаимодействия и переплетения трёх наук:

1. логики (в части теории аргументации);
2. психологии;
3. лингвистики.

Для того, чтобы разработать адекватную концепцию современной аргументативной риторики, нужно найти решение для следующих трёх задач:

1. Выявить и систематизировать фигуры речи, функционально связанные со сферой убеждения и аргументации.
2. Построить номенклатуру психологических приёмов, значимых для убеждающей речи, определить их место в общей системе средств убеждения, рассмотреть, а затем применительно и адаптивно к лингвистике описать стоящие за данными приёмами механизмы психологического воздействия.
3. Определить тот релевантный минимум сведений по логике, который оказался, бы необходимым для построения современной модели аргументативной риторики.

Классическим канонам риторики, а в последствии, и в какой-то мере, и теории аргументации являются: инвенция, диспозиция, элокуция, запоминание речи и оратория. Особенно важными для процесса убеждения некоторые специалисты считают расположение аргументов, стиль их словесного оформления, а также процесс их устного изложения — то, как исполнена, «сыграна» речь. Однако при таком подходе, во-первых, недооценивается роль инвенции, во-вторых, появляется опасность сближения и даже отождествления риторики со стилистикой и поэтикой, в-третьих, игнорируется письменная форма аргументации, для которой игровой момент практически не имеет значения.

Вместе с тем, четвёртый и пятый каноны; по совершенно верному замечанию X. Перельмана, абсолютно незначимы для письменной формы. аргументации. Ричард Энос, оценивая вклад X. Перельмана и важность открытого им направления в теории аргументации, отмечает, в частности, следующее: «Новые риторики» двадцатого века это не просто производство новых теорий риторики и новых методологий, обращающих исследовательское внимание на те или иные особенности дискурса.

Новые риторики представляют в новой перспективе всю историю риторики. Направленность на исторические разыскания с этой позиции призвана обеспечить новое знание, которое сделает наше понимание риторики более полным путём разработки новых методов оценки непримиримых концепций и открытия новых точек зрения, с которых можно было бы взглянуть на данный предмет.

Переосмысление классического канона, предпринятое X. Перельманом с точки зрения века, в котором резко возросла важность и значимость печатного слова, целиком и полностью оправдано для письменной речи, однако применительно к устной речи ни одним из канонов пренебрегать не следует, поскольку, как показывает история, недооценка любого из пяти устоев классической риторики неизбежно ведёт к перекосам всей её конструкции.

Факторы, регулирующие выбор и применение аргументов.

В теории аргументации выделяют следующие факторы, которые регулируют выбор и применение аргументов.

1. Фактор уместность речи представляет собой одно из её достоинств, определяемое соответствием, во-первых, теме (назовём этот тип тематической уместностью), во-вторых — коммуникативной ситуации: адресату, адресанту, третьим лицам, а также, в соответствии с учением софистов, «времени и месту» (данный тип называют ситуативной уместностью).

Тематически либо ситуативно неуместные поведенческие и речевые действия приводят к коммуникативным провалам: Рассмотрим подробнее указанные типы уместности речи применительно к проблеме выбора и применения аргументов.

а) Фактор тематической уместности. Тематическая уместность речи состоит в соответствии её формы, прежде всего слов, теме и содержанию речи, её образам, и мотивам.

Согласно античной теории трёх стилей, предложенной и детально разработанной Вергилием, высоким стилем следует говорить о предметах возвышенных, средним о предметах обычных, житейских (см. начало поэмы А. С. Пушкина «Евгений Онегин»), и низким, простым, или сниженным на темы обыденные, малозначительные или ничтожные. Все эти сведения были обобщены знаменитым римским поэтом в виде кругообразной таблицы, получившей название колеса Верги лия.

Как известно, высокий стиль исключает применение приёмов языковой игры, последние уместны только в низком и среднем стилях. Считается, что простой, стиль удобен для обучения, средний для агитации, высокий для эмоционального, воздействия. Специфичность предметных областей может повлиять на характер и природу аргументации. Виды применяемых аргументов и их типовые наборы меняются и варьируются в зависимости от конкретной тематической сферы аргументации.

Принцип релятивизма гласит: те доводы, которые допустимы в одной коммуникативной сфере, могут быть абсолютно неприемлемы для другой. Такие коммуникативно ориентированные типовые наборы доводов «одного логического типа» (аргументы гражданские, теологические, философские, политические, характерные «для массовых демократий», научные и др.) иногда именуют полями аргументов.

Английский логик и философ Стефен Тулмин, который ввёл данное понятие, выражает свою идею следующим образом: «Два довода следует считать принадлежащими одному полю, если факты и выводы, соответствующие каждому из этих доводов, относятся к одному логическому типу; их следует считать принадлежащими разным полям, если фактуальная основа и выводы, соответствующие каждому из них, не относятся к одному логическому типу».

б) Фактор ситуативной уместности. К данному фактору относят: фактор места и времени; фактор адресата; фактор свидетеля. Ситуативную уместность речи можно определить как соответствие её формы и содержания условиям коммуникативной, или речевой ситуации. Речевая ситуация, по определению польского языковеда Ежи Куриловича, который.предложил данный термин,-«определяется координатами, что в переводе с латыни означает «здесь — я — сейчас».

В античных риториках понятие ситуативной уместности выражалось латинскими терминами «удобный случай», «подходящий момент», означавшим соответствие речи или высказываемой в ней идеи определённым обстоятельствам: во-первых, месту и, во-вторых, времени (точнее, «подходящему моменту»): Форма выражения одной и той же темы, средства реализации одной и той же коммуникативной установки должны варьироваться в зависимости от ситуации. В римской риторике к обстоятельственному фактору, указанному греческими софистами, был добавлен личностный фактор.

В трактате «Оратор», принадлежащем перу Марка Туллия Цицерона, читаем: «Уместно» означает как бы соответствие и сообразность с обстоятельствами и лицами. Это относится как к поступкам, так и особенно к словам, а также к выражению лица, движениям и поступи; всё противоположное будет неуместным. Искусство убеждения является ситуативно (конситуативно, или контекстуально) ориентированным, поэтому виды применяемых приёмов воздействия на. оппонента варьируются, в зависимости от конкретной аргуме нтативной, или риторической ситуации.

Составными компонентами, а точнее, параметрами, такой ситуации, являются:,

1. 1. Необходимость решения определённой проблем.
2. 2. Состав и характер аудитории, в частности, её внушаемость, восприимчивость, готовность изменить свои взгляды.
3. 3. Обстоятельственные ограничители лица, события, объекты и связи, вовлечённые в данную ситуацию и способные повлиять на неё.

Поведенческие и речевые действия (слова, выражения, соответствующие темы, а также приводимые доводы) должны быть уместны по отношению: 1) к «обстоятельствам»: месту и времени; 2) к «лицам»: а) к адресату речи (в частности, оппоненту); б) ко всем другим вольным или невольным участникам общения, включая и посторонних свидетелей. Круг указанных «лиц и обстоятельств» составляет риторическую ситуацию. Рассмотрим основные факторы риторической ситуации в указанной выше последовательности. Фактор места и времени.

Данный фактор имеет ярко выраженный относительный характер. Одни и те же слова и поведенческие действия в одних условиях могут оказаться невозможными, в других условиях вполне возможными. Все действия и события следует оценивать в зависимости от контекста, в котором они совершаются. Фактор адресата. Вопрос об адекватной оценке речевой ситуации представляется очень сложным.

Для такой оценки специалистами предлагается учитывать социальные различия между коммуникантами, в частности, статусные, национальные и конфессиональные. При наличии таковых коммуниканты оказываются разделёнными определённой социальной дистанцией. Более высокий социальный статус адресата является стимулом для этикетных действий. Для точной оценки речевой ситуации необходимо учитывать и такие различия, которые относятся к личностным особенностям адресата речи.

Под таковыми имеется в виду внешность, комплекцию, состояние здоровья, пол, возраст, прошлое человека и его близких (как известно, в доме повешенного не говорят о верёвке), его индивидуальные вкусы, в том числе и индивидуально речевые предпочтения, то есть степень терпимости по отношению к определённым темам, известным словам и др. Затрагивать такие темы и употреблять такие слова не принято, к примеру, в общении с малознакомым человеком, женщиной, ребёнком и т. д. Известно, к чему привело невнимание к фактору вдресата в сфере выбора слов в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровинем» Н. В. Гоголя.

Фактор свидетеля. Существует мнение, в соответствии с которым «этикетна лишь та ситуация, для которой существенны различия (половые, возрастные, социальные и др.) между участниками общения», и поэтому «под этикетом следует понимать правила общения между различными в половом, возрастном, социальном, конфессиональном и др. отношениях группами общества». При определении степени этикетности речевой ситуации следует учитывать не только фактор адресата, но и фактор слушателя, или свидетеля, в качестве которого могут выступить присутствующие при общении взрослых дети, при общении мужчин— женщины (в таких случаях говорят: «Не при дамах», «Не при детях»), при общении знакомых незнакомец, направленная на говорящих кинокамера и т. д.

Таким образом, степень этикетности и симметричности речевой ситуации определяются факторами не только адресата, но и слушателя (третьего, лица), что соответствует известным постулатам Грайса, в частности, принципу вежливости, который предполагает:

• максиму такта («Соблюдай интересы другого», «Не нарушай границы его личной сферы»);.
• максиму одобрения («Не хули других»);
• максиму согласия («Избегай возражений»);
• максиму симпатии («Проявляй благожелательность»).

2. Фактор цели. В соответствии с целью аргументации традиционно выделяется две её функциональных разновидности: аподиктическая и эристическая. Аподиктическая, кооперативная, или, но Аристотелю, диалектическая аргументация, основная установка которой состоит в поиске истины, поэтому, участники этого сугубо когнитивного процесса настроены на сотрудничество, «объединены общей целью» и «не добиваются первенства», Эристическая аргументация, единственная цель которой — победа над противником, «доказательство своей правоты и неправоты противника», в силу чего участники дискуссий этого типа настроены на соревнование или даже на конфронтацию, в связи с чем типичной разновидностью эристичеекого диалога считается ссора.

Эристический стиль аргументации, однозначно «гарантирует контрпродуктивность дискуссии». Бесконечный спор специалистов о том, какой из данных двух типов аргументации лучше (с точки зрения морали, этики, коммуникативной целесообразности и т. д.), бесполезен и бесплоден: аподиктическая стратегия доминирует в науке, эристическая процветает в бизнесе, политике и бытовой аргументации, она же поощряется многими педагогами в студенческих группах (например, при проведении дебатов на практических занятиях по риторике), то есть у каждой стратегии есть своя сфера действия: Помимо уловок в аргументации эристического типа применяется целый ряд других способов психологического воздействия на противника, в частности, возбуждение гнева, ибо те, кто приведен в замешательство, менее способен защищаться; средство же возбудить гнев — «делать так, чтобы ему [противнику] стало ясно, что хотят поступить с ним несправедливо и совершенно беззастенчиво».

С этой же целью используются грубые выходки, оскорбления, издевательство, несправедливые обвинения, «сообщение крайне неприятного известия перед вашим выступлением и пр. При анодиктической аргументации (которая, в отличие: от эристической, может и не предполагать наличия оппонента) использование софизмов, а также приёмов психологического воздействия исключено, поскольку такие приёмы, как известно, рассчитаны на некритическое восприятие тезиса. Уловки «имеют целью манипулирование сознанием человека» и не являются аргументами в узком смысле этого термина.

Поэтому софизмы и психологические приёмы нередко именуют неаргументационными способами воздействия. В науке, которая в целом сориентирована на поиск истины, употребление эристических приёмов не приветствуется, поэтому идеальной моделью критической дискуссии считается научное обсуждение, в ходе которого «ни одна точка зрения не принимается без некоторой проверки, а аргументация проверяется на надёжность». .

Таким образом, при описании приёмов аргументации следует, учитывать те параметры (коммуникативные, психологические), которые делают их эффективными в плане речевого воздействия либо обрекают на неудачу, поскольку тот или иной приём, может считаться эффективным не только «с точки зрения знаний и убеждений определенной аудитории», но и «в зависимости от цели выступления». Именно поэтому актуальной научной проблемой является не только разработка типологии видов и приёмов аргументации, но и описание функций и сфер действия каждого из таких приёмов.

Критерии классификации аргументов

Выделяют два основных критерия классификации аргументов: моральный критерий и критерий релевантности. Моральный критерий. В специальной литературе регулярно предпринимаются попытки подразделить приёмы аргументации на корректные и некорректные с точки зрения морали и нравственности.

Так, к числу некорректных относят все психологические уловки, определяя их как недопустимые с точки зрения нравственности приёмы спора, дискуссии, полемики, которые основаны на психологическом воздействии на собеседника с целью ввести его в состояние раздражения, сыграть на его чувствах самолюбия, стыда, использовать проявления и других тончайших особенностей психики человека.

Понятие корректных приёмов аргументации, то есть такого, который «апеллируют к разуму и Логике», применимо лишь к универсальной аудитории (термин X. Перельмана), на которую распространяется сфера действия всех мыслимых моральных принципов и которая отвечает некому абстрактному, а следовательно, недостижимому рическому идеалу, в связи с чем некоторыми специалистами высказывается небезосновательное мнение об избыточности понятия «универсальная аудиторий» ввиду отсутствия таковой в реальной действительности. Врачи, священнослужители, адвокаты, родители, учителя традиционно используют манипулятивные (то есть с чьей-то точки зрения некорректные и, аморальные) приёмы во благо своих подопечных. Как известно, то, что в одних условиях необходимо и хорошо, в других, условиях неприемлемо и плохо.

Приёмы риторики подобны боевым приёмам, и невозможно определить, какие из них более, а какие менее моральны и этичны. Любой приём, будь это приём самбо или психологическая уловка, может оказаться в распоряжении аморального лица, однако это обстоятельство не даёт повода для объявления боевого самбо или эристики некорректными дисциплинами: злоупотребление тем или иным средством судебной борьбы не есть доказательство его непригодности или безнравственности. Можно увлекать людей на преступление и на подвиги к ошибке и к правде; можно делать это честно и нечестно.

Предметом этической оценки в данном случае должны быть не риторические или иные приёмы, а цели их применения, поскольку любой из них может быть применён как во благо, так и во зло. Рассматривая проблемы этической аргументации, канадский логик Дуглас Нэйл Уолтон совершенно справедливо отмечает относительный характер этических проблем риторики. При решении непростого вопроса о классификации эристических приёмов с точки зрения нравственности целесообразно придерживаться принципа этического релятивизма, в противном случае мы рискуем то, что существует на самом деле, подменить тем, что по чьим-либо убеждениям должно существовать или даже тем, что по чьим-либо убеждениям хорошо или плохо.

Критерий релевантности. Все средства, служащие в речи для утверждения и опррвержения, берутся или из самой сущности дела, или со стороны. Отсюда — два типа аргументов и два типа аргументации: 1) аргументы и аргументация ad rem (довод к делу); 2) аргументы и аргументация ad hominem (довод к человеку). Эти два типа противопоставлены функционально: с помощью первых «устанавливается истинность тезиса», с помощью вторых --«целесообразность его принятия».

Аргументация ad rem служит доказательству тезиса, то есть его логическому обоснованию, то доводы к человеку используются для продвижения тезис, то есть его манипулятивно-психологическому внедрению. По определению известного советского логика Г. Д. Брутяна, «всякая корректная аргументация включает в себя доказательство как обязательный, причем основной элемент». В формальной логике существует традиция, в соответствии с которой только апелляция по существу считается апелляцией к аргументу, апелляции же к человеку в статусе аргумента специалисты отказывают, используя так называемый критерий релевантности. Данный термин был введён в теорию аргументации американским логиком Эдвардом Дэймером. Критерий релевантности предполагает подразделение доводов на сильные и слабые и придаёт известной античной дихотомии «апелляция ad argumentum» и апелляция ad hominem» вид и силу классификации.

Аргумент ad rem [лат. 'довод к делу'], или рациональный аргумент, представляет собой довод, соответствующий «сущности дела»; его называют также доводом к логосу, к здравому смыслу, аргументом (доводом к истине), а также демонстративным способом доказательства, то есть таким, в котором демонстрация перехода от доводов к тезису очевидна и логична. Довод к разуму обретает особую силу в случае, когда солидна и Значима фактуальная основа утверждаемого тезиса; в этом случае из всех тонкостей ораторского хитрословия нужными оказываются, лишь умение описать соответствующие факты и расположить эти описания в определённой логической последовательности.

Аргумент ad hominem [лат. 'довод к человеку'], иррациональный аргумент, эмоциональный аргумент или довод к чувству, представляет собой приём, употребляемый для психологического влияния на оппонента. Использование эмоционального языкa, то есть эмоционально окрашенных выражений, апеллирующих к жалости, страху и другим чувствам, считается нечестной уловкой, в дискуссиях такие выражения рекомендуется заменять эмоционально нейтральными.

Аргументы к человеку не относятся к «сущности дела», то есть иррелевантны по отношению к нему; поэтому доводы этого типа нередко именуют псевдоаргументами, аргументами к пустословию, а также нерациональными, недемонстративными, внелогическими способами доказательства; Релевантность считается основным критерием приемлемости аргумента, его иррелевантность одной из главных логических ошибок. К числу иррелевантных принадлежат психологические уловки, в частности, аргумент к палке, аргумент к жалости, аргумент к кошельку и др. Поскольку апеллируют они не к разуму, а к эмоциям (страху, жалости, жадности и т. д.), аргументы данного разряда называют также доводами к пафосу..

Доводы этого типа абсолютно исключены, к примеру, в сфере научной аргументации, однако в судебной практике они используются, хотя и с некоторыми ограничениями: Сфера действия аргументации к человеку ограничена определёнными типами отдельных лиц и социальных групп, психологически неустойчивых и поддающихся внушению; аргументация к сущности (логическая и эмпирическая) эффективна в любой аудитории. Поэтому первая именуется контекстуальной (то есть ситуативно ограниченной), а вторая универсальной. При условии правильной социальной ориентации эмоциональная аргументация оказывается очень действенной например, в рекламе.

Указание отрицательных моментов, неизбежное при двусторонней аргументации («Всё хорошо, но...»), а также при аргументации от противного («Это избавит Вас от хлопот».), ослабляет действенность речи, поскольку запоминаются отрицательные аргументы («но...») и отрицательно-оценочная лексика (хлопоты и заботы).

Доводы ad rem и ad hominem соответствуют двум объектам, которые возможно использовать с целью воздействия на адресата, а именно:

1. Разум, то есть логика, или, логос. Под многозначным термином л о г о с в античной, или классической риторике понимали разум, интеллект, здравый смысл, рациональное начало (ratio), мудрость, а также «рациональную аргументацию».
2. Эмоции, чувства адресата, или, пафос. Указанным двум объектам воздействия на адресата могут быть поставлены в соответствие два разряда приёмов: Фигуры мысли апеллирующие к разуму и логике адресата. К фигурам мысли на правах отдельного их подкласса отнесём логические уловки.

Психологические приёмы, воздействующие на чувства адресата. Приёмы воздействия на указанные два объекта (логос и пафос) составляют инструментальную часть риторики, её инструментальное измерение. Понятие воздействия, а следовательно, и понятие приёма воздействия представляются центральными для аргументативной риторики.

Объектами убеждающего воздействия являются разум и чувства, однако поскольку основным каналом такого воздействия является речь, то это даёт возможность использовать в целях убеждения некоторые фигуры речи, воздействуя с их помощью либо на разум, либо на чувства. Именно поэтому приёмы убеждения следует рассматривать тремя отдельными блоками. Логическое манипулирование, приёмы психологической манипуляции и языковые уловки.

Основы логической аргументации

1. Общая характеристика логической аргументации.
2. Законы и правила аргументации.
3. Правила логической аргументации и приёмы логического манипулирования.

Общая характеристика логической аргументации

Аргументация, по одному из определений, данных X. Перельманом, состоит в приведении доводов с целью доказать справедливость определённого тезиса, то есть утверждения, точки зрения, положения. Формой логической аргументации является доказательство «рассуждение; устанавливающее истинность какого-либо утверждения путём приведения других утверждений, истинность которых уже доказана», например: Кашалот является млекопитающим, поскольку кашалот —-это кит, а все киты относятся к млекопитающим.

В композиционном отношении любое доказательство, при всём разнообразии конкретных форм его выражения, обязательно распадается на две части, каковыми являются тезис и подтверждение. По свидетельству Диогена Лаэрция ещё Зенон Элейский, определил аргументацию как «совокупность посылок и вывода»: Наиболее полезна, по их [стоиков] словам, наука об умозаключениях. Суждение есть совокупность посылок и вывода, а умозаключение — умственное заключение из суждений.

Доказательство есть рассуждение, достигающее менее понятное через более понятное.

Тезис [греч. 'утверждение, положение'] «предположение, для доказательства которого, у нас есть довод», например: Кашалот является млекопитающим. Под тезисом понимают также суждение или точку зрения как предмет аргументации, тему обсуждения, спора или повествования.

Подтверждение [лат. 'обоснование'], или верификация часть, содержащая аргументы: поскольку кашалот — это кит, а все киты относятся к млекопитающим. Процедура приведения доводов в подтверждение тезиса называется обоснованием. Аргументы представляют собой положения, на которые опирается доказательство и которые подтверждают истинность тезиса, содействуют его убедительности. К числу аргументов принято относить всё то, что ни у кого не вызывает сомнений и не требует никаких предварительных конвенций и доказательств, а потому, образует, по терминологии Хейма Перельмана, «точку согласия» и «отправную точку» аргументации.

Чарльз Хэмблин характеризует с точки зрения приемлемости не только аргументы, но и все остальные, компоненты структуры доказательства, постулируя следующее:

1. Аргументы должны быть приемлемы.
2. Переход от аргументов к выводу ( демонстрация) должен быть приемлем.
3. Вывод должен быть таков, чтобы при отсутствии аргументов он не мог быть приемлимым.

Последнее положение, восходящее к «Топике» Аристотеля, нацелено на то, чтобы с возможно большей чёткостью показать, что в роли вывода (тезиса) не должна выступать аксиома, то есть общепринятое утверждение; иначе говоря, вывод (тезис) обязательно должен нести новую информацию. С. Тулмин подчёркивает, что первичная функция подтверждения — ответ на несогласие оппонента с представленым тезисом: «Эта функция, несомненно, первична; все остальные функции аргументов вторичны по отношению к оправдательной и паразитируют на ней». Отсюда, определение аргументации как «ответа на критическую реакцию оппонента.

При формулировке тезиса традиционно используются две процедуры:

1. Выявление и уточнение предмета спора. Уточнение тезиса производится путем установки возможных пунктов разногласия с последующей редукцией (лат. «возвращение») – последовательным устранением второстепенных пунктов с целью поиска главного пункта разногласий, так называемой контроверзы (франц. «борьба мнений»). Для наиболее сложных случаев, которые характерны для судебных разбирательств, когда позиции пропонента и оппонента несовместимы, предусмотрена особая процедура установления и уточнения тезиса. Эта процедура получила наименование стасиса (греч. «точка зрения, несогласие», букв. «устанавливание»). Для уточнения тезиса (предмета спора) следует задать четыре вопроса:

• Действительно ли существует проблема? (предположение)
• В чём она состоит? (определение)
• К какому роду вещей она принадлежит? Насколько она серьёзна? (характеристика)
• Находится ли её решение в нашей компетенции? Можем ли мы её решить (компетенция).

В современной теории аргументации понятие стасиса именуется сферой разногласий, установление и уточнение такой сферы считается отправной точкой дебатов. Стасис может показать оппонентам, в чём состоят их разногласия и выявить общие позиции.

2. Чёткое, то есть ясное и однозначное определение исходных терминов, производимое в соответствии с так называемым требованием определённости тезиса. Неясность и неопределённость ключевых терминов ведут к бесплодным спорам и потере времени; особенно это относится к научным дискуссиям. При рассмотрении доказательства, внимание уделяется и его приёмам. Приёмами доказательства являются а) апелляция к фактам и б) апелляция к аксиомам.

Рассмотрим эти два приёма и некоторые их технические разновидности. А) Опора на факты представляют собой данные реальность, которых подтверждена: 1. Фотографиями, видеосъёмкой. 2. Показаниями независимых свидетелей – непредвзятых и незаинтересованных, то есть объективно настроенных третьих лиц. Апелляция к таким свидетелям именуется аргументом к свидетельству. К числу фактов принадлежат и вещественные доказательства, которые называют немыми свидетелями. Приём использования фактов для доказательства или опровержения называется аргументом к реальности.

Аргументация же, основанная на реальных фактах – ретродукцией, или аргументацией a posteriori (лат. «на основании опыта, исходя из полученных ранее данных»). Сила аргументативной тактики a posteriori отражена в пословице: «Факты – упрямая вещь», эту же истину гласит и максима римского права: : «Против факта нет доказательства». Факты и свидетельские показания иногда, в соответствии с античной и средневековой традицией, именуют эвиденцией (лат. «очевидность»), внешними аргументами, или естественными доказательствами (это те способы убеждения, по мнению Аристотеля, которые не нами изобретены, но существовали раньше помимо нас: свидетели, показания, данные под пыткой, письменные договоры и т.п.). Внешние аргументы противопоставляются внутренним, или искусственным доказательствам, которые могут быть созданы нами с помощью метода и наших собственных средств.

Первыми из доказательств нужно только пользоваться, вторые нужно предварительно найти. Аргументация, не основанная на фактах, называется априорной (лат. a priori «до опыта»), или бездоказательной. Пример априорного утверждения: «Дипломная работа не может быть допущена к защите, поскольку её концепция лишена логики». Утверждение о том, что та или иная концепция лишена логики, нуждается в доказательстве, а следовательно, не может претендовать на статус факта. Обоснованное обвинение в априоризме, то есть в отсутствии фактуальной базы, способно разрушить любую теорию и концепцию. Б) Апелляция к аксиомам. Диоген Аполлонийский утверждал, что приступая ко всякому рассуждению, следует за основу взять нечто бесспорное, а в изложении быть простым и строгим. Бесспорным и выступает аксиома.

В настоящее время принято членить аксиомы на два класса:

1. Общеизвестные истины – утверждения, не требующие ни проверки, ни подтверждения, так называемые общеизвестные факты. Например, «арбуз – это ягода».
2. Общепринятые ценности данного общества – моральные аксиомы (неписанные «общие законы»).

Моральные аксиомы бывают двух классов: а) общие, то есть универсальные; б) частные, характерные для определённых социальных групп и кланов: имущественных, религиозных, национальных, криминальных и др. Примеры моральных аксиом: «Частная собственность неприкосновенна», «Человек имеет право на самозашиту» и т.д. Моральные аксиомы, а значит, правила и законы в различных обществах аврьируются, то есть носят идиоэтнический характер. Одна и та же аксиома может быть выражена разными и даже диаметрально противоположными предписаниями или законами, а может быть и вовсе не кодифицирована.

Интерес представляет и моральная аргументация, которая варажается доводом к морали, или апелляция к совести. Довод к морали, представляет собой приём аргументации, апеллирующей к моральным аксиомам, а именно, к общепринятым правилам поведения и нравственным принципам. За такими правилами и принципами стоят законы и обычаи данного общества; апелляция к закону именуется доводом к закону. Апелляции к морали и закону лежат в основе похвалы и обвинения – противоположных по своей оценочной направленности речевых актов, характеризующих нравственный облик человека.

Моральная аргументация (этическая), становится более действенной в случае присутствия свидетелей. Она нередко применяется в сочетании с доводом к пафосу. Данная мощная комбинация может быть нейтрализована аргументацией к сущности (рациональный аргумент). Доказательство, посредством которого выясняется ложность тезиса, называется опровержением, или деструктивной аргументацией, например: «Акула – это рыба. Следовательно, акула не является млекопитающим». Опровержение, а также процесс критики чужих и защиты своих доводов считаются сутью и основой любой дискуссии.

Аргументы могут подтверждать не только истинность тезиса, но и его ложность. В этом плане аргументация может быть определена как оценка определенных идей с целью отнесения их к разряду истинных или ложных. Основными тактиками логического доказательства и логического опровержения являются:

1. Прямое доказательство, когда подыскиваются только такие аргументы, которые служат лишь поддержке определённого тезиса и из которых данный тезис непосредственно вытекает. Например: «Прилагательное в словосочетании золотые волосы метафорично» (тезис), поскольку «оно допускает замену сравнением: желтые, как золото, волосы» (аргумент, подтверждающий истинность тезиса). Удачное обоснование собственного тезиса неизбежно ведет к косвенному опровержению тезиса противника. Защита собственного тезиса – лучшая форма опровержения тезиса противника. При косвенном опровержении аргументация является конструктивной, однако она не затрагивает противоположных идей и мнений, а для формирования глубоких знаний и устойчивых убеждений наряду с позитивными знаниями требуется и критический элемент – убедительная демонстрация несостоятельности альтернативных концепций. Надо понимать, что критический анализ альтернативной концепции уместен лишь в то случае, если она того достойна.
2. Прямое опровержение состоит в критике рассуждений противника, собственный же тезис при этом не затрагивается и не доказывается. Все силы уходят на борьбу с оппонентом, и в этом состоит слабая сторона прямого опровержения. При прямом опровержении, пропонент находится в плену у интересов противника, позволяет ему навязать тему полемики и, в итоге, оказывается в ситуации, когда вместо развития собственных взглядов разбирают чужие и обсуждают то, что занимает противника.

Выделяют три способа прямого опровержения: -критика тезиса; -критика аргументов (посылок); -опровержение демонстрации (состоит в критике хода рассуждения, в результате которого тезис логически не вытекает из аргументов) Целью такой критики является доказательство того факта, что демонстрация, связывающая тезис с аргументом, лишена логики. Опровергнуть демонстрацию можно с помощью приёма сведения к абсурду, состоящего в том, что из тезиса противника выводится следствие, противоречащее здравому смыслу.

Законы и правила аргументации

Разработка непротиворечивой системы законов и правил аргументации является актуальной задачей логики, а следовательно, и риторики. Известный американский философ Ирвинг Копи определяет логику как «исследование методов и принципов, используемых для различения хорошей (правильной) аргументации от плохой (неправильной). Такое различение предполагает разработку системы критериев и норм оценки аргументации. В этой связи следует заметить, что логика иногда определяется и как «изучение норм аргументации».

Считается, что система таких норм, законов и правил послужит не только инструментом оценки используемых аргументов, но и руководством для самих аргументаторов, причём с этой позиции уловки могут быть разоблачены как аргументы, которые не могут быть произведены данными правилами. Законы и правила аргументации напрямую соотносятся с классами соответствующих ошибок и приёмов. Многие специалисты строят свои курсы в виде кодекса правил (или, не без влияния Г. П. Грайса, «постулатов») аргументации, пытаясь таким образом объединить в рамках единой теории типологию аргументов и типологию ошибок.

Общая схема коммуникативных максим, или постулатов Г. П. Грайса:

1. Количество [информации]

1.1. Давай информации не больше чем требуется

2. Качество [информации]

2.I. Будь искренен.

2.2. He говори того, чего не можешь подтвердить фактами.

3. Отношение [к тезису]

3.1. Говори по теме.

4. Способ [выражения]

4.1. Избегай непонятности выражени.

4.2. Избегай двусмысленности.

4.3. Будь краток.

4.4. Будь последователен.

Как известно, постулаты Грайса регулируют речевое поведение, а не аргументацию. Тем не менее, некоторыми специалистами предпринимаются попытки положить схему Грайса в основу общей теории аргументации.

Так, сформулированные в монографии голландских логиков Ф. Еемерена и Р. Гроотендорста базисные правила аргументации гласят:

1. Будь ясен. Не совершай непонятных речевых актов.
2. Будь честен. Не совершай неискренних речевых актов.
3. Будь рационален.
4. Говори по теме.
5. Не совершай избыточных речевых актов.
6. Не совершай бессодержательных речевых актов.
7. Не совершай речевых актов, которые непосредственно не связаны с предшествующими речевыми актами.

При оценке аргументов можно ограничиться тремя критериями: приемлемостью, релевантностью и достаточностью. Этим трём критериям соответствуют три основных ошибки: сомнительная посылка, иррелевантный довод и прыжок в обобщении. Происходит потеря тезиса и других паралогизмов. История науки учит, что прокрустовы решения ни к чему хорошему не приводят, хотя на некоторое время ввиду своей простоты становятся популярными.

Картина описания правил аргументации, представленная в монографии английского философа Стефена Тулмина, может быть, охарактеризована словами самого автора как «эссеистическая», призванная «более поставить проблему, чем предложить системное изложение вопроса»; называть все проблемы, относящиеся к данному вопросу, чисто «логическими» (с трактовкой эристических приёмов, выходящих за пределы формальной логики, как «патологических»), неверно.

Ни в книге С. Тулмина, ни в работах других специалистов нет чёткого поаспектно упорядоченного рассмотрения правил и законов аргументации; они предстают в виде отдельных «постулатов», перечень которых меняется и варьируется от автора к автору, а потому не может претендовать на статус внутренне непротиворечивой и завершённой концепции. Правила аргументации в парадигмах формальной и неформальной логики Основой аргументации является опора на логос, то есть на разум и здравый смысл.

Логику принято членить на формальную, предметом которой является форма доказательства в её отвлечении от содержания, и неформальную, изучающую смысл высказываний и доказательств в отвлечении от их логической формы. Под аргументацией по форме понимается не только схоластический способ аргументации, которым пользуются в школах, то есть силлогизмы, но и всякое рассуждение, которое приводит к выводу в силу своей формы. Евклидовы доказательства чаще всего представляют аргументацию по форме, хотя он пользуется, по-видимому, упрощёнными силлогизмами. Это значительно сокращает ход доказательства, нисколько не ослабляя его силы.

По указанному выше критерию специалистами практикуется подразделение доводов на формальные (логические) и неформальные (например, психологические). Сфера действия законов и правил формальной логики ограничена прежде всего областью научной коммуникации, формальная логика «не может лежать в основе ни одной науки, кроме математики». Ограниченность сферы применения формальной логики затрудняла разработку одного из разделов данной дисциплины — теории аргументации, это и обусловило появление и развитие неформальной логики.

Истоки неформальной логики специалисты видят в разработке трёх концепций:

1. Концепции полевой организации аргументов, предполающёй их ориентированность на определённые речевые сферы аргументации (не только научной, но и бытовой, рекламной и др.), что означает отказ от принятой в формальной логике жёсткой и однозначной оценки корректности / некорректности доводов.
2. Концепции частной аудитории, предполагающей ориентированность аргументативных стратегий и тактик на данный конкретный состав аудитории, то есть на так называемый «ситуативный контекст» речи. Данный фактор, игнорируемый формальной логикой, однако трактуемый неформальной логикой в качестве исходного и определяющего, необходимо учитывать как при построении аргументации, так и при выборе доводов.
3. Концепции «диалоговых игр», состоящей в переориентировании теории аргументации с удалённой от реальной действительности формальнологической модели диалога на естественный язык, то есть на живую речь как отклонение от этой абстрактной модели. По определению американских логиков Ральфа Джонсона и Энтони Блэра, «термин неформальная логика предназначена для обозначения того направления в логике, которое развивает неформальные стандарты, критерии и процедуры для анализа, интерпретации, оценки критики и конструирования аргументации в повседневной речи.

Заслуга представителей неформальной логики (таких, как Роберт Заулисс, Стефен Тулмин, Ирвинг Копи, Чарльз Хэмблин, Говард Кахэйн и др.) состоит в том, что они обратили самое серьёзное внимание на такие сферы внелогической аргументации, как повседневное бытовое общение, политические дебаты, реклама. Наблюдения этих учёных в данной сфере стали «фундаментом новой теории аргументации», особенно интенсивное развитие которой начинается приблизительно с середины 70-х гг. XX века.

Отличительной особенностью формальной логики является наличие «ясно сформулированных правил. Здесь возникает неразрешимая проблема: ведь если принять данное определение, то «нет никаких оснований верить, что принципы теории аргументации могут быть формальными». И действительно: ни эристика, ни софистическая аргументация, ни тем более так называемая «чёрная риторика» не признают каких бы то ни было правил. С тем, чтобы решить данную проблему, мы сформулировали и описали законы и правила логической аргументации таким образом, чтобы, в части их исполнения они принадлежали понятийному аппарату формальной логики, в части же их нарушения составляли предмет логики неформальной, то есть охватывали сферу софистики, сферу психологических манипуляций, а также обслуживающую эти две сферы область языковых уловок.

Выполнение этой креативной процедуры сделало возможным объединение формальной и неформальной логики в рамках единой непротиворечивой концептуальной системы. Нарушениями правил логической аргументации являются софизмы и паралогизмы. Неумышленное нарушение правил логической аргументации называется логической ошибкой или, в соответствии с античной традицией, паралогизмом (греч. «ложное умозаключение»).

Паралогизмы возникают из-за низкой культуры мышления, из-за поспешности и по некоторым другим причинам. Умышленное нарушение правил логической аргументации называется софизмом (греч. «хитрая уловка»), или лептологией. Софизм представляет собой умышленную логическую ошибку в доказательстве, допущенную с целью введения оппонента в заблуждение, с намерением выиграть спор любыми средствами. В более широком смысле под софизмом понимают любое умышленное нарушение правил аргументации, используемое с целью убеждения.

Софизм в узком смысле является логическим приёмом или, логической уловкой, подтасовкой, псевдологическим или квазилогическим приёмом. Наличие софизмов и паралогизмов делает текст (если, конечно, вдуматься в его смысл) абсурдным, то есть крайне алогичным и неправдоподобным по своему содержанию. Уровень развития нашей культуры аргументации пока что, к сожалению, позволяет использовать уловки любого типа обильно и практически безнаказанно даже в тех ситуациях и сферах речевой деятельности, где им, казалось бы, не должно быть места.

Аргументация, основанная на сознательном (софистическом) нарушении правил аргументации, именуется некорректной, а приёмы такой аргументации являются традиционным предметом как теоретического освещения, так и аудиторного анализа.

Правила логической аргументации и приёмы логического манипулирования

Сфера действия каких бы то ни было законов и правил распространяется только на аргументацию ad rem, то есть к логической аргументации, поэтому представленный свод правил относится именно к этому типу аргументации. С нарушениями данных правил связаны логические уловки (софизмы) и логи ческие ошибки — паралогизмы.

Достаточность обоснования. Приёмы обхода этого требования Закон (или принцип) достаточного основания требует, чтобы в случае каждого утверждения указывались основания, в силу которых оно принимается, то есть чтобы тезис обязательно сопровождался подтверждением (обоснованием), чтобы он был подтверждён аргументами. Нарушение данного принципа, сформулированного Г. Лейбницем, делает утверждение голословным, бездоказательным. Так, выражения «На Марсе существует жизнь», «Эта женщина одержима дьяволом», «Иванов убил Сидорова» и даже чистосердечное признание «Я убил Сидорова» голословны и бездоказательны.

Доказательство тезиса — задача непростая, требующая определённых умственных усилий и поиска аргументов, поэтому придумано немало приёмов ухода от так называемого бремени доказательства, или доказывания, и от бремени аргументации — обязанностей крайне тяжёлых и неприятных, которые, в соответствии с известным правилом риторики, лежат на том, кто выдвинул данный тезис. Одна из таких уловок называется переме щением бремени доказательства.

Переместить бремя доказательства можно в двух направлениях: а) на третье лицо; б) на самого адресата или оппонента. Пример из политической дискуссии: — В этом учреждении немало взяточников. — Кто? Имена? Фамилии? — Вы эти имена и фамилии сейчас сами назовёте, ибо прекрасно их знаете. Приём перемещения бремени доказательства может быть использован и во благо, в частности, как педагогический приём, когда перед учащимися ставится задача доказать определённый тезис — к примеру, о том, что неблагозвучие является причиной коммуникативных неудач.

В процессе размышлений и поиска соответствующих примеров студенты или школьники самостоятельно приходят к доказательству и, как показывает практика, надолго запоминают и примеры, и тезис, и способы его доказательства. Данная методика называется эвристической (греч. evpio-ксо 'нахожу'). Софизм откладывания или, аргумент откладывателя: «Подождите немного, ещё не наступило время». Это высказываение состоит из двух тезисов:

1. «Подождите немного» [вопрос: почему мы должны ждать?];
2. «Ещё не наступило время» [вопрос: почему не наступило? где аргументация?].

Ни один из тезисов не подтверждён аргументами, однако второй тезис играет роль, или, вернее, создаёт видимость аргумента, то есть замаскирован под обоснование. Таким образом, данная уловка основана на видимости соблюдения закона достаточного основания. Как логическая уловка, которая придаёт утверждаемому тезису характер аксиомы, а потому позволяет обойти закон достаточного основания, известен так называемый нечестный вопрос: «А Вы всё продолжаете на меня доносы писать?», «Перестали Вы наконец бить свою жену?», «Вам доверили общественные деньги.

Скажите, как Вам удалось в короткий срок растратить такую сумму?». Нечестный вопрос, как правило, сбивает адресата с толку, ставит его в тупик, приводит в растерянность. Каждый из подобных вопросов основан на определённой пресуппозиции, например: «Как Вам удалось излечиться от алкоголизма?». Пресуппозиция: «Общеизвестно, что Вы алкоголик». Данная пресуппозиция и есть утверждаемый тезис, сформулированный с нарушением закона достаточного основания.

Любой прямой ответ на нечестный вопрос («Да», «Нет» и др.) означает принятие этой пресуппозиции и попадание в ловушку. На нечестный вопрос нельзя отвечать прямо, поскольку прямой ответ соответствуют замыслу манипулятора: — Нечестный вопрос как способ воздействия на поведение адресата иногда причисляют к разряду приёмов гипноза. Мы заходим в дорогой магазин. К нам тут же подходит продавец с вопросом: «Что желаете?» или «Могу я Вам помочь?». З

десь подвох может быть заключён не только в вопросе. Когда торговец арбузами говорит нам «Выбирайте!», он использует эту же психологическую схему. Ответ должен соответствовать не вопросу, а той пресуппозиции, на которой он основан. На нечестном вопросе, или «вопросе с подвохом», основан знаменитый античный софизм «Рогатый», составленный, по свидетельству Диогена Лаэртского, греческим софистом Евбулидом (или Эвбулидом) Эристиком из Милета, жившим в IV в. до н. э.: —Терял ли ты рога? —Нет. —Значит, ты рогатый.

По своему содержанию нечестный вопрос соответствует двум вопросам:

1. тому, который следовало бы задать предварительно: «Страдали ли вы алкоголизмом?»;
2. заданному: «Как Вам удалось излечиться от алкоголизма?».

Второй вопрос корректен только в том случае, если до этого адресат положительно ответил на первый вопрос и таким образом сформировал пресуппозицию, опорную для второго вопроса. Закон достаточного основания, или, точнее, достаточ ности обоснования регулирует,во-первых, количество привлекаемых доводов, во-вторых, качество этих доводов, их убедительность, то есть эффективность.

Отсюда два требования к аргументации: 1) количественная достаточность; 2) качественная достаточность.

1. В количественном отношении аргументация; может быть: 1) единичной (с, одним аргументом); 2) множественной (использующей ряд аргументов). Множественная аргументация применяется в том случае, если «доводы могут составить убедительную аргументацию только в совокупности»: «Вы никак не могли встретить мою мать в магазине "Маркс и Спенсер" в городе Шерингам на прошлой неделе, потому что в Шерингаме нет такого магазина (1), и к тому же моя мать умерла два года тому назад (2)»; «Нам пришлось пообедать в кафе, поскольку дома не было еды (1) и все магазины были закрыты» (2)».

Данный вид аргументации используется и с более простой целью — усилить действенность речи. Множественная аргументация в психологическом отношении более выигрышна и потому может использоваться в риторических целях, так как благодаря выдвижению целого ряда аргументов защита выглядит сильнее. Необходимо помнить о том, что излишние доводы затрудняют восприятие доказательства. При множественной аргументации необходимо следить за тем, чтобы аргументы, приводимые в поддержку одного тезиса, не противоречили друг другу, ибо противоречия в аргументах создают путаницу. Чем длиннее рассуждение, тем больше вероятность появления противоречивых аргументов, что следует иметь в виду при составлении и редактировании любого текста.

2. Качественная аргументация. По степени их эффективности или силе, то есть по степени убедительности, аргументы принято подразделять на сильные, средние и слабые. Эффективность аргумента, или его сила, определяется тем, как он воздействует на данную конкретную аудиторию. С точки зрения формальной логики соотнесение сильных аргументов связано только с логически корректными, а слабых -только с психологическими и логически некорректными доводами. Те аргументы, которые точки зрения формальной логики являются «слабыми», в парадигме неформальной логики считаются сильными и даже «нокаутирующими». С. И. Поварнин не без основания считает, что «в обычных спорах, особенно в спорах перед слушателями, слабых доводов лучше совсем не приводить».

В противном случае оппонент может применить приём н е п о л н о г о о п р о в е р ж е н и я , или с о ф и з м п л о х о г о а р г у м е н т а , когда он «стремится опровергнуть один, два довода наиболее слабых и наиболее эффектно опровержимых, оставляя прочее, часто самое существенное и единственно важное, без внимания. При этом он, во-первых, делает вид, что опровергнул всё доказательство и что противник "разбит по всему фронту"», а во-вторых в течение длительного периода давит на болевую точку слабого аргумента, не давая противнику опомниться и после удачного удара «не отпуская его».

Тактику давления на болевую точку называют н а п и р а н и е м . Какой бы ни был спор, всегда следует зорко следить за слабыми пунктами в аргументации противника и, найдя такой пункт, «разработать» его до конца, не «выпуская» противника из рук, пока не выяснилась и не подчеркнулась вся слабость этого пункта. Использующие софизм плохого аргумента исходят из того, что если довод ненадёжен и слаб, то ненадёжны не только и тезис, но и сама логика аргументации.

В классической риторике данный приём называется а р г у м е н т о м к л о г и к е . Эту эристическую тактику активно эксплуатируют учёные-атеисты с тем, чтобы пошатнуть основы религии: Из неправильности аргумента не всегда вытекает неправильность тезиса, а вытекает лишь необходимость поиска более сильных и более эффективных аргументов. И действительно: теорема Пифагора не пострадает, если нерадивый ученик не сможет подобрать нужные аргументы для её доказательства. Таким образом, опровержение аргументов означает не опровержение тезиса, а лишь то, что следует подобрать другие, более веские аргументы.

Следует принимать во внимание общеизвестный факт, что психологическое восприятие спора любой аудиторией (будь это диссертационный совет или суд присяжных) подчиняется формуле «Аргументация слаба, значит тезис ложен». Поэтому противники обычно очень внимательно следят за аргументацией друг друга, выслеживая её уязвимые точки; слабый довод — подарок оппоненту. В дискуссий следует «исходить из посылок, безусловно одобряемых и принятых большинством аудитории». Убедительность аргументации определяется не числом доводов, а их силой и последовательностью.

Именно поэтому доводы в процессе аргументации располагаются не как попало, а по определённым а р г у м е н т а ц и о н н ы м с х е м а м :

1. От второстепенных к сильным в о с х о д я щ а я а р г у м е н т а ц и я , или п р о е к т е з и с , [лат. 'к самому сильному доводу']. Данная модель убеждающего воздействия иногда именуется к у л ь м и н а ц и о н н о й. Например: Диссертация не может быть рекомендована к защите (тезис), поскольку: 1. В тексте много опечаток (слабый аргумент, мелкая придирка). 2. Стиль изложения оставляет желать лучшего (второстепенный аргумент). 3. Отсутствуют выводы по главам и заключение (аргумент средней силы). 4. Работа имеет реферативный харакер (главный аргумент).

2. От сильных к второстепенным ( н и с х о д я щ а я а р г у м е н т а ц и я ) . Данную модель воздействия иногда именуют а н т и к у л ь м и н а ц и о н н о й . Нисходящая аргументация используется в случаях, когда «аудитория не слишком заинтересована в предмете обсуждения, и надо ошеломить её чем-то неожиданным, приковав к себе внимание слушателей. Расположение самого сильного аргумента в середине сообщения называют п и р а м и д а л ь н о й мод е л ь ю : В соответствии с законом края, эффектом края, обращает на себя внимание, а следовательно, лучше запоминается то, что даётся в начале и конце сообщения.

Эффективным приёмом служит выдвижение фрагментов текста, фразы или списка в так называемые сильные позиции: 1) В начало речевой единицы. В тексте здесь обычно расположены заглавие, посвящение, эпиграф. В восприятии цифр большую роль играет закон левого края, то есть того края, с которого начинается чтение русского текста. 2) В конец речевой единицы. Руководитель при обсуждении спорного вопроса обладает правом на заключительное слово. Именно он подводит итоги дискуссии и высказывает решающее мнение.

Оптимальным порядком следования доводов считается Гомеров порядок, при котором в начале речи приводится сильный аргумент, в середине — второстепенные, а в конце — основной: На законе края основан целый ряд фигур и схем аргументации: 1)аккумуляция [лат. 'накопление— такое построение речи, при котором в её заключительной части все приведённые выше аргументы кратко перечисляются в восходящей последовательности, то есть от второстепенных к основному; 2) апофазия — критическое рассмотрение ряда аргументов с отклонением всех, кроме одного, самого сильного, приводимого в конце рассуждения; 3) эпифонема — психологический приём, состоящий в кратком подытоживающем повторении (например, в форме перечисления) уже изложенных фактов в заключительной части речи.

В более узком смысле под эпифонемой. понимается «заключительная часть высказывания»1, а также заключение речи пословицей или поговоркой, подытоживающей сказанное. По закону края именно концовка речи должна нести наиболее сильную информационную и эмоциональную нагрузку. В классической риторике такая концовка именуется к л а у з у л ой: «последнее слово должно быть самое сильное» (Н. Ф. Кошанский).

Приёмы психологического и языкового манипулирования

1. Приёмы психологического манипулирования.
2. Приёмы психологического давления.
3. Приёмы психологической аттракции.
4. Приёмы языкового манипулирования.
5. Использование эристически значимых качеств речи.

Приёмы психологического манипулирования

Специалисты не без основания полагают, что апелляция к эмоциям иногда бывает гораздо более значима для процесса убеждения, чем логические доводы, особенно при работе с малоинтеллигентной публикой, а также в процессе бытовой аргументации. Во многих случаях условием логического воздействия является положительный контакт, то есть определённая эмоциональная основа, если же её нет, то любая, даже самая сильная аргументация будет отвергнута.

Считается, что в повседневной практике люди больше руководствуются эмоциями, чем надёжными логическими решениями, отсюда – активность, разнообразие, эффективность и широкое распространение приёмов психологического воздействия на настроения и поведение людей. Принято считать, что приёмы психологического воздействия в ряде ситуаций вполне могут быть релевантны и неманипулятивны. Психологические приёмы понимают как способы воздействия на адресата, апеллирующие к его эмоциям, чувствам, воле, различным предубеждениям.

Психологический приём, используемый с целью обмана противника или с целью выведения его из себя, именуется психологической уловкой, или манипуляцией. Последний термин используется в более широком смысле и потому включает не только психологические, но и все иные (логические, языковые и др.) приёмы обмана противника. В этом смысле манипуляция (франц. «сложный приём, махинация») может быть определена как воздействие на человека с целью побудить его сделать чтолибо (сообщить информацию, совершить поступок, изменить поведение) неосознанно или вопреки его собственному желанию, мнению, намерению. Считается, что воздействие уловки не осознаётся адресатом, что уловка обязательно имеет скрытый характер.

Манипуляция – это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями. Скрытый характер манипуляции создаёт у жертвы впечатление будто она самостоятельно управляет своим поведением. Манипуляция обязательно должна быть чем-то прикрыта: маской равнодушия, обманным движением или речевым действием.

Манипулятора выдают глаза, взгляд, мимика, дыхание, цвет лица. Диагностика лжи насчитывает до полусотни более или менее надёжных симптомов. Среди них называют неуместное покашливание, логически и эмоционально необоснованные паузы, непроизвольную смену интонаций и тембра, появление дрожи в голосе, слишком быстрые ответы на вопросы, многократное повторение заученных фраз, отсутствие подробностей и другие. О многом могут сказать характер смеха, ритм и мелодика речи. Настойчивость тоже должна настораживать: «чем больше он старается, тем больше вы должны быть обеспокоены».

Будучи раскрыт, манипулятор автоматически попадает в слабую позицию, ведь «обмануть человека легче всего тогда, когда он хочет обмануть вас» (Ф. Ларошфуко). Поводами для применения психологических уловок являются слабые места партнёра по общению. Слабые места адресата называют мишенями манипулятивного воздействия. К числу таких мишеней принадлежат психологическая либо интеллектуальная зависимость, повышенная эмоциональность или возбудимость, властолюбие, стремление к превосходству, амбициозность и завышенное самомнение, эгоцентризм и высокомерие, чувствительность, поведенческая несамостоятельность, корыстолюбие, скупость и чревоугодие, различного рода фобии и пристрастия. Настоящей находкой для манипулятора являются различного рода низменные чувства.

Потворствуй дурным наклонностям врага – и он погубит себя. Эта старинная военная хитрость широко применяется и в межличностных отношениях. Эмоции, такие как страх, жалость, любовь, ненависть и другие, отражают наши глубинные ценности, что обеспечивает высокую действенность апелляции к ним. Поэтому оратор должен знать эти эмоции и уметь играть на этих эмоциях. К каждому человеку можно подобрать отмычку. В этом искусство управлять людьми. Для этого искусства нужна не отвага, а сноровка, уменье найти подход к человеку. Считается, что все люди чему-то поклоняются.

Важно угадать у кого какой идол, и затем применить надлежащее средство, ключ к страстям ближнего. Узнав тайные вкусы и склонности людей, можно сознательно направлять их поведение. Практически любая эмоция, любое чувство может стать мишенью манипуляции: к зависти апеллирует психологическая уловка – аргумент к зависти, к честолюбию и тщеславию – аргумент к тщеславию, к жалости – аргумент к жалости, к почтению и уважению – аргумент к уважению, к дружеским чувствам – аргумент к дружбе, к ненависти – аргумент к ненависти и т.д.

Люди умные, хитрые и изворотливые нередко бывают излишне самоуверенны, а потому чаще становятся мишенью манипулятора, чем лица приземлённые, с низким уровнем развития интеллекта. По традиции приёмы психологического манипулирования принято называть аргументами (в таких контекстах как аргумент к личности, аргумент к палке и др.). В современной теории аргументации термин аргумент используется в более широком смысле, включающем понятия «психологическая уловка» и «языковая уловка».

Носители всех перечисленных выше поведенческих качеств представляют собой внушаемые группы, именно они являются типовыми объектами манипулирования. Воздействию психологических уловок поддаются прежде всего люди недостаточно опытные (молодёжь, школьники), а также впечатлительные, психологически надломленные, в чём-то ущемлённые. Так что для того, чтобы не стать мишенью манипулятора, следует учиться властвовать над своими страстями и эмоциями.

Размеры внушаемых групп можно регулировать с помощью различных информационных технологий, к примеру, путём воздействия в нужный момент на болевые точки общественного сознания, возбуждающие страх, тревогу, ненависть и т.д. Отсюда ведущая роль транслятора, передатчика манипулятивных воздействий, принадлежит СМИ. Рассматривая вопрос о классификации психологических уловок, важно отметить, что проблема систематизации разнообразных способов убеждения, или аргументации, остается пока мало исследованной. Разработка типологии способов убеждения считается одной из наиболее значимых проблем аргументации.

Типы психологических уловок поддаются систематизации по двум параметрам: 1) по их функции, то есть направленности либо на зло, либо во благо; 2) по способу воздействия на адресата, каковыми являются либо принуждение, либо привлечение какой-нибудь приманкой. По этим параметрам можно выделить два типа психологических уловок: 1. функциональные и 2. инструментальные типы.

1. Понятие манипуляции обычно оценивают как отрицательное. Уловку (манипуляцию) определяют как побуждение субъектов к действиям в ущерб собственным интересам в интересах отдельных лиц, групп или организаций, осуществляющих эти воздействия. Нацеленность уловки на обман ещё не означает, что обман связан с причинением ущерба. В связи с этим манипуляции подразделяют на два функциональных типа: корыстный (используемый в корыстных целях, во зло) и альтруистический (во благо) – применяемый, в частности, в целях педагогического воздействия на детей, предотвращения массовых психозов и паники, поддержания добрых отношений в коллективе и т.д. Врач, адвокат, священник, педагог, политик, дипломат – это далеко не полный перечень профессий представители которых так или иначе связаны с необходимостью дезинформации и манипулирования. Как видно, уловки используются не только в преступных целях, но и в мирных – и в этом плане их сила сопоставима с энергией атома.

2. Инструментальные типы. Схема любой манипуляции включает в себя четыре этапа: 1) изучение объекта (лица, аудитории или социальной группы) на предмет выявления слабых мест; 2) выбор приманки; 3) привлечение объекта – так называемая аттракция (лат. стягивание); 4) вовлечение объекта в спланированную манипулятором программу действий. О

днако слабое место адресата вполне может стать объектом не только психологической аттракции, но и психологического давления. Именно поэтому все манипулятивные уловки, применяемые в процессе аргументации делят на два инструментальных класса: 1) приёмы психологического давления на оппонента, когда последний вынужден принять определённую линию поведения поневоле; 2) приёмы психологической аттракции – добровольного привлечения его к этой линии поведения. В первом случае инструментом воздействия является кнут, во втором – пряник.

Приёмы психологического давления

Приёмы данного класса используются в тех случаях, когда, по известному определению Роберта Заулисса, вместо того, чтобы объяснить мухе неуместность её присутствия в комнате, мы используем липкую бумагу или хлопушку. Полную бесполезность и даже вредность каких бы то ни было объяснений и апелляций к здравому смыслу или совести в подобных случаях демонстрирует басня И.А. Крылова «Кот и повар». Очевидно, что приёмы психологического давления могут быть с одинаковым успехом использованы как с благой целью, так и во зло. К приёмам психологического давления относят: аргумент к личности, довод к страху, аргумент к авторитету, приёмы усиления собственного авторитета, приёмы снижения авторитета противника, аргумент к традиции, довод к смеху.

1. Аргумент к личности или довод к человеку состоит в переходе от обсуждения тезиса к обсуждению личности оппонента. При аргументации к личности аргументатор атакует скорее своего оппонента, чем приводимые им факты и доводы, причём атака на личность не дискредитирует сами доводы. Применение довода к личности приводит к следующим трём следствиям: 1) вынужденный защищаться, противник теряет тезис и всё дальше уходит от основной темы разговора, что не способствует разрешению обсуждаемой проблемы; 2) зачастую он теряет и самообладание (что является поводом для «развития конфликта»); 3) оценка личности оппонента ассоциативно переносится на его тезис по нехитрой, но очень действенной ассоциативной формуле «Ты плохой человек, следовательно, и аргументатор ты плохой, и твой тезис тоже плохой».

Данная ассоциативная связь (перенос отношений к аргументатору на его тезис или доводы) является метонимической, и не всегда и не обязательно причинно-следственной, поэтому она носит внелогический характер. Небезосновательной является точка зрения логиков, рассматривающих аргумент к личности как косвенную форму довода к страху, поскольку страх быть униженным и оскорблённым действительно не позволяет вступать в полемику с лицами, склонными к переходу на личность оппонента. Выделяют следующие разновидности (тактики) довода к личности: 1) прямое обличение, реализуемое в зависимости от его объектов: а) абьюзивным аргументом; б) обвинением в предвзятости; в) указанием на противоречие между словами и поступками оппонента; 2) косвенное обличение, реализуемое софизмом отравленного колодца.

Рассмотрим и опишем данные понятия в указанной последовательности. Объектом аргумента к личности могут стать определённые личные особенности противника: позитивные и негативные черты характера, его ум, профессиональная компетенция, возраст, особенности речи, внешности, поведения, одежды, физические недостатки, болезненные наклонности, принадлежность к определённой расе или полу, происхождение. Данная целевая разновидность анализируемого приёма называется а) абьюзивным аргументом (англ. оскорбительный), прямой атакой на личность (переход на личность).

Для прямой атаки на личность используются оскорбления, отрицательнооценочные характеристики, бранная лексика и фразеология: идиот, кретин, недоумок (тема умственной отсталости), плебей, деревенщина (место происхождения), урод, крокодил (внешность). Прямая атака на личность представляет собой оскорбление словом. Абьюзивный аргумент может быть выражен и невербальными средствами, например пародирование оппонента посредством мимики и жестов. Психологами было доказано, что уровень речевой агрессивности индивида обратно пропорционален уровню его языковой компетенции. Это означает одно: те кто склонен к использованию прямой атаки на личность, как правило, обладают низким интеллектом. При отражении прямой атаки на личность «размер ударами» посредством фигуры «сам такой» абсолютно бесполезен.

Более эффективен уход от удара с помощью другой фигуры, которую называют принципом амортизации. Уход от прямого столкновения, «амортизирующий» наступательную силу противника и обращающий эту силу против него самого: Вы глупец! -Вы абсолютно правы! Как быстро вы сообразили, что я глупец. Мне столько лет удавалось это скрывать. При вашей проницательности вас ждёт большое будущее! Я просто удивлён, что начальство до сих пор не оценило вас по достоинству! В присутствии доброжелательно настроенных к вам свидетелей очень эффективной тактикой отражения прямой атаки на личность может стать сингнома – показное смирение и всепрощение, или терпимость к оскорблениям. Предполагается, что третьи лица, коллектив, заступятся за вас, что, как правило и происходит. Разновидностью прямой атаки на личность принято считать ссылку на опыт.

Поскольку юность неопытна, а старость немощна, объектом атаки нередко становится возраст оппонента. Довод к возрасту представлен двумя противоположными тактиками: 1) доводом к юности, подразумевающей недостаточный опыт: «Яйцо курицу не учит»; 2) доводом к старости. Тот факт, что возрастные характеристики носителя информации учитываются подтверждает простой тест: «К какому врачу, ювелиру, вы обратитесь за консультацией: к молодому или пожилому?» Ответ вполне предсказуем, ведь люди доверяют тому у кого больше опыта, а опыт накапливается очень медленно.

В основу б) обвинения в предвзятости может быть положено указание на личные либо групповые интересы и мотивы: на материальную заинтересованность, на сословные, национальные либо религиозные интересы, на различного рода пристрастия и предубеждения, зависть, гордость, ненависть (вполне естественное желание стереть в порошок своего конкурента) и прочее, то есть на определённые обстоятельства, заставляющие поддерживать данный тезис. Посредством обвинения в предвзятости «ставится под сомнение искренность оппонента». Здесь необходимо различать: 1) обвинение в предвзятости, или опосредованную атаку на личность; 2) аргумент от предвзятости, или обстоятельственный аргумент, который становится поводом для обвинения в предвзятости. Считается, что нельзя доверять информации о продуктах, источником которой является сам производитель этих продуктов.

Прямое обвинение в ангажированности оформляется такими выражениями, как За вашей точкой зрения стоит американский капитал или деньги таких-то служб. Намёк на имеющиеся мотивы может быть задан выражениями типа хочет нас уверить в том, что…, внушает нам, что… и т.д. Разновидностью обвинения в предвзятости является увязывание доводов противника с образом его мыслей, его привычками, что приводит к снижению силы этих доводов, например: Профессор: Я против перехода на первую смену. Студенты будут опаздывать на первую пару. Декан: Вы, Иван Кузьмич, тоже видно, поспать любите. в) Противоречие между словами и поступками заключается в том, что аргументатор говорит или проповедует одно, а исповедует и делает другое.

В этом случае, если позволяют обстоятельства, для опровержения тезиса оппонента следует, по рекомендации Артура Шопенгауэра, указать на данное противоречие: «… если противник защищает самоубийство, обязательно надо спросить его, почему он сам до сих пор не повесился,…». Противоречие между словами и поступками бывает: 1. Сознательным (когда речи человека хороши, а дела делает дурные). 2. Независимым от слов и логики, то есть неосознанным. Совет врача сбросить лишний вес будет не убедительным, если сам советчик страдает ожирением.

2. Косвенным обличение является софизм отравленного колодца. Если сказать, что колодец отравлен, вряд ли кто осмелится пить из него воду; если заявить, что только дурак (невежда, взяточник, подлец, фашист, расист) сможет сделать то-то и то-то, вряд ли кто захочет прослыть таким человеком. Софизм отравленного колодца усиливается при опоре на общепринятое мнение -например, о продажности судей. Фигура tu quoque (лат. «ты тоже») представляет собой ответ на аргумент к личности тем же аргументом, то есть оскорблением или обвинением.

Можно выделить два типа таких ответов: а) встречное обвинение в том же самом – так называемом перемещение обвинения: -Ты взяточник! -От взяточника и слышу! б) встречное обвинение в чём-нибудь другом: -Ты взяточник! -А ты вор! Победителем в глазах противника выглядит последний из высказавшихся. Нехитрая тактика защиты, основанная на применении данного приёма, пожалуй, первое, что приходит в голову не только взрослому, но даже и ребёнку, поэтому этот приём не без основания считают примитивным и малоэффективным. 2. Довод к страху представляет собой открытую либо завуалированную угрозу в адрес оппонента.

Открытая угроза – это обращение к милиционеру, городовому (отсюда довод к страху: аргумент к городовому), к начальству. К этой же категории относят предупреждающие надписи типа «Территория охраняется служебными собаками», это демонстрация силы (довод к силе), аргумент к палке. Довод к страху регулярно используется не только во зло, но и во благо. В христианском мире стала общими местом угроза вечными мучениями в аду – это тактика запугивания во имя спасения. Эта угроза (ложь во благо) послужила смягчению нравов человечества. Завуалированная угроза – это лишь намёк на расправу и прочие неприятности. Назвать угрозу аргументом можно лишь в фигуральном смысле.

Аргумент к страху – это приём воздействия на поведение человека, а не на его взгляды и убеждения. В отношении аргумента к силе существует две точки зрения: 1. Насилию «нет никакого оправдания». 2. Применение насилия и аргумента к силе может быть оправдано «стремлением к справедливости». В этом случае довод должен высказываться в мягкой форме, а позиция адресата должна быть порочной (этический критерий). Эта точка зрения представляется более приемлемой и более реалистичной.

3. Аргумент к авторитету. Категория авторитета связана с понятием влияния – способности подчинить действия, поведение, суждения и оценки окружающих своей воле в повседневной жизни, в учебной аудитории, в политике, религии и других сферах человеческой деятельности. Аргумент к авторитету представляет собой ссылку на мнение лиц, пользующихся признанием или влиянием в определённой сфере. С целью убеждения чужими мнениями часто используется приём цетирования – дословное воспроизведение фрагмента какого-либо текста, сопровождаемое ссылкой на источник.

Цитирование известно как способ психологического давления на оппонента. Приём аргументации, когда пользуются доводами, заимствованными из какого-нибудь источника познания, называется довод к основам. Сила и действенность аргумента к авторитету определяется следующей обратной пропорцией, указанной А. Шопенгауэром: «Чем ограниченнее знание и способности противника, тем большее количество авторитетов имеет для него значение».

Область применения аргумента к авторитету ограничена пятью условиями, несоблюдение которых превращает данный приём в манипуляцию:

1. Каждый авторитет признаётся только в строго определённой сфере действия, в частности, в области своей специальности. Довод к авторитету должен быть обращён только к тем лицам, которые признают данный авторитет. В соответствии со сферой действия авторитет может быть политическим, административным, юридическим, научным, религиозным и др. Здесь уместно также отметить аргумент к скромности, или аргумент к несмелости, который предполагает, что скромность не позволит спорить с мнением великого учёного, пусть даже далёкого по своему содержанию от сферы его научных интересов.
2. В сфере своего действия авторитет должен быть либо общепризнан, либо признан определённой группой лиц; непризнанный авторитет именуется сомнительным. Для усиления значимости цитируемого автора используются такие определения, как известный, видный, признанный, выдающийся, знаменитый и др. Категория авторитетности является градуируемой, в связи с чем некоторые учёные оперируют понятием уровня авторитета. Такие уровни, отражают иерархическое строение общества, закреплены в системе степеней (кандидат, доктор наук), званий (лейтенант, капитан, майор, полковник) и должностей.
3. Авторитет не должен являться лицом заинтересованным и ангажированным.
4. Авторитет должен быть адекватен, то есть находиться в здравом уме и твёрдой памяти.
5. Следует убедиться в том, что авторитет не мистифицирует читателя, что в момент написания своего труда был вполне серьёзен.

3.1. Приёмы усиления собственного авторитета. Отсутствие авторитета и известности означает отсутствие учёного. В научной сфере к приёмам информационного давления принадлежат афишируемое и подчёркиваемое знание иноязычной специальной литературы, истории вопроса. Такие знания и умения в сочетании с наличием публикаций в центральных журналах становятся основой для научного снобизма. Усилению авторитета специалиста способствует наличие собственной научной школы, то есть наличие значительного количества учеников, защитивших диссертацию под его руководством.

Научный статус специалиста также подчёркивают должности, степени и звания, награды и премии, которых он удостоен, престижные организации и академии, в которых он состоит. Рекламирование своих достоинств лежит в основе коммуникативной стратегии саморепрезентации. Отказ от саморепрезентации уместен лишь в том случае, когда о ваших успехах заговорили другие, то есть когда они стали более чем очевидными. Используя приёмы снижения авторитета противника аргументатор тем самым косвенно усиливает собственный авторитет. Самый действенный способ снижения авторитета противника – выведение его из себя посредством придирок или внешне по форме приличных, а по сути и по содержанию грязных экивоков и иронически-ядовитых намёков.

Данный способ имеет целью заставить собеседника сорваться на оскорбления или даже крик, что является прекрасной основой для использования аргумента к морали: -Разговаривать в таком тоне я с вами, уважаемый, не собираюсь. Снижение авторитета одного члена микросоциума означает возможность продвижения вверх по оценочной шкале для всех остальных. В этом случае каждый старается задним числом и умом продемонстрировать свою предусмотрительность, мудрость, высокую моральность: «И как он мог так осрамиться? Я бы на его месте…» и прочее.

Для усиления собственной коммуникативной позиции также используется речеповеденческая тактика «взгляд свысока» -это нарочитое и подчёркнуто снисходительное отношение, неуважение, презрение к оппоненту с позиций, например, степеней и званий, определённых личных заслуг; того факта, что оппонент был когда-то учеником пропонента и т.д.

4. Аргумент к традиции, или софизм священной коровы состоит в апелляции к сложившейся в обществе системе образцов, норм и правил, обычаев и сценариев: так делали наши предки, и мы тоже так будем делать. Традицию считают одной из форм авторитета, а точнее группового авторитета. Традиция представлена хронологическим рядом либо отдельных лиц, либо целых поколений, придерживающихся определённой точки зрения, определённого правила или обычая. Выделяют такие типы традиций, как научная, религиозная, бытовая, поведенческая, этическая и др. Разновидностью довода к традиции является довод к обычаю -апелляция к неписаным правилам и обычаям, принятым у народа.

Бездумное следование правилам и образцам прошлого, представляет собой ситуацию, когда «живыми правят мёртвые». Некритическое подчинение научной традиции опасно в силу того, что основой данной традиции может стать неправильное суждение и, в частности, неправильное суждение авторитетного лица. В науке аргумент к традиции (то есть к определённому стереотипу) приемлем быть не может. При воздействии на оппонента могут быть использованы определённые приёмы, с помощью которых для достижения победы в дискуссии оппонент нейтрализуется.

Приёмом нейтрализации речевой активности противника выступает иллокутивная беседа представляет собой действие, целью которого является прекращение коммуникации, а именно, коммуникации на данную тему. Такое действие может быть как речевым, так и неречевым, как грубым, так и вежливым. Пример прямой речевой блокады: Замолчи (вежливо), Заткнись (грубо). Косвенная речевая блокада: Не при детях, Не по телефону. Для косвенной речевой блокады используется имитация обиды и нежелания продолжать разговор или полемику «в таком тоне» (аргумент к морали) и др.

В дискуссии приём нейтрализации противника применяется (в частности, политиком Владимиром Жириновским и мн. др.), нередко в сочетании с нарочитым многословием. Ораторская громкость голоса – это залог того, что тебя не смогут перебить оппоненты и не остановит председатель. «Довод слаб – повысь голос!» рекомендует Уинстон Черчилль. Приёмы неречевой блокады общеизвестны: это «захлопывание», забрасывание оратора помидорами и прочими предметами.

5. Применение юмора и, в частности, приёма языковой игры в эристических целях называется доводом к смеху. Посредством этой уловки можно создать видимость опровержения даже самой очевидной истины. Данный приём помогает отвлечь внимание оппонента от неприятной для аргументатора темы (то есть подменить тезис), отшутиться. Спор, дискуссия, словесный поединок – это всегда спорт, игра, в которой противника нужно обыграть, переиграть.

Выигрывает тот, кто играет лучше – в том числе и словами. Аудитория всегда будет на стороне того, кто умеет вовремя пошутить, отшутиться или высмеять. Загнать оппонента в угол можно не только на поле логической или психологической борьбы, но и на поле словесной игры – высмеяв его самого, либо предлагаемую им идею. Именно с этой целью в словесных дуэлях самым активным образом используются юмор, ирония, сарказм, а значит и приёмы языковой игры.

В серьёзных дискуссиях аргумент к смеху эффективен особенно в том случае, когда ведётся спор между учёными людьми в присутствии неучёных слушателей. В глазах последних противник останется побеждённым, если ответ выставит его тезис в смешном виде. Чтобы обнаружить фальшь ответа, придётся прибегнуть к длинному анализу и к главным основам науки или, к другим каким-нибудь источникам, а для этого не много найдётся желающих слушать.

Приёмы психологической аттракции

Существует немало ситуаций, когда убедить человека, доказать ему чтолибо рациональным путём, с помощью аргументации невозможно. В подобных ситуациях, чтобы достигнуть принятия реципиентом вашего тезиса, можно сделать только одно: пойти на априорное принятие этого тезиса. Реципиент примет тезис оратора априори в том случае, если он воздействует на иррациональную сферу его психики. Для этого необходимо сформировать аттракцию – расположить собеседника к себе, притянуть его к себе на эмоциональном уровне.

Отсюда – правило: Аттракция впереди аргументации. Аттракция производится как вербальными, так и невербальными средствами, в том числе факторами внешности, имиджа. Рекомендуется во время беседы с аудиторией поддерживать зрительный контакт. Для привлечения аудитории к совместному рассмотрению дискутируемой проблемы используются наводящие и интригующие вопросы. Искусство ставить такие вопросы в античной традиции именовалось эротетикой. Действия, направленные на завоевание симпатий аудитории, в риторике называются инсинуацией (лат. «вкрадчивость, заискивание»).

К числу таких действий относятся:

1. протерапия (греч. уважение, внимание») – предварительная беседа с аудиторией с целью расположить её к себе;
2. компробация (лат. «похвала, одобрение») – комплимент, лесть, или похвала, обращённые к слушателям, в частности, к судьям;
3. синхореза (франц. «столкновение») – предоставление слушателям права судить о правильности рассуждений оратора;
4. коммуникация (лат. «разговор, беседа») – обращение к слушателям с реальным либо мнимым приглашением принять участие в обсуждении проблемы: Чиновник: «Схема чрезвычайно удобна и выгодна. Смотрите сами: чтобы получить кредит, надо будет накопить 30 % стоимости квартиры…» и т.д. [слушатели согласно кивают].
5. анакойносис – эритический приём, состоящий в обращении к слушателю, читателю или аудиторию за советом – с тем, чтобы установить с ними контакт, заслужить их благосклонность.

Итак, психологическая аттракция предстает как способ добровольного привлечения адресата к определённой линии поведения. Привлечь, привязать людей к себе и заставить их поступать так, как тебе нужно, можно как внутренними, так и внешними данными. В ход идут не только различного рода знания и умения, но и красота, спортивная фигура, голос, улыбка и прочие составляющие физической привлекательности. Способность привлечь к себе, эмоциональная притягательность, так называемая харизма, или магнетизм, считается одним из важнейших критериев риторического мастерства.

С тем, чтобы стать харизматической личностью, следует уметь устанавливать зрительный контакт, улыбаться и пожимать руки, иметь презентабельный вид, мыслить позитивно и конструктивно, поддерживать восхищение своими поступками, научиться помнить лица и имена, относиться к каждому человеку как важному члену коллектива, вести себя адекватно эмоциональному состоянию собеседника, владеть искусством комплимента и эмпатии, то есть уметь входить в положение других людей, понимать их.

Среди отталкивающих особенностей коммуникативного стиля личности называют, в частности, болтливость, мелочную обидчивость, склонность к иронии и сарказму, использование бранной и «снобистской» лексики, среди отталкивающих внешних особенностей – плохую гигиену рта и тела, неряшливость. Составляющим успешного имиджа являются, а именно, хорошая осанка, ухоженность, умение общаться, светскость. Большое значение придаётся приёмам формирования первого впечатления о человеке, которое создаётся в первые несколько секунд, откладывается в памяти и становится стереотипом, изменить который затем очень трудно, «ибо все, что мы видим и слышим впоследствии, оказывается незначимым в свете первой оценки». Стоит прислушаться к следующему хитроумному совету: Пусть в тебе нуждаются. Лучше пусть тебя просят, чем благодарят.

Зависимые полезнее любезных. Да будет первым твоим житейским правилом – поддерживать нужду в тебе, не удовлетворять её полностью, пусть в тебе постоянно нуждаются. Если в данный конкретный момент все указанные умения и личностные данные оказываются невостребованными, то используются иные способы достижения поставленной цели.

1. Театральные приёмы. Психологические приёмы предназначены для воздействия прежде всего на эмоции адресата речи, однако не обязательно выражают и отражают эмоции её субъекта. Отсутствующие эмоции имитируются, а соответствующее эмоциональное состояние театрально, по-актёрски изображается. Поэтому психологические приёмы нередко сопровождаются имитационными поведенческими действиями: дрожью в голосе и ногах, закатыванием глаз, всхлипыванием, активной жестикуляцией, истерикой, обмороком, имитацией приступа какой-нибудь болезни, готовность совершить над собой нечто ужасное и проч.

Данная тактика называется бомбастом (греч. «шум, гудение»). При её использовании говорящий, добиваясь принятия его аргументации или желания, устраивает шум и театральные сцены. Существует мнение о том, что аргументация должна «разыгрываться» и что аргументативный дискурс обязательно должен быть осмыслен как мизансцена для других. В качестве риторически-театральных приёмов используются следующие: а) Патопея (греч. «демонстрация чувств») – риторически нарочитая демонстрация чувств: любви, ненависти, скорби, радости и др. Характерные приёмы патопеи – риторический вопрос, вопросно-ответный ход, риторическое восклицание. б) Инопинация (лат. «неожиданный») – притворное удивление: «Как? Неужели? А я и не знал». в) Адмирация (лат. «удивление») – демонстрация либо имитация восхищения, удивления, восторга, нередко сопровождаемая риторическими восклицаниями. Хитроумная лиса обращается к простодушной вороне: Какие пёрышки! Какой носок! И ангельский, должно быть, голосок! (И.А. Крылов). г) Абоминация (лат. «ненавидеть») – демонстрация либо риторическая имитация гнева: Ненавижу тебя, Презираю тебя; Я другого люблю, Умираю любя (А.С. Пушкин). Характерная примета абоминации – риторическое восклицание, которое выражает или имитирует глубокое возмущение. д) Беневоленция (лат. «доброжелательность») – психологический приём, состоящий в демонстрации вежливости, прикрывающей раздражение, гнев или презрение. Вежливость, пусть даже показная и риторически нарочитая, предупреждает возникновение открытого конфликта. е) Парресия (греч. « свободноречие») – демонстрация либо риторическая имитация откровенности. Парресия понимается как свобода в речевом поведении, как «право говорить перед Богом или людьми без боязни, без робости и смущения». ж) Экзусцитация (лат. «сжигание») – воздействие на аудиторию неистовым проявлением эмоций. з) Акисма (греч. «притворяться незнающим, жеманиться») состоит в притворном отказе от предмета своего желания и демонстрации показной застенчивости с целью дать затем якобы вынужденное согласие. Акисма даёт повод продемонстрировать вежливость, воспитанность, отсутствие бурных желаний и аппетитов. и) Аддубитация, или апории (греч. «безвыходность») – демонстрация либо имитация сомнений при рассуждении, выборе слова или оценке события, обычно сопровождаемые вопросно-ответным ходом или риторическими вопросами, обращёнными к самому себе или к аудитории. Разновидностью аддубитации является ассимуляция – притворное испытывание затруднений в речи, притворное колебание сказать что-то, сделать признание и т.п.

2. Подстройка. Чтобы не отличаться от окружающих ни в микро-, ни тем более макроколлективе, следует владеть некоторыми приёмами социальной мимикрии – приспособления, «подстройки» своих внешних параметров (поведения, одежды и речи) к условиям окружающей социальной среды. При взаимодействии с адресатом манипулятор производит эмоциональную подстройку под адресата: если адресат недоволен изображается недовольство; если профессор тщеславен и честолюбив, догадливый студент положит на парту его монографию.

Политики с целью подстройки используют приём «свой парень» и общаются с публикой запанибрата: берут на руки чужих детей, здороваются с незнакомыми гражданами за руки, хлопают их по плечу, фотографируются с ними. Многие люди любят роль авторитета (руководителя, советчика, наставника, разъяснителя), иногда даже чрезмерно; есть и название соответствующего заболевания – мания величия. Всем известно чувство глубокого удовлетворения, когда ты правильно ответил на поставленный вопрос. Это чувство может оказаться предметом манипулирования.

3. Аргумент к тщеславию – это лесть либо похвала, часто преувеличенная и незаслуженная, противоречащая законам логики и здравому смыслу. От заслуженной похвалы лесть отличается тем, что обязательно преследует корыстные цели, похвала же – не обязательно, именно поэтому лесть часто маскируется под заслуженную похвалу. На аргументе к тщеславию основаны речевые жанры комплимента и энкомия – хвалебной речи, песни или стихотворения в честь определённого лица. Объектами похвалы являются бескорыстие, великодушие, благоразумие, мудрость, мужество, рассудительность, справедливость, кротость и другие положительные характеристики лица. Примером удачного применения аргумента к тщеславию является басня И.А. Крылова «Ворона и лисица». Объектом применения анализируемой уловки являются люди самолюбивые, честолюбивые.

Отличный повод для применения довода к тщеславию – неудовлетворённое стремление к власти, к интеллектуальному, профессиональному и прочим видам превосходства. В современном обществе, основанном на конкуренции, для выживания и успешного продвижения необходима стратегия саморепрезентации (самореклама, забота о своём имидже), однако она не должна быть слишком заметна, иначе она станет или посмешищем или даст повод для использования аргумента к тщеславию. Если человек много говорит о себе, это также становится поводом для применения данной уловки.

Тщеславие связано с претензиями субъекта на то, что ему не принадлежит по праву. Как разновидность тщеславия следует рассматривать снобизм – претенциозно-нарочитую демонстрацию своей высокой образованности и особого интеллекта, утончённого вкуса, изящества манер и речи. Наиболее естественной и незаметной формой аргумента к тщеславию является обоснование, исходящее из тезиса оппонента, то есть аргумент от уступки. Например, «Как вы совершенно правильно отметили…». Далее по ходу рассуждения можно скорректировать мысль оппонента, что-то к ней добавить или даже прийти к иному выводу, но особо оппонент возражать не станет, довольный тем, что учтено его мнение.

4. Аргумент к вере представляет собой обещание с целью побудить адресата к определённым действиям. Данный приём может быть использован с благими намерениями: так, фотограф, предлагая смотреть в объектив, уверяет нас, что оттуда «сейчас вылетит птичка», родители обещают детям, в случае послушания, подарки от Деда Мороза и т.д. Одной из форм довода к вере является довод к суеверию, который состоит в апелляции к различным народным суевериям. На этом доводе основаны фольклорные жанры заговора и приворота, основная цель которых – вселить или укрепить уверенность в себе. Разновидностью довода к вере выступает апелляция к надежде.

Факторы веры и надежды играют существенную роль в медицине. Вера врача в способ лечения и доверие к врачу со стороны пациента дают усиленный психологический эффект. Основание для использования довода к вере является эмоциональность мышления: непреодолимое желание вложить деньги под 100 % годовых, излечиться от всех болезней, стать красавицей, купить молодость, быстро похудеть и проч. притупляет способность к объективному анализу и осторожность человека, заставляя его поверить сомнительным обещаниям.

Желание получить простое решение для сложной или неразрешимой проблемы заставляет закрыть глаза на все обстоятельства, отбрасывая очевидные контраргументы. Именно так появляется слепая вера. Еще одной разновидностью довода к вере является адхортация – активное побуждение к действию посредством обещаний. Адхортация обычно дополняется адмоницией побуждением к действию или принятию какого-либо решения путём угроз: «Тот, кто не уверует, будет гореть в аду». На доводе к вере основаны различного рода клятвы, в частности, асфалия – риторический приём, состоящий в предложении самого себя в качестве гарантии чего-либо: «Даю руку на отсечение!». К вере апеллирует и аргумент к будущему, когда оппонент исчерпав аргументы, говорит: «Время покажет, кто из нас был прав!»

5. Этос как стимул доверия. Под этосом в классической риторике понимается нравственный кодекс оратора, сформированный существующими в данном обществе моральными аксиомами, которые закреплены в обычаях и законах этого общества, в религиозных заповедях. Этос требует, чтобы оратор предстал перед аудиторией как человек высоких моральных качеств, что позволит ему заслужить доверие слушателей. Правила этоса имеют определённую сферу действия. Там, где она заканчивается, начинается сфера действия манипулятивных приёмов.

6. Довод к кошельку состоит в увязывании защищаемого тезиса с материальными интересами – либо своими, либо адресата, либо какойнибудь третьей стороны. Карманный аргумент может быть использован не только во зло, но и во благо – например, в споре о целесообразности войны с каким-либо народом: «Война – вещь дорогая. Поэтому худой мир лучше доброй ссоры». По своей силе довод к кошельку подобен подкупу, взятке.

7. Аргумент к жалости, или к состраданию, заключается в возбуждении сочувствия, сострадания к себе или третьему лицу в надежде смягчить адресата и получить его поддержку, добиться с его помощью желаемого. Этой цели достигают двумя способами. 1) Вербальным (словесным). Разновидностью вербального довода к жалости может быть часть выступления или речи, рассчитанная на то, чтобы разжалобить адресата, например, судью, присяжных или аудиторию. 2) Невербальным способом, который считают наиболее эффективной формой употребления довода к жалости. В этом случае используются театральные приёмы, включая слёзы и обморок. Эффективная разновидность довода к жалости – заставить почувствовать оппонента виновным в твоём страдании. Эта уловка называется апелляцией к вине.

Действенность рассмотренного аргумента объясняется тем фактом, что аудитория всегда испытывает жалость к тем, кто страдает. С целью нейтрализации аргумента к жалости, кажущегося для данной конкретной ситуации неуместным, применяются следующие приёмы: 1. Фигура «и я тоже»; в этом случае выдвигается встречный аргумент к жалости. 2. Эристическое обобщение («у всех тоже»). Этот приём менее изыскан, чем предыдущий. 3. Диатипозис – речевой акт, содержащий совет, наставление. 4. Указание на то, что целесообразность удовлетворения просьбы никак не вытекает из плачевного состояния оппонента. 5. С тем, чтобы не доводить отношения с оппонентом до обострения, применяется вежливый отказ по схеме «Да, но…» либо частичное удовлетворение.

8. Аргумент к дружеским чувствам («Я ваш друг» или «Я не враг вам»). Эмоциональная подстройка посредством довода к дружеским чувствам производится на основе какой-то утверждаемой манипулятором реальной или вымышленной общности с адресатом: манипулятор входит или втирается в доверие как товарищ по несчастью, как коллега, сосед, однокашник и т.д. В процессе убеждения оказывается очень важным фактор адресанта – отправителя речи, пропонента. Чувство приязни, симпатии к тебе со стороны нужного человека как объект дальнейших апелляций заранее создаётся и затем тщательно культивируется. Например, посредством сделанного подарка, цветов, дружеской беседы, премии, знании деталей и т.д. Считается, что если ты знаешь, почему люди дружат и по каким причинам они обычно не ладят друг с другом, то ты знаешь, как ими управлять и как ими манипулировать.

9. Фигура в пользу личности представляет собой подчёркивание положительных личностных характеристик человека как аргумент в пользу определённого тезиса, выдвинутого им или его сторонниками, например: «К преступнику следует проявить снисхождение, потому что он человек добрый». С логической точки зрения эта фигура представляет собой подмену тезиса, с психологической она противоположна абьюзивному аргументу.

10. Довод к ненависти состоит в попытке возбудить в адресате гнев, ненависть к определённой идее, определённому лицу, той или иной социальной группе или даже к целому государству. Возбуждению гнева служит фигура аккузации, представляющая собой краткое или развёрнутое обвинение.

11. Трансфер (англ. «перенос») – это технология эмоциональнопсихологического увязывания объекта похвалы с чем-либо положительным, а объекта критики с чем-либо отрицательным; соответственно, трансфер может быть как позитивным, так и негативным. Два разных элемента, поставленные рядом, соединяются в новое представление и образуется новое качество. Эту особенность нашего сознания экусплуатируют изображение кандидата в депутаты и церковного иерарха на одной фотографии, портрет президента над головой принимающего нас чиновника, документ с подписью уважаемого нами лица.

Одной из рановидностей негативного трансфера является аргумент к антиавторитету, или софизм плохой компании, или обвинение по ассоциации: «Это нравилось Гитлеру (Нерону, нацистам, коммунистам)», вывод: «значит это плохо». Эмоционально положительный трансфер может апеллировать к различным инстинктам человека, например апелляция к материнскому чувству, инстинкту настолько сильному, что он заставляет пожалеть и помочь даже чужим детям.

Приёмы языкового манипулирования

Давно замечено, что в процессе убеждения все люди манипулируют языком, в большей или в меньшей степени, причём делают это постоянно. Хотим мы этого или нет, любое наше взаимодействие политично. В этой связи американский ритор Роберт Майер рекомендует: «Вслушивайся в скрытые смыслы слов. Только человек глуповатый слышит лишь то, что он слышит». Чтобы выполнить это непростое предписание, следует, как минимум, хотя бы поверхностно разобраться в теории фигур.

Наиболее перспективным направлением в изучении взаимоотношений между языком и процессом убеждения представляется выявление и изучение тех речевых фигур, которые оказываются значимыми для данного процесса. Как известно, первые фигуры были открыты и описаны софистами. Софисты первыми стали применять в качестве уловок двусмысленность выражений, многозначность слов и приёмы языковой игры, а также использовать к своей выгоде речевые промахи противников. В основу современной риторической теории легла идея о том, что составной частью новой риторики должны стать выявление и систематизация всех значимых для аргументации фигур речи.

При выборе фигур для анализа исходят из того, что если данная фигура присутствует в ораторской речи или аргументативном дискурсе, то она по определению является эристически значимой. К примеру, в «Классической риторике» Эдварда Корбетта и Роберта Коннорза, к анализу оказались привлечены многие выразительные средства и фигуры, не имеющие аргументативной и эристической значимости, в частности, антитеза, перифраза, брахилогия («краткоречие»), олицетворение и др. Такой подход к составлению выборки эристически значимых фигур не представляется логичным.

Здесь нужно разделить и в аналитических целях противопоставить два аспекта текста: 1) стилистический; 2) эристический. Стилистическая украшенность и выразительность аргументативного дискурса, красноречие оратора не обязательно напрямую связаны с убедительностью. Определим фигуру речи как акт использования номинативной единицы в целях усиления действенности речи. Фигуры речи в процессе эристической аргументации используются в двух основных функциях.

1. В манипулятивных целях, поскольку и логические и психологические уловки чаще всего получают языковое выражение, а нередко даже опираются на определённые особенности языкового знака ( например, на полисемию, на особенности внутренней формы, на близкозвучие или созвучие слов).
2. В игровых целях. Под игрой понимают взаимодействие сторон, интересы которых не совпадают, причём в условиях несовпадения интересов сторон (игроков) каждая сторона стремится воздействовать на развитие ситуации в собственных интересах. Поскольку аргументация представляет собой род игры, она всегда содержит в себе риск провала, подобно тому как игра содержит в себе риск поражения.

Аргументация, в которой нам гарантирована победа, является реальной аргументацией не больше, чем игра, в которой нам гарантирована победа, является игрой. Вот один хитроумный совет, предложенный Г. Бальтасаром: Менять приёмы, дабы отвлечь внимание. Не держаться начального способа действия – однообразие позволит разгадать, предупредить и даже расстроить замысел. Не держаться до конца и второго способа, ибо по двум ходам разгадают всю игру. Опытный игрок не сделает того хода, которого ждёт, а тем более жаждет противник. С тем, чтобы смочь последовать этому совету, необходимо владеть приёмами речевого манипулирования.

Такие приёмы называются языковыми уловками. Рассмотрим наиболее действенные языковые уловки во их соотношению:

1. с эристически значимыми качествами языковых знаков;
2. с эристически значимыми качествами речи.

Использование эристически значимых качеств языкового знака. Обращение к качествам языкового знака в эристических целях называется аргументом к имени (довод к имени).

Эристически значимыми для языковых знаков оказались:

1. наличие деривационных ассоциаций;
2. наличие ассоциаций по близкозвучию.

По соотношению с этими типами семиотических ассоциаций рассмотрим языковые приёмы и уловки.

1) Использование деривационных ассоциаций включает в себя довод к этимологии и буквализацию. Фигура этимологии представляет собой апелляцию к забытой, полузабытой или неактуальной внутренней форме, то есть восстановление деривационной итории своего или иноязычного слова. Этимологизирование как приём аргументации называется доводом к этимологии: «Наша вера называется православной, потому что мы правильно славим Бога».

Рассмотренный приём представляет собой разновидность софизма ложного основания, исходит из того, что значение слова обязательно должно быть логически связано с его внутренней формой, в частности, с его этимологией. Пример использования этого топоса в споре: -Я не люблю это слово. -Филолог – это, в переводе с греческого, «любящий слово». Какой же ты филолог? При анализе доводов, основанных на данном приёме, нужно учитывать то, что они могут быть построены на катахрезе – рассогласовании внутренней формы, то есть этимологии слова с его значением. Опора на катахрезу является манипулятивной уловкой: чернила не обязательно должны быть чёрными, а филолог (букв. «словолюб») не обязательно должен любить все слова.

Суть уловки заключается в заведомо неверном отождествлении значения слова с этимоном – этимологической внутренней формой. Буквализация – это такое употребление слова или фраземы, которое делает основным в настоящее время забытый, однако некогда основной, семантически исходный смысл данной номинативной единицы. Приём буквализации нередко применяется и к косвенным речевым актам.

Так, фраза Под кустом змея может быть использована как речевой акт констатации факта и как речевой акт косвенного предостережения; Из окна дует – как констатив и как косвенная просьба закрыть окно. Буквализация косвенного речевого акта регулярно и эффективно используется как приём речевой борьбы, в частности для психологического давления, то есть как эристическая фигура. Пример: -Ну, знаете ли… -Знаю. Потому и говорю, что знаю.

2) Использование ассоциаций по близкозвучию представлено ложным этимилогизированием, анаграммой и нотариконом. Встретив незнакомое слово, мы нередко пытаемся уяснить его значение по контексту, а также путём сравнения с однокоренными, близкозвучными или структурно сходными словами, хотя ещё древние предупреждали, что «не всегда похожие слова означают похожие вещи». Эту особенность человеческого восприятия можно использовать, к примеру, включив заведомо незнакомые вполне безобидные по своему содержанию термины в отрицательно-оценочный контекст.

Интерпретация незнакомого слова колеблется между следующими смыслами: 1) нулевым (то есть невозможность какой бы то ни было интерпритации и соотнесения её с контекстом); 2) рядом контекстуально возможных смыслов (феспианка= голодранка? грубиянка? феспианка – это поклонница драматического искусства). Контекстуальное сближение сходных по звучанию слов называется доводом к близкозвучию. Довод к близкозвучию лежит в основе тенденциозных истолкований собственных имён: «Емелей зовут – значит, языком мелет». Этот же ход мысли наблюдаем в некоторых народных поверьях: «Женился в мае – всю жизнь мается будет».

Как фигура ложного этимилогизирования используется параморфоза – искажение формы слова на основе ассоциаций по близкозвучию. Параморфоза есть отличный приём наклеивания различного рода ярлыков (прихватизация, ретрополитен, маркомания, зубной рвач, книжное оборзение). Анаграмма – подбор слов, различающихся порядком букв или звуков. Анаграмма известна как приём ложного этимилогизирования. На анаграмме основан метод поиска и доказательства существования в тексте различного рода тайных смыслов. Объектом анаграммы может стать не только слово, но и словосочетание или фраза, в результате чего возникает текст, каждая строчка которого составлена из одних и тех же букв при неизменном их количестве; меняется лишь порядок.

Нотарикон состоит в трактовке какого-либо слова как аббревиатуры. Этот приём иногда употребляется как разновидность довода к имени: так некоторые сторонники переименования городов Ленинград и Волгоград утверждали, что морфема град является сокращением словосочетания «грозящий адом».

Нотарикон используется и как приём анагоги – раскрытия и доказательства существования недоступного для непосвящённых (потайного, мистического) смысла слова, текста или его части с помощью таких приёмов как анаграмма нотарикон, чтение зигзагом, чтение по краю и др. Традиционным объектом анагоги является Библия, текст которой нельзя понимать в буквальном смысле. Знание фигур при чтении Библии является ключом к правильной её интерпретации, поэтому анагога является предметом так называемой религиозной риторики.

Использование эристически значимых качеств речи

Эристически значимыми качествами речи, которые регулярно используются для производства языковых ловушек являются: двусмысленность, однообразие, неполнота, неясность, абсурдность, а также изобразительность.

1. Использование двусмысленности. Одним из достоинств хорошей речи является её однозначность. Диаметрально противоположным качеством речи считается её двусмысленность, которая представляет собой возможность инотолкования, то есть допускает, множественность интерпритаций. Двусмысленность может быть неоправданной и в этом случае считается речевой ошибкой. Разновидность такой ошибки является амфиболия – случайная двусмысленность фразы или словосочетания.

Источниками амфиболии могут стать путаный порядок слов, неправильная пунктуация либо её отсутствие: Казнить нельзя помиловать. Случайная двусмысленность может быть не замечена оппонентом, в этом случае он приводит к псевдосогласию или псевдонесогласию; замеченная же становится предметом иронии, ёрничанья и обыгрывания, поводом для различного рода нарочитых поведенческих действий: К о р о л ь. Снимите вашу шляпу. Ш л я п н и к. Она не моя. Она краденая. (Л.Кэрролл. Алиса в Стране Чудес) Нарочитая двусмыслица является приёмом. Выражение, имеющее два значения: очевидное и скрывающееся за ним тайное, неожиданное, называется адианоэтой.

Пример, Я не потеряю времени, читая твою новую книгу (Один писатель – другому); За вашу работу вы не заслуживаете ничего, кроме благодарности. Если адресат адианоэты воспринимает только её буквальный смысл, это свидетельствует о его речевой наивности. Основными фигурами двусмысленности речи, значимыми для процессов убеждения и аргументации являются: дилогия и антифразис.

Дилогия (греч. «двуречие, двуличный») – это фигура двусмысленной речи, основанная на употреблении слов, имеющих омонимы, в контексте, исключающем их однозначное истолкование.

На игровой дилогии основаны многие заголовки: Дорогая невеста; загадки: что делал слон, когда пришёл на поле он? (Ответ: Травку жевал); каламбуры: В азбуке революции все согласные. Особенность дилогии, отличающая её от других фигур двусмысленной речи, состоит в том, что она успешно маскируется под оговорку, под случайную двусмыслицу, «Зачем вести меня ко злу?» и «Можно ли быть равнодушным ко злу?» (случайная двусмыслица). Благодаря этой особенности дилогия регулярно используется для выражения намёка. Дилогия является самой благодатной основой для построения эристических уловок.

Данный функциональный тип этой фигуры именуется как двусмысленный довод. Основой дилогии может стать нарочитая неполнота речи, используемая как приём манипулятивного воздействия на подсознание, в частности, в рекламе: Сиф. Чистит до блеска и не царапает (только «Сиф» не царапает? В данном случае естественен вывод о том, что все другие чистящие средства царапают очищаемую поверхность).

Антифразис представляет собой фигуру двусмысленной речи, употребляемую, когда мы говорим противоположное тому, что думаем. Антифразис может быть усилен и пояснён нарочитой оговоркой: Опять пришёл этот мерз… то есть я, конечно же, хотел сказать – хороший человек. Он может сопровождаться и усиливаться апофазией – фигурой нарочитого алогизма, состоящей как бы в нечаянном опровержении собственной только что высказанной точки зрения – к примеру с целью иронии, насмешки: Сотрудник по математике нашёл, что знания у Маши есть. Но их немного, и все они неправильные (Э. Успенский).

Апофазия основана на нарочитом нарушении закона непротиворечия. Антифразис заменяет откровенную отрицательную квалификацию своего объекта оценкой хотя и фальшивой, но всё же положительной. Подделку изобличают либо контекст («громадное общество» не может состоять из тринадцати человек), либо фоновые знания о ситуации или предмете – так называемые пресуппозиции, например «просвещённые люди много читают».

2. Использование однообразия. Речь разнообразная свободна от различного рода повторов. Соответственно, однообразной следует признать речь, содержащую повторы звуков, морфем, слов, синтаксических конструкций. Повтор является одним из наиболее действенных средств языкового манипулирования, которое заключается в использовании средств языка с целью скрытого воздействия на адресата в нужном на говорящего направлении. Именно поэтому фигурами повтора с античных времён пользуются ораторы, политики, поэты.

Выделяют следующие эристически значимые типы повтора: а) Из числа фигур нарочитого однообразия в сфере убеждения используется аргумент до отвращения, или аргумент до бесконечности – многократный или постоянный повтор одного и того же утверждения, одного и того же довода: -Мы поплывём вверх, сэр. -Нет, мы поплывём вниз, сэр. -Нет, вверх. -Нет, вниз. -Вверх, вверх. -Вниз, вниз. Мы поплывём вниз по течению, сэр. (К/ф «Трое в лодке, не считая собаки») Довод до отвращения базируется на необоснованной уверенности в том, что утверждение будет принято как истинное, если оно будет повторяться вновь и вновь.

В подобных случаях победа в дискуссии остаётся за более упрямым. Довод до бесконечности может быть использован не только контактным образом, то есть в пределах одного монолога или диалога, но и с определённым временным интервалом. Эта тактика лежит в основе долгосрочного метода убеждения. Данный метод прост и состоит в следующем: приучайте слушателя к определённой точке зрения, с которой он может быть вначале не согласен, путём частого её повторения в течении длительного времени (месяц, год и т.д.). Довод до отвращения нередко используется в сочетании с фигурой энумерации – перечесления по пунктам (во-первых,…, во-вторых,…, втретьих,…) б) Эпимона представляет собой повтор номинативной единицы (обычно – словосочетания или фразы) с небольшими вариациями. Эпимона делает повтор менее заметным, а потому используется для продвижения определённого тезиса, для внедрения той или иной идеи.

Например, Приёмы эти схватить не трудно; приёмы-то эти вовсе не трудно схватить; оно вовсе и не затруднительно схватить приёмы-то эти. В форме эпимоны может происходить разработка наиболее сильного довода: постоянное возвращение к нему, а также повтор этого довода в иной форме; эту разновидность эпимоны называют умножением довода. Аргументацию, основанную на умножении довода, иногда называют циклической. И эпимона, и довод до бесконечности обладают гипнотической силой. в) Звуковые повторы апеллируют к подсознанию, оказывая на него воздействие, близкое к гипнотическому.

Эвфоническая функция звуковых повторов состоит в повторе взрывных: Из года в год негодная погода; в нагнетании сонорных, что делает речь плавной, мелодичной: Лунный луч лениво протянулся. Лейтмотивная функция повтора проявляется в анаграмме – звуковом повторе, служащем выделению тематически ключевого слова: Как сыпется с гор – [ готовы умереть мы ] за Эс Эс Эс Эр! (В. Маяковский). Ключевое слово СССР «подчёркнуто» звуковым повтором. Анаграмма является приёмом внушения, гипноза, поскольку незаметно внедряет ключевое слово и стоящее за ним понятие в подсознание. Таким ключевым словом может стать название рекламируемого товара, например стирального порошка «Ваниш»: «Ваниш – розовый цвет, Доверься ему – и пятен нет!». Разновидностью звукового повтора является рифмовка, или парономасия – фигура сближения слов по созвучию в прозаическом контексте.

Рифмовка характерна для народной речи: Если бы да кабы, во рту бы выросли грибы, и был бы не рот, а целый огород. Рифмовка встречается и в загадках, и в приметах, и в концовках сказок и былин, и в клятвах: Вот и сказке конец, а кто слушал, молодец. Традиционная сфера использования рифмовки как эристического приёма – средства массовой информации: Уходит оппозиция – приходит инквизиция («Комсомольская правда»); Ваша киска купила бы Wiskas. г) Хиазм – повтор двух речевых компонентов, сопровождаемый инверсией: ирод Сидоров; «Мы едим, чтобы жить, а не живём, чтобы есть» (это выражение приписывают Сократу).

При линейной записи хиазм можно изобразить в виде схемы «зеркального отражения»: АВ ВА, при записи в столбик – в виде пересечения двух линий. Хиазм имитирует пространственные отношения даже в тех случаях, когда выражает иные категории. Эта схема придаёт утверждению, построенному на хиазме, силу аргумента. Пример использования хиазма: Платон, увидев, как Диоген моет себе овощи, подошёл и сказал ему потихоньку: «Если бы ты служил Дионисию (= тирану), не пришлось бы тебе мыть овощи»; Диоген ответил: «А если бы ты умел мыть себе овощи, не пришлось бы тебе служить Дионисию». д) Эквивокация – фигура речи, состоящая либо в случайной смене, либо в нарочитой подмене лексического значения при повторе многозначных или омонимичных слов.

Удачность таких подмен определяется единственным непреложным условием: объекты подмены должны быть похожими друг на друга по размерам, форме, цвету, фактуре и другим осязаемым параметрам. По звуковой и графической форме похожи друг на друга два класса языковых знаков: 1) лексико-семантические варианты многозначного слова, осёл ‘животное’ и осёл ‘глупец’. 2) омонимы, например брокер ‘профессия’ и Брокер (фамилия). Эквивокация может лежать в основе острот – остроумных выражений, часто используемых в полемике. Такие каламбуры могут быть резким и действенным орудием. Пример употребления данного приёма в языковой игре: П р о ф е с с о р. Ученье свет, а неученье тьма, молодой человек. С т у д е н т. Темнота – друг молодёжи. Эквивокация используется и для фигуры поправки: -Как вас зовут? -А меня не зовут. Я сам прихожу.

3. Использование неполноты. Полная аргументация включает и тезис, и подтверждение. Неполную, сокращённую, или «имплицитную» аргументацию, в которой умышленно пропущены либо подтверждение, либо тезис, в логике принято называть 3.1 энтимемой. Сократим до энтимемы следующий силлогизм: «Все люди смертны» (большая посылка), а «все греки – люди» (меньшая посылка), значит «все греки смертны» (вывод или тезис). Примеры энтимем (имплицитных высказываний): 1) «Все греки смертны» (аргументы имплицинтны); 2) «Все люди смертны, а все греки люди» ( имплицитен тезис). Разновидностью энтимемы является вывод с прямым повтором – силлогизм с пропущенной меньшей посылкой: «Иисус Христос есть Бог, следовательно, мать Иисуса Христа есть матерь Божья».

Восстановим силлогизм, стоящий за энтимемой: 1) «Иисус Христос есть Бог» (большая посылка); 2) «Мария – мать Иисуса» (меньшая посылка); 3) «следовательно, мать Иисуса Христа есть матерь Божья» (вывод). Эпитроп представляет собой энтимему с отсутствующим тезисом и состоит в указании таких фактов и деталей, которые склоняют адресата к определённому выводу относительно характеризуемого предмета, лица или события: «Петров был абсолютно трезв сегодня». Изложенные подобным образом факты приглашают к выводу.

Опорой эпитропа может стать аналогия: «Ирак – это второй Вьетнам для США». Подчёркивается сходство, а подразумеваемый вывод настолько прозрачен, что не требует экспликации. Эпитроп делает речь более объективной, а следовательно, более аргументативной, более убедительной. Можно сказать: «Она очень наивна». А можно выразить эту же мысль, но гораздо более убедительно: Об её кругозоре можно составить понятие на таком факте: грома она боялась, а молнии нет. Косвенные сообщения такого типа могут опираться на житейский опыт адресата речи, на знание им неких процедурных последовательностей, сценариев, очерёдности в определённых действиях; эта разновидность эпитропа называется бытовой аллюзией.

Здесь под аллюзией понимают косвенную отсылку к любому известному для адресата факту. Эпитроп может опираться на некоторые исторические сведения адресата; эта его разновидность называется историческая аллюзия. Эпитроп, выраженный в виде вопроса – интеррогация., «От тебя пахнет водкой» (следовательно, ты пьян) и: -Я немного задержался на работе. -А почему от тебя так водкой пахнет? Интеррогация используется как контрдовод, выражающий недоверие или иронию и нацеленный на продолжение дискуссии. 3.2. Умолчание фигура нарочито неполная, а потому не всегда и не для всех вполне ясной речи.

Данный приём состоит в обрыве отдельного высказывания или даже целого повествования либо отдельной его структурной части в расчёте на то, что его адресат догадается, о чём идёт речь либо по ситуации, либо по предтексту. При умолчании говорящий прерывает речь, будто бы охваченный чувством (страхом, волнением) или из скромности. Умолчание об очевидном известно как приём языковой игры: Не то чтоб, а так иногда вообразить, и станет нехорошо (Ф.М. Достоевский). Умолчание распространено в угрозах: Вот я тебя!.. Считается, что умолчание часто заключает в себе некоторую силу. Ведь неясность, недосказанность производит более сильное впечатление, а к тому, что явно выражено, относятся с пренебрежением.

Приём умолчания следует отличать от молчания риторически значимой поведенческой тактики, используемой как особое невербальное средство. Если умолчание представляет собой значимое отсутствие фрагмента речевой единицы, то молчание состоит в значимом отсутствии самой речевой единицы (например, ответной реплики, ответного приветствия, ответного письма и т.д.), смысл которого становится более или менее ясен по конситуации. Молчание становится красноречивым в диалоге: к примеру, такие выражения, как «Молчание – знак согласия», «обиженно молчать», «виновато молчать», «вежливо промолчать» и др. Эристическая сила тактики молчания была известна и хорошо описана уже в древнеегипетской риторике.

Ритор ХХ в. до н.э. Птаххотеп считает: Когда споришь с вышестоящим, склони голову и храни молчание; пусть он запутается и прослывет глупцом. Когда споришь с себе равным, храни достоинство своим молчанием, и ты приобретёшь уважение среди судей. Когда споришь с нижестоящим, не поддавайся соблазну критиковать его. Храни молчание и пусть он запутается. Таким образом ты победишь его неодобрением судей. Молчание должно быть осмыслено как мощное риторическое средство, выполняющее множество функций и выступающее невербальным соответствием вербальной риторики. Изучение функциональных аспектов, или мотиваций молчания в устной речи составляет предмет риторики молчания.

4. Использование неясности. Ясность представляет собой, по определению стоиков, «слог, внятно представляющий содержание мысли». Неясность речи понимается как её непонятность, недоступность её содержания для осмысления, уяснения и объяснения. Неясную речь именуют туманной. Её смысл либо не просматривается, не угадывается, не поддаётся восприятию либо отсутствует. В случае неясности возникает не проблема выбора из слишком большого количества значений, а проблема их отсутствия. Этим неясность речи отличается от её многозначности. Неясность является традиционным предметом логики и теории аргументации.

При неясности используется такой термин классической риторики как скотисон – нарочитая неясность речи. Нарочитая неясность, состоит в заведомом затемнении значений (затемнять смысл всего, что говорится). Выделяют следующие уловки нарочитой неясности: а) Криптолалия – использование номинативных средств языка в «конспиративной» функции с целью скрыть содержание речи от третьих лиц. В качестве примера можно привести фрагмент из диалога двух приятелей, собирающихся на рыбалку (разговор происходит в присутствии одного из них): -Ты мормышки взял? -Конечно! Как же без мормышек на рыбалке-то! -Сколько? -Две. -Думаешь, хватит? Как приём криптолалии здесь использована метонимия – переименование по смежности: с мормышки на то, без чего и мормышки, и сама рыбалка теряют смысл.

В данной ситуации и адресант, и адресат речи знают предмет обсуждения, контрагент же (третье лицо) не знает, а следовательно, не понимает смысла соответствующей фразы. б) Искусственная книжность заключается в нагнетании усложнённых синтаксических конструкций, а также книжной, иноязычной и терминологической лексики с целью придать речи глубокомысленный или наукообразный характер, затемнить суть дела, скрыть отсутствие мысли или запутать оппонента: Имя – это смысловой предел символико-смыслового становления эйдоса как умозрительной картины апофатической сущности предмета (Из курса введения в языкознание).

Данный приём называют птичьим языком. Непонятное звучит загадочно и, с расчётом на загадочность. Магическое воздействие непонятной речи иногда называют магией слов. С целью запутать адресата используется и монументальный стиль – техника изложения, основанная на нагнетании синтаксически усложнённых предложений, призванных отразить и выразить сложную мысль. В устном дискурсе приём искусственной книжности сопровождается уверенным тоном, а также быстрым темпом произнесения (с тем, чтобы слушатель не имел ни малейшей возможности разобраться в словесном потоке) – приём ускорения речи. Данная тактика нередко используется при чтении докладов на научных конференциях, а также при защите диссертаций.